ОТ АВТОРА
   (содержит элементы ритуального проклятья святотатцам)
   Итак, я не выдержал.
   Сорвался.
   Нарушил клятву, которую повторял… ммм… да, повторял двадцать четыре года, почти каждый раз, когда обдумывал новые и новые сюжет своих книг (которые начал писать класса со второго, беспощадно коверкая нравившиеся мне произведения!).
   Страшную клятву…
   Никогда не писать ничего о мире Джона Роналда Руэла Толкиена!
   НИ! КОГ! ДА!
   …Все знают, как твёрдо я соблюдал клятву. И в тяжкие, чёрные годы владычества графомана и плагиаторщика Перумова, чьи первые книги я сдуру купил в 95–м. И в ещё более тяжкие, хотя и не чёрные, а галлюцинаторно–розово–голубые годы тошнотного (увы — необходимого по профессии!) чтения опусов про добрых орков и пьяных эльфов (на тему: "Я там был, я всё видел, Профессор ошибался и всё было не так!").
   Я держался.
   Я твёрдо не хотел осквернять страну, которая открылась однажды девятилетнему пацану на крыше сарая, где он, совершенно потрясённый, увидел перед собой мир (позже я узнал — значительно порезанный цензурой…) какого–то Толкиена, о котором я тогда ничего не знал толком, кроме того, что ТАКИХ книг я не читал ещё ни разу. Я принял Средиземье всё, целиком и мгновенно, чем поразил родителей (не нашедших в этой книге ничего интересного… впрочем, папа уже не первый год искал истину на дне стакана, а мама позже книгу всё–таки прочитала…), да и большинство друзей–приятелей (лишь позже, в подростковые годы, мне удалось совратить пару человек на те же тропы, которым и снова и снова отправлялся странствовать я (хорошо, что книги тогда издавали добротно!!!)…) Как же я жалел, что могу читать и перечитывать только ОДНУ часть…
   Короче, я был верен той клятве, не желая пятнать Средиземье своими следами…
   …Во всём виноват Пашка.
   Я повторяю это снова — во всём виноват Пашка, и прошу зафиксировать это для будущих поколений — во всём виноват малолетний (14 лет на момент того разговора) засранец (я не откажусь от своих слов даже под пыткой) Павел Зубков.
   Это поразительно начитанный и умный (даже по меркам моего детства, когда мальчишки читали в сто раз — без преувеличения — больше… да и умнее были значительно) мальчишка, которому я обязан кропотливой работой по перепечатке некоторых моих книг (и многочисленными опечатками в оных). Интересы Пашки в музыке и литературе до такой степени совпадали с моими, что я, поэкспериментировав, начал давать ему "потоком" всё, что читал и слушал сам…
   …пока не споткнулся на Толкиене. Дж.Р.Р. Великом Профессоре.
   А ведь я был уверен — уверен! — что книга Пашке понравится!!!
   И добро бы он просто промолчал. Хотя бы из вежливости.
   Белобрысый потомок русских, немцев и скандинавов (в его жилах течёт именно эта жуткая смесь), экс–беженец из Казахстана и пр. и др — короче, Павел Зубков не пожелал щадить моих чувств. Правда, конспективно — весной 2008 года, отдавая мне первый том — он сказал просто: "Фиг–ня!" — именно так, раздельно. Я так очумел, что решил, будто ослышался и через какое–то время поинтересовался, нести ли вторую книгу. В ответ на что получил недоумённый взгляд и почти ласковое, как будто обращённое к умалишённому, пояснение: "Олег Николаевич, но это же правда фигня…" Я повторил вопрос с угрозой в голосе: нести или нет?! Павел огрызнулся: "Нет!" На майке у него в тот момент был изображён наш тамбовский символ, и вообще он сам сильно напоминал собирающегося тяпнуть надоедливую руку молодого волка.
   Я "отпал". Гнев бушевал в моей груди. Мне хотелось сказать то, что я никогда не говорил ни одному из своих подопечных — сакраментальное и очень обидное, но часто употребляемое многими моими коллегами: "Мал ещё рассуждать!" Но я удержался… Я ведь сам вызвал его на этот разговор.
   Толкиен всё написал не так, потому что не так пишет Пехов. А как пишет Пехов — это и есть правильно. Эльфы, орки, гоблины и вообще. У Пехова — правильно, у Толкиена — нет.
   Мне захотелось убить Пехова, которого я и раньше–то не любил. Но было уже поздно. Пашка получил сильнейшую дозу антитолкиеновской сыворотки — прочёл русского автора, пишущего фэнтэзи на западные темы. Причём автора совершенно не задумывающегося над категориями добра и зла, а просто гонящего острый сюжет. Смертельное и неотразимое блюдо даже для очень умного мальчишки, вовремя не прочитавшего Профессора.
   Я был бессилен.
   Спасать Пашку было поздно. Увы. И я решил отомстить. Совершенно недостойно отомстить четырнадцатилетнему подростку.
   Я сделал Пашку Зубкова главным героем этой книги.
   Всю тонкость моей мести вы поймёте позже…
   …Хочу предупредить сразу — эта книга — книга правоверного толкиниста (хотя и не толкинутого). Любителям "смотреть на вещи с ТОЙ стороны" и вообще выискивать сложные объяснения простым вещам она покажется унылой и скучной, как Библия — завзятому атеисту. Те, кто захочет найти тут "новый подход, "оригинальное видение" или — не дай боги! — "революционные концепции" будут жестоко разочарованы. Всё очень традиционно. Во всём. От секса до политики.
   Увы.
   Но хочу предупредить так же, что, в отличие от "коренного" мира моя книга по изложению вовсе не эпична. Это не большое полотно величавого старинного гобелена, прекрасного и бесценного, с которым надо обращаться бережно (усердно пашущие толкиеновскую ниву об этом забывают…). Это — картина неореалиста–романтика, где видно, как конь роняет с губ пену, а из–под ногтей руки, сжимающей меч, выступает кровь…
   И конечно же, эта книга не была бы моей книгой, не стань её главным героем "наш человек там". Такой, какой он есть. Мой любимый "герой с улицы".
   Книга именно моя — о Добре и Зле, о выборе и страхе, о боли и любви… Ну и немножко всё–таки — см. строчку ниже.
   Месть! Смерть!! И преисподняя!!!
   Итак — от начала Третьей Эпохи прошло 1408 лет.
   У нас же было лето 200… года.