Андре Нортон

Дзанта из Унии Воров

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

Парапсихология долгое время отрицалась как наука. Ее относили к фантастике все, кроме немногих людей, располагающих подтвержденными фактами. Преодолев барьеры насмешек и суеверного ужаса, парапсихология стала наконец предметом серьезного исследования и удивительных экспериментов.

С глубокой древности известен дар психометрии. Сегодня существует немало документов, удостоверяющих способность некоторых людей узнавать историю незнакомых им ранее предметов, входя с ними в мысленный контакт. Это явление использовал английский археолог Т.С.Летбридж, с помощью психометрии исследуя раскопы поселений и памятники культуры дороманской эпохи. Проявления психометрии и сделанные благодаря им археологические открытия описаны ученым в книге «Привидения и жезл пророка».

Я и сама являюсь свидетельницей четырех «считываний» информации с предметов человеком, наделенным талантом психометрии и развившим его тренировкой. Результаты меня ошеломили. Работа с тремя полученными из моих рук предметами дала абсолютно уверенную и подробную информацию об их истории. На четвертый раз сведения оказались более расплывчатыми, так как объект «считывания» (фрагмент античного украшения) побывал во многих руках.

В одном случае данные психометрии полностью совпали с тем, что я знала о предмете. В другом — подробное описание истории куска очень редкой и старой китайской ткани было через месяц с небольшим подтверждено экспертами. Причем я и сама до этого не знала ничего об этом предмете.

Поставленный Летбриджем эксперимент с привлечением к археологии психометриков может положить начало новой методике исторических исследований.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Массивная дверь олицетворяла собой добротность и неприступность. Набравшись решимости, Дзанта коснулась своей руки, затянутой в перчатку. Энергия, заточенная умельцами в переплетениях ткани, ответила теплым покалыванием. Ей приходилось наблюдать работу с такими перчатками, но о всем спектре их возможностей оставалось только догадываться. С Яссы запросили бешеную цену даже за разовое пользование только одной перчаткой.

Дзанта еще раз послала мыслеимпульс через прочную дверь в коридор, просмотрев его из начала в конец. Ничего настораживающего, как и предвидела Энни. Глубоко вдохнув, она протянула разогретую пульсирующими иголочками ладонь и прижала ее к замку. Сейчас станет ясно, стоит ли перчатка такой кучи денег.

Бежали секунды. Дзанта облизнула пересохшие губы — похоже, Яссу все-таки надули. Эта мысль умерла, не успев оформиться: дверь начала послушно убираться в стену, открывая вход. Еще один мощный импульс через порог: вдруг на пути есть стражи, нейтрализовать которых ее не научили.

Все чисто. Высший Лорд Юкунс слишком традиционен в выборе средств защиты — они для Унии Воров не опаснее детских погремушек. Однако, переступив порог, она положила свободную от перчатки руку на пояс, богато украшенный самоцветами. В каждом из камней спрятан крошечный, но мощный детектор. Включать свет не было необходимости. Она просто опустила на лоб излучатель ночного видения. Скрывавший его богато декорированный обруч казался неотъемлемой деталью ее модного головного убора. Особым был и плащ: нажав на кнопку у ворота, она обретала невидимость. Стоимость ее сегодняшнего туалета превышала годовой бюджет населения небольшой планеты. Она выражалась в сумме, недоступной для математических познаний Дзанты.

Она вошла в большую комнату, обстановка которой вполне отвечала представлениям о роскоши, подобающей Корвару — планете удовольствий. Ее взгляд равнодушно скользнул по сокровищам — она проникла сюда лишь ради одной вещи. Дзанта плотно обернула плащ вокруг тела, чтобы не коснуться ничего в этой комнате: даже крошечная утечка энергии могла оставить след, который ее выдаст. Она проскользнула через комнату к противоположной стене. Если все получится по плану Яссы и налет пройдет чисто, Юкунс ничего не заподозрит до тех пор, пока его тайны не будут выгодно проданы.

Прибор ночного видения помогал свободно ориентироваться во мраке. К тому же она получила уже два сигнала от спрятанных в поясе детекторов. Тогда приходилось сосредотачиваться, чтобы подстраховаться мыслеуправляемыми защитными устройствами, хотя на это тратилась лишняя энергия.

Во всю стену был изображен космический пейзаж. Ей нужно было избавиться от перчатки, но не хотелось даже на секунду отрывать обнаженную руку от детекторов. Пришлось расстегивать перчатку зубами и вытерпеть жгучий укол. Освободив руку, Дзанта извлекла из-за пазухи миниатюрный диск и прижала его к одной из звезд на пейзаже. Силовой разряд больно отозвался в мозгу. Участок стены пополз вверх, открывая большой шкаф. Дзанта чуть улыбнулась: приборы, сработанные умельцами Унии, действовали безупречно. Но дальше ей предстоит полагаться только на собственные способности.

Шкаф заполняли ряды кубиков, таких маленьких, что в руке могло поместиться сразу несколько штук. В этом множестве необходимо быстро и точно найти нужные и считать с них информацию. Сосредоточившись, она приложила пальцы к кубику в верхнем ряду, потом — к соседнему, к третьему… До конца ряда так и не встретился ни один нужный, хотя все они были начинены бесценными данными. Здесь Юкунс хранит свои записи. Пусть его имущество на разных планетах теперь конфисковано и он вынужден скрываться. Но эти кубики помогут Лорду вернуть свою власть над людьми, построить еще более пышную и могущественную империю.

Есть! Из среднего ряда она достала кубик и поднесла его к голове выше обруча, точно против середины лба. Наступил наиболее опасный момент налета. Сейчас она не могла рассеивать внимание ни на детекторы, ни на свою мыслезащиту: всю энергию нужно сфокусировать на считывании. Микрозапись не содержала слов или образов, все было закодировано набором непонятных символов, которые Дзанта была обязана скопировать в памяти… Кажется, все. Вернув кубик в гнездо, она снова стала водить пальцами по рядам: Ясса предполагала, что запись может быть не одна.

Так и есть! Опять она была незащищенной, не способной к действию, пока не закончит прием информации. Но ведь мог быть и третий куб; пришлось проверить весь шкаф, чтобы убедиться, что их только два. Дзанта облегченно закрыла шкаф, стена опустилась на место. Теперь нужно исчезнуть так же незаметно и осмотрительно, как она проникла сюда. Снова плащ — вокруг бедер, снова лавирующие шаги, чтобы ни до чего не дотронуться, не оставить ни малейшего намека на след… Что это?

Она всего лишь хотела поплотнее запахнуть плащ, боясь коснуться стоящего на пути столика с дорогими безделушками. Но ткань проскользнула меж пальцев, а рука тянулась все дальше, вперед, хотя она вовсе не хотела этого. Дзанта обмерла от страха, решив, что ее кисть захвачена каким-то хитроумным силовым капканом, не обнаруженным детекторами. Нет, не то. Но ее продолжало помимо воли тянуть к столу, что-то управляло ее вниманием. Это было неведомое и пугающее ощущение. Она всегда считала свою тренированную психометрией волю достаточно сильной. Сейчас Дзанта была на грани паники: нечто на этом столике обладало более сильным зарядом психической энергии, чем даже приборы Унии. Это «нечто», словно магнит, притягивало ее.

Страх усиливался сознанием опасности того, что она задерживается на месте своего преступления. Но… Через несколько секунд оба эти чувства были пересилены третьим: жгучим любопытством к новому, непонятному, что послало ей такой мощный импульс.

Она плотнее прижала к голове обруч. На столе — шесть предметов. Неведомое животное, искусно вырезанное из цельного самоцвета. Розовый кристалл с заточенным внутрь крылатым цветком с планеты Виталь Зет. Шкатулка из каменного дерева со Стирра — пустая. Головоломка из концентрических колец — такие делают только на Лизандре. Изукрашенная сапфирами корзиночка для лакомств. И среди этих драгоценных вещиц — сухой комок глины, пыльный, невзрачный. Но именно он создавал поле!

Дзанта рассмотрела на этом странном здесь предмете таинственные знаки. Рука сама потянулась к ним, но тут же отдернулась, охваченная жгучим пламенем энергии. Нет, она даже не притронулась к безобразному комку: этого делать нельзя, ни в коем случае нельзя — для нее это гибель.

Торопливо обмотав руку полой плаща, она опасливо обогнула стол. Это была какая-то ловушка, устроенная таинственными силами, скорее всего даже не Юкунсом, но с явной целью обезоружить любого подобного ей носителя психоэнергии. Эта догадка напугала ее не меньше, чем если бы сейчас взвыла сирена тревоги или загрохотали у входа сапоги Патрулей.

Не помня себя, она выбежала за дверь; щелкнул замок. Ей казалось, что даже на улице слышно ее учащенное, рвущее грудь дыхание — дыхание существа, чудом избежавшего смерти. И в то же время ее жгло желание вернуться, схватить этот комок глины, или облепленный ссохшейся землей камень, или неважно что — но узнать, откуда в нем это!

Дзанта мучительно боролась с искушением, а руки между тем подправляли, прихорашивали, изменяли ее наряд; и вот она уже выглядит под Стать другим женщинам, развлекающимся здесь. Это было частью разработанного для нее плана. Он удался блестяще, Ясса получит то, ради чего организовала дорогостоящую операцию. Но в душе Дзанты не было упоения успехом. Ее терзало сомнение: не осталось ли там, за дверью, нечто несравненно более ценное, чем награда Яссы…

Неожиданно ей навстречу выступил из бокового коридора Ринн. Он был одет и вооружен, как профессиональный телохранитель. Эта гильдия, хотя и принадлежала к Унии, пользовалась некоторым покровительством властей, так как оберегала важных персон и богачей от покушений. А те, кто превратил Корвар в вертеп развлечений галактической элиты, имели основания и средства нанимать личную охрану.

Она на ходу едва заметно наклонила голову: все в порядке. Ринн двинулся за ней, на шаг позади, как и положено телохранителю богатой дамы. Многочисленные зеркала, украшавшие коридоры и холлы громадного здания, отражали стройную фигуру в нарядах Девы Суоль. Золотистый плащ являлся великолепным фоном для драгоценностей: пояса, ожерелья и головного убора с эффектно задранным кверху сверкающим обручем. Маска довольства и высокомерия застыла на лице, обычное выражение которого скрыл вызывающий грим.

Внизу они окунулись в веселую толпу, где смешались одежды, облики и наречия обитателей разных миров Галактики. Корвар был не только центром развлечений, но крупным транзитным портом. Для путешествующих и кутящих здесь лордов провести вечер или неделю в обществе Девы Суоль считалось весьма престижным, хотя и дорогим, приключением. Энни, одолжившая на этот вечер Дзанте свои туалеты, вышколила ее на славу. Сама же она, согласно плану операции, развлекала сейчас Высшего Лорда Юкунса в каком-нибудь дворце как можно дальше отсюда…

Центральный холл представлял собой пестрый калейдоскоп гостей, прогуливающихся, сталкивающихся в дверях банкетных и игорных залов. Они погрузились в этот разнонаправленный поток; Дзанта продолжала идти, ни разу не обернувшись на Ринна. Между тем она бросала цепкие взгляды на лица встречных — зондировала. Ее преследовало навязчивое ощущение, что она под наблюдением. Что это: опасность, реакция истощенной психики или контакт с комком глины лишил ее покоя? Она и сейчас чувствовала где-то в глубине сознания зовущее притяжение камня. Но это заглушалось каким-то более близким раздражителем, хотя в нем не было ничего, не подвластного ее воле.

Ну а если действительно слежка? Но ведь ее поле надежно заэкранировано скрытыми в одежде устройствами. Техника, которой располагает Уния Воров, известна только узкому кругу посвященных, нигде ничего подобного не купишь. Эти успокоительные доводы не разогнали, однако, тягостную атмосферу — чего? Поиска? Слежки? Скорее — поиска. Ее ищут, но еще не обнаружил^, иначе она тут же поняла бы это.

Повинуясь чуть заметному жесту Дзанты, телохранитель поспешил вперед и вызвал флиттер. Выйдя на воздух, она поплотнее запахнула плащ и подняла воротник. Ночная прохлада подействовала умиротворяюще, она вздохнула свободнее: видимо, тревога была все же напрасной, никакой угрозы нет.

Тилл раскинулся внизу материком кипучего веселья, музыки и ярких огней. Эта беззаботная волна вдруг захватила и Дзанту. В душе поселилась радость: сегодня наконец она совершила то, для чего много лет ее готовили — обучали и охраняли. Сегодня она оплатила этот тяготевший над ней долг. Может быть, теперь ей дадут свободу?

Свобода… Дзанта зябко поежилась, словно поток воздуха, поднимаемый взмахами крыльев флиттера, проник сквозь купол в кабину. Когда-то она уже была свободна, но можно ли ту жизнь назвать счастьем? Ложась на курс к вилле Яссы, флиттер описывал широкий круг. Разноцветье веселых огней далеко внизу сменилось угрюмой чернотой трущоб. Диппль… Он и днем был грязно-серым, как его унылые бараки, как лица тех, кто прозябал за стенами облезлых жилищ.

Те, кто облюбовал Корвар для своих утех, много бы дали, чтобы покончить с этим позорным пятном нищеты. Но Диппль был всегда, и он будет всегда, пока на свете существует бедность и неустроенность.

Дзанта откинулась на сиденье. Пусть ее нынешняя свобода весьма относительна, но она лучше, чем существование серых людей Диппля. Жизнь внизу — и ее жизнь. Разве можно сравнить? Разве имеет она право хоть на минуту усомниться в том, что счастлива?

Нахлынувшие воспоминания перенесли Дзанту на много лет назад, в космопорт. Она, жалкая и вечно голодная, выклянчивает у взрослых предметы и рассказывает что-нибудь об этих вещицах. Она сама придумала этот трюк, сама научилась угадывать прошлое предметов. Она боялась, что кто-нибудь отобьет у нее этот нищенский заработок, ибо была уверена, что обучиться такому фокусу может любой, кто захочет.

Появившаяся в порту Ясса обратила внимание на небольшую кучу зевак, окруживших тоненькую девочку. Положив на ладошку небольшой брелок, та объявила его озадаченному владельцу, кому раньше принадлежала безделушка, как и когда она появилась у нынешнего хозяина. Лишь мельком взглянув на этот сеанс, Ясса прошла мимо. Она повидала немало примечательного в разных мирах Галактики. Ее чутье и ум, присущие сальярианам, подсказали, что юная бродяжка наделена яркими и необычными природными способностями.

Вскоре для Дзанты началась новая жизнь. Ее по велению Яссы отыскали, привезли на виллу, поразившую нищенку своей роскошью, и заставили учиться.

Это был изнурительный труд. Ясса не давала ей никакой поблажки. Но учеба не тяготила Дзанту, она жадно впитывала знания. Ей было интересно, ведь прежде никто ничему ее не учил. И хозяйка, и воспитательница были одинаково настойчивы, но понадобились годы, чтобы Дзанта стала тем, что есть — совершенным и безотказным воровским инструментом, самым ценным из всех сокровищ Яссы.

Сложную гамму чувств, от почтения и благодарности — до инстинктивного отчуждения перед существом другой породы, испытывала Дзанта к своей хозяйке.

Ясса была из расы сальяриан, произошедшей от кошачьих. Ей была свойственна замкнутость, углубленность в собственный мир, граничащая с эгоцентризмом. При этом чужестранка была умна и практична, свободно общалась и сотрудничала с представителями иных рас, не поступаясь, однако, ни на йоту собственной индивидуальностью. Высочайший интеллект сочетался со своеобразным взглядом на многие веши. Ясса была рождена лидером; она сумела подняться по иерархической лестнице до уровня высшего руководства Унией, для женщин обычно недостижимого.

Никто не знал прошлого Яссы, да и возраст казался трудноопределяемым. Но к ее словам, произносимым с легким придыханием, а в минуты гнева — с шипением, внимали как лорды, так и бродяги на многих планетах. Ее командам повиновалось больше обитателей Галактики, чем подчиняются законам правительств.

Дзанта была потомком терранцев. Но из какого мира вихрь вселенской войны забросил ее в трущобы Диппля, не известно. Она помнила себя уже на Корваре, среди безликой массы таких же, лишенных прошлого и будущего переселенцев, покинувших свои испепеленные миры.

О родине Дзанты ничего не говорила ее непримечательная внешность. Ни цветом кожи, ни разрезом глаз, ни телосложением она не выделялась из миллионов. И эта неприметность повышала ее ценность для Яссы. Тем более что в Унии таких, как Дзанта, могли обучить подделываться под облик других рас, даже некоторых нечеловеческих. Пока в таком обучении не возникало надобности. Возраст Дзанты ставил всех в тупик: прожив много лет на вилле, она выглядела не вполне еще оформившейся девушкой. Благодаря учебе и тренировкам ум ее был способен запоминать и удерживать массу сведений, а психотехника отточилась, стала мощнее.

Во всем подчиняясь Яссе, Дзанта приняла клятву верности Унии и стала членом галактической воровской организации. Щупальцы Унии проросли не только в цивилизованные страны, но и в варварские миры. Поговаривали также, что подобные контакты простираются даже в царство темных и нижних сил…

Заключались и распадались союзы, приходили к власти и подвергались опале правители. Но Уния была и оставалась в любые времена, то сама олицетворяя высшую власть, свергая и назначая правительства, то затаиваясь в глубоком подполье. Здесь были свои законы, нарушителя их ожидала неотвратимая и жестокая смерть…

Они давно миновали увязший во мраке Диппль, флиттер пролетал над сияющими жемчужинами роскошных вилл, утопавших в зелени. Искусно разбитые сады и парки перемежались сохранившимися островками древней прерии. Чем ближе была вилла Яссы, тем явственнее ощущала Дзанта беспокойство. Стиснув под плащом руки, такие горячие, словно были обтянуты энергетическими перчатками, она вернулась мыслями туда, к шкафу с кубиками. К шкафу ли? Это была просто работа, к которой ее столько готовили. Не к шкафу, конечно, а к столику. Там, среди мерцающих безделушек, лежит сейчас этот глинистый обломок… она почувствовала нечто похожее на острый голод. Боль стиснула виски, запульсировала в груди.

Скорей бы они прилетели. И сразу — к Орну. Нет, не получится: сперва нужно переписать то, что в ней. Но потом — да, потом к Орну. Орн поймет и объяснит, почему она не в себе, почему ее жжет желание дотронуться рукой да этого пугающего предмета. Иначе эта навязчивая тяга лишит ее покоя, разрушит сложный, точно сбалансированный механизм ее способностей. Орн знает, он учил ее много лет парапсихологии, он избавит ее от этой завораживающей тяги.

Последний взмах крыльев. Машина села на крышу, освещенную громадными буквами рекламы. Вилла официально являлась представительством сальярианской торговой фирмы. Для властей Ясса была шефом этой коммерческой компании, ее деятельность в этой области оказалась весьма доходной. Многие боссы Унии имели два лица, но далеко не все поставили свой легальный бизнес с таким блеском и размахом, как уважаемая в Тилле и на всем Корваре Леди Ясса.

Освещение в доме было убавлено, в ночной тишине лишь изредка доносились приглушенные звуки. Но Дзанта знала, что все, кто должен, ждут ее и готовы к работе. Ясса цепко держала дом в своих украшенных когтями руках, никому не прощала расхлябанности, лени или небрежности. Об ослушании не могло быть и речи: никто не хотел испытать на себе полноту могущества властной сальярианки.

Пластиковая панель бесшумно скользнула в сторону, повинуясь легкому царапанью ногтей. Переступив порог комнаты, Дзанта подождала, пока ароматические струи обдадут ее тем запахом, который в данную минуту угоден хозяйке. Девушка научилась не морщиться от чересчур густых ароматов. Она знала, что таким способом Ясса обеспечивала себе возможность близкого контакта с существами других рас, так как от предков унаследовала обостренную реакцию на чужие запахи.

На этот раз Дзанта едва вытерпела привычную процедуру — и без того мучившая ее после испытанного напряжения головная боль еще усилилась. Когда закончится съем информации, нужно будет попросить Орна закодировать ее сон, чтобы он был глубоким и долгим.

В комнате царил полумрак; народ Салля, благодаря строению своих глаз, не нуждается в ярком освещении. Ясса возлежала среди подушек, свернувшись клубочком — в своей излюбленной позе. С ней контрастировала распрямленная во всю длину фигура Орна, чуть покачивающаяся в гамаке возле окна. Как и многие в этом доме, Орн был загадкой. О нем часто чесали языки сплетники, ничего не знавшие наверняка. Говорили, например, что Орн — член подпольной гонимой властями касты пси-техов. Никто не знал, сколько ему лет. Досужие языки утверждали, что Орн уже не однажды подвергался процедуре продления жизни, многие пытались строить догадки о расовой принадлежности этого небольшого изящного человечка, который казался особенно тщедушным рядом с массивными сальярианами, слугами Яссы. Но они-то знали, насколько опасен хрупкий Орн. Помимо такого разящего оружия, как парапсихология, он владел, как бог, древними боевыми искусствами. Сейчас, лежа в гамаке, он отвернулся к открытому окну — возможно, плавающий в комнате аромат был ему неприятен. Но стоило появиться Дзанте, он тут же повернулся к ней.

В этот миг Дзанта поняла, что не хочет делиться своей тайной с этим загадочным человеком. Еще минуту назад она жаждала одного — обрести покой. Но сейчас он показался ей непомерной ценой за глиняный комочек, который пугал и звал ее. Она им не скажет. Она не хочет, чтобы Орн оставался полновластным и бесцеремонным хозяином ее чувств и мыслей.

— Здравствуй, — томно мурлыкнула Ясса. Дзанта в который раз залюбовалась стройной, грациозной фигурой хозяйки, слывшей среди своих соплеменников красавицей. Густые темные волосы, больше напоминавшие драгоценный мех, блестели, переливаясь, на голове, шее, плечах, сбегая почти до локтей. Лицо с острым подбородком было тоньше, благороднее, не таким приплюснутым и широким, как у большинства сальяриан. Но все это тот, кто впервые видел Яссу, замечал уже потом, сперва вдоволь насмотревшись на ее поразительные глаза. Огромные, с приподнятым кверху раскосым разрезом, они отливали красным золотом, переходящим в таинственную черноту подвижных, при ярком свете — по-кошачьи узких вертикальных зрачков. Подобно изредка встречающемуся еще в копях Салля драгоценному корссу, эти глаза то и дело вспыхивали глубоким внутренним светом, оттеняя серую кожу лица, почти лишенную ворса. Таким же, но гораздо более тусклым светом отливали два крупных корсса, украшавшие ворот ее одежды.

Рука с надетыми на когти кованными на заказ колпачками поманила Дзанту. При этом движении золотистое платье хозяйки, увешанное по поясу ароматическими мешочками, зашуршало, переливаясь в приглушенном свете тусклых лампионов. Дзанта уловила донесшийся с ложа тихий рокот. Ясса мурлыкала. Ясса блаженствовала. Ясса была довольна.

— Ты здесь, милая, стало быть, все в порядке, — произнесла хозяйка сквозь мурлыканье. — Орн!

Парапсихолог молча слез с гамака и махнул рукой, веля Дзанте приблизиться. Она присела возле стола, сдвинув обруч со лба на гладкие волосы. Сейчас доставленная информация перейдет на ленту стоящего на столе прибора. При этом ее память будет исследована и очищена от эпизодов, расшифровка которых может навести врагов на след.

Включив аппарат, девушка открыла мыслеканал. Пройдет несколько минут, и каждый символ, украденный из кубиков, перейдет из ее памяти на ленту. Но ведь тогда и тайна обломка может стать достоянием прибора, исчезнув из ее мозга! Зато обо всем узнают хозяева этой машины, передающей на видеоэкран расшифрованную информацию. Нет! Ее рука легла на кнопку отключения. Все. Голова закружилась, как обычно после сеанса. Теперь ее мозг свободен от всего, что было с момента, когда открылась стена, и до… До чего? До выхода за дверь? Нет, она помнит, помнит тот комок, а прибор не успел добраться до него!

— Великолепно. — Довольное мурлыканье заполнило всю комнату, этот звук помог Дзанте полностью очнуться от сканиграфии. — Просто отлично, высший класс. Что ж, милая, ты наверняка утомлена и заслуживаешь отдых. Отправляйся в свое гнездышко.

Несмотря на долгие тренировки, этот первый настоящий, такой трудный и опасный налет вконец истощил ее силы. Она приняла из рук Орна чашку с какой-то белесой жидкостью и выпила ее в несколько глотков.

— Пусть будет красивый сон, — улыбнулась Ясса в той мере, в какой ее мимика вообще это позволяла. — Во сне тебе откроется твое самое большое желание. Ты скажешь мне о нем, и я его исполню, как ты исполнила для меня это задание.

Ответом был равнодушный кивок. Девушка не сомневалась, что хозяйка выполнит обещание. Вознаграждение за успешную акцию было законом в Унии. Но сейчас ей смертельно хотелось спать, не понадобились даже пассы Орна.

Пройдя в свою комнату, она выскользнула из наряда Девы Суоль и, переступив через ворох ярких тканей, направилась к постели. Но нет, она физически ощутила слой кричащего грима на своем лице. И лишь смыв краску, а вместе с ней — горечь и триумф этого долгого вечера, она вышла из-под струй ласкового пара.

Она вновь стала собой. Какой же? Дзанта оказалась у зеркала правды. Так про себя она называла этот неумолимый овал, специально предназначенный для работы со сложным маскировочным гримом. Зеркало беспощадно отражало все дефекты лица, волос, кожи, увеличивая поры и морщины. То, что увидела она, было Дзантой. Но если в ней и жили какие-то зачатки женского тщеславия, она простилась с ними в этот момент крайней усталости.

Стройное, если не сказать астеничное, тело было худосочным и бледным. Волосы после душа свились в мелкие серебристые завитки, хотя обычно, при дневном свете, они казались темнее. И продолговатые, чуть отрешенные глаза отливали тем же темно-серебристым цветом. Бледность лица подчеркивали очень яркие, довольно красивой формы губы, хотя рот был скорее большим, не женским. Что же до остального — она безрадостно оглядела себя сверху донизу, нахмурившись, запахнула пеньюар и отошла от враждебного овала, который, казалось, улыбнулся ей вслед.

Ей уже не хотелось быть собой. Все, что она попросит у Яссы, — самый шикарный, самый большой набор косметики, чтобы не только для налетов, а постоянно быть другой. Но тут же Дзанта критически оценила свой порыв — грим не добавил бы ей уверенности…

Она знала, чего по-настоящему хочет, желает, жаждет: взять в руки этот комок, приобщиться к его тайне! Дзанта вздрогнула: чем так силен этот предмет, что она не может противостоять ему, несмотря на жестко дисциплинированную психику? Почему ей стало так жутко там, у столика, при одной мысли коснуться камня?

Дрожь сотрясала все ее тело. Нырнув в постель, она с головой закуталась в плотное покрывало.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Если сны и были, память их не удержала. Она пробуждалась, словно выкарабкиваясь из черной бездны, как после сильного снотворного. Первая мысль была четкой, будто приказ хозяйки. Снова, как ночью, ее охватила дрожь страха, но острое желание было сильнее всех остальных эмоций.

Орн воспитывал в ней рассудочность и рационализм. Он утверждал, что для ума и памяти одинаково опасны страх, религия и неудовлетворенные желания. Они способны разрушить психику, исказить хранимую мозгом информацию. Но лишь теперь Дзанта поняла, какой взрывной силой становится даже для тренированного сознания навязчивая идея.

В окно били яркие лучи — над Корваром вставало солнце. Ни малейший шум не проникал через звуконепроницаемые стены, но на вилле царил жесткий распорядок, известный и хозяевам, и слугам. Дзанте не хотелось выходить, но отступить от обычного режима — значит привлечь к себе излишнее внимание бдительной Яссы, профессионала Орна. И все же ей надо еще чуточку посидеть здесь одной вот так, согревая под одеялом босые ноги и глядя в освещенный зарей сад.

Хорошо, что день будет солнечным. Пасмурная погода подавляет пси-энергию. Она подвержена и другим воздействиям, реагируя на силовые поля машин, магнитные и солнечные бури, эмоции окружающих… Чтобы задуманное удалось, нужно выбрать момент и место, подключиться к поддержке. Эмоциональная подпитка… Психокинетический тоннель… Об этом рассказывал Орн. Среди его аппаратуры много удивительных машин, но стоит ей самовольно приблизиться хотя бы к одной, тем более нажать кнопку, сразу же ее замысел окажется под угрозой разоблачения. Нет, нужен иной источник.