Чтение 14–й страницы книги ~Неверная, или Готовая вас полюбить~

– Ой, это у нас выражение такое. Я имел в виду, что меня капитально приломило, и я сам на углу поссал. А что делать, если негде? А сколько таких, как я, за день приломит, это даже страшно подумать! Вот все своих коней и спускают.

– Да, есть у нас тут такие проблемы, – понимающе кивнул головой добряк Шарль.

Его мать держалась за сердце и не могла произнести ни единого слова.

– Так что, вы ещё нам спасибо должны сказать, что мы из цивилизации в вашу тундру приехали. Думаете, нам так просто приспосабливаться к вашим условиям? Мы же привыкли к комфорту и хорошим запахам. Приходится себя переламывать. Всегда тяжело приспосабливаться к уровню жизни, который на порядок ниже. Но мы с дочерью закрыли на этоглаза и решили оправдать это любовью.

Как только Егор замолчал, мать Шарля посмотрела на своего мужа и пожала плечами.

– Послушай, что он несёт?

– Сам не пойму.

– Я предлагаю выпить, – напомнила я о себе и с вожделением посмотрела на стоящую передо мной бутылку.

– Я тоже, – поддержал меня Шарль и, опередив меня, стал разливать вино по бокалам. – Давайте выпьем за любовь. Как же хорошо, что я её встретил.

– Вообще-то ты отправился пустыню Сахару смотреть, – заметила мать.

В этот момент я бросила взгляд в угол гостиной и мне показалось, что там сидит маленькая собачка. Тогда я не понимала, что у меня вновь начались галлюцинации. Экстази содержит галлюциноген, поэтому употребляющие его люди часто видят вещи, которых нет на самом деле. Вот и я сейчас увидела маленькую собачку.

– Ой, какой славный пудель.

– Какой ещё пудель?

– Да вон, в углу сидит.

– В каком углу? – Мать Шарля с удивлением посмотрела на меня.

– А можно его погладить?

– Нет у нас никакого пуделя.

– Да ладно! Этот же не соседский.

Я встала, подошла к стене, села на корточки и стала гладить невидимого пуделя.

– Хороший мальчик. Красивый. Ушки у тебя какие интересные!

– Да она сумасшедшая, – нервно забарабанила пальцами по столу мать Шарля.

– Она так шутит, – заступился за меня добряк Шарль.

Неожиданно собачки не стало. Я развела руками и со словами: «Куда она исчезла?» вернулась за стол.

Мне протянули бокал с вином, я непроизвольно громко стала скрежетать зубами. Выпив коньяк, я хотела съесть кусок рыбы, но вместо ножа увидела зубную щётку и не могла не удивиться, что она делает на столе.

– А где мой нож?

– Ты его в руках держишь, – улыбнулся мне Шарль.

– Это зубная щётка.

– Это нож.

– Шарль, тебе нужно срочно проверить зрение.

Отодвинув от себя зубную щётку, я хотела взять грушу и ее откусить, но вместо этого взяла бокал для воды и откусила от него кусок. Когда мой рот был набит осколками бокала и хлынула кровь, я осознала, что бокал померещился мне грушей. Перепуганный Шарль тут же поставил передо мной тарелку и попросил выплюнуть всё стекло. Я выплевывала стекло вместе с кровью, затем шла полоскать рот, плохо понимая, откуда она взялась и что произошло.

Егор вывел меня на балкон, оглянулся по сторонам и протянул мне дозу.

– Быстро нюхни. А то точно кончишься.

– Спасибо, – заикаясь, произнесла я.

Меня обдало жаром.

– Егор, я хочу завести большую собаку, – лихорадочно говорила я Егору, прикрывающему меня своей широкой спиной для того, чтобы я могла свернуть трубочку из долларовой купюры и понюхать кокаин.

– Давай быстрее. Зачем тебе собака?

– Мне кажется, что за мной следят и что меня хотят убить.

Приняв дозу, я тут же пришла в себя, ощутила «приход» и, взяв Егора за руку, произнесла:

– Никогда больше не делай со мной ничего подобного. Слышишь, никогда!

– Слежка закончилась?

– Какая слежка?

– Ты только что говорила мне, что хочешь завести большую собаку, потому что за тобой следят.

– Ужас какой.

– Собачек невидимых гладила.

Я провела ладонью по своим губам и заметила, что на пальцах остались следы крови.

– Кровь? Откуда? У меня какие-то провалы в памяти.

– Ты же ела стакан вместо груши и изранила себе весь рот.

– Ты специально это сделал, чтобы я не понравилась родителям Шарля?

– Да ты бы и так им не понравилась, даже если бы была нормальной. Мы с тобой люди не их круга. Такие, как Шарль, на подобных девушках не женятся. Деньги к деньгам. Ну что, Наташка, погостили немного, пора и честь знать. А не поехать ли нам в Москву, домой?

Егор прижал меня к себе и похлопал по спине.

Глава 26

– Шарль, эта девушка алкоголичка и шизофреничка. Я не хочу, чтобы она со своим сумасшедшим отцом жила в твоём доме! Я этого не позволю! Неужели ты не видишь, что она серьёзно больна?! – кричала в гостиной мать на своего сына.

– Мама, но я люблю Наташу, – пытался противостоять ей Шарль. – Даже если она больна, я её вылечу.

– От чего? От шизофрении? Это не лечится. Подумай, какие у вас будут дети. Я не хочу, чтобы наш род продолжали шизофреники!

– Мама, я её люблю!!!

– Да какая, к чёрту, любовь? Девушку нужно класть в психиатрическую лечебницу! Она больная! Шарль, не позорь наш род! Если ты вздумаешь на ней жениться, мы лишим тебя наследства! Она аферистка, а её папаша мошенник! Они приехали в надежде завладеть нашими деньгами!

– Мы, пожалуй, пойдём, – сказал Егор, выводя меня за руку с балкона.

– Я с вами, – бросился следом за нами Шарль.

– Сынок, опомнись! – кричала его мать во всё горло. – Пусть они идут себе с БОГОМ. Ты же приличный человек. Пусть они улетают! Забыла это место… Ах да, Байкал. Пусть они катятся на Байкал!!!

Но Шарль не послушался матери. Он усадил нас в машину, отключил мобильный телефон и сказал водителю, чтобы тот вёз нас в Ниццу. Но как только машина тронулась, Егор попросил водителя остановиться и обернулся ко мне:

– Наташа, выйдем на пару минут. Поговорить надо.

Мы оставили Шарля с водителем в машине, а сами отошли в сторонку.

– Наташка, поехали домой.

Я посмотрела на Егора пристальным взглядом, и мне показалось, что у него вновь заблестели глаза.

– Куда?

– К себе на родину.

– Егор, не время сейчас. Давай потом об этом поговорим.

– Подожди. Я мигом.

Егор добежал до цветочной палатки, купил самый красивый букет и подарил его мне.

– Выходи за меня.

– Ты с ума сошёл!

– Золотых гор не обещаю, но буду делать всё возможное, чтобы ты ни в чём не нуждалась. Любить буду, пальцем не трону.

– А что ты можешь, Егор? Что ты можешь сделать для того, чтобы я ни в чём не нуждалась? Вот время подкидывать мне кокаин? Да? Кто ты такой?

– Я стану лучше.

Я покачала головой и прошептала:

– Не станешь. Ни мне, ни тебе уже никогда не стать лучше. Пошли в машину. Шарль смотрит.

– Ну и пусть смотрит. Он всё равно дурак и ничего не поймёт. Наташа, ну ты же его не любишь.

– Я готова его полюбить, – сказала я, вытирая слёзы.

– Так почему не полюбишь?

– Кокаин мешает.

– Ты иди в машину. Я позже приеду, – глухо сказал Егор.

– А ты куда собрался?

– Хочу погулять по Монако. Когда ещё здесь буду! Ты иди, садись в машину, я адрес хорошо знаю. К вечеру возьму такси и приеду.

– Я буду ждать, – выдавила я из себя и направилась к машине, но Егор вновь меня окликнул:

– Ты будешь ждать, потому что тебе нужна доза или потому, что ты хочешь меня видеть?

– Потому, что мне нужна доза, – холодно произнесла я и захлопнула за собой дверцу.

– Спасибо за честность! – долетело мне вслед.

– А папа как же? – Шарль заглянул мне в глаза.

Я положила букет на переднее сиденье и устало произнесла:

– Отец хочет погулять по Монако. Вечером вернётся на такси.

– А он не заблудится?

– Он уже большой мальчик.

– А зачем он тебе цветы подарил?

– Захотел поднять настроение. Он же слышал, как твои родители кричали, чтобы ты со мной не связывался. Понял, что я расстроилась. Решил меня поддержать.

Машина ехала в направлении Ниццы. Шарль постоянно о чём-то думал и смотрел в окно. Я трогала израненные губы и ненавидела себя за то, что произошло. Когда мы приехали на виллу, я взяла Шарля за руки и чуть слышно произнесла:

– Прости меня, что так вышло.

– Наташа, что с тобой? Ты сегодня какая-то не такая. Ты ничего не хочешь мне рассказать?

Но вместо ответа я повела Шарля в спальню. Шарль словно ждал этого приглашения, и, как можно быстрее закрыв дверь, взял меня на руки и понёс на кровать.

– Наташенька, я тебя никогда не брошу, – говорил он, стаскивая с меня платье. – Ты не подумай, что я испугался своих родителей. Мы пока всё равно будем жить вместе, а они со временем поймут всю серьёзность наших чувств и дадут нам разрешение на брак.

Сняв с меня платье, он быстро разделся и прошептал:

– Наташа, ты такая красивая.

Когда он стянул с меня трусики, я подумала, что могу называться красавицей с большой натяжкой, ведь у меня изрезаны губы и руки. Мне было больно целоваться, так как на губах были глубокие порезы и с них тоненькой струйкой сочилась кровь. Шарль слизывал кровь с моих губ и покрывал моё тело многочисленными поцелуями. А я терпела боль только для того, чтобы доставить Шарлю удовольствие. Мне хотелось хоть чем-то отблагодарить его за любовь и хорошее ко мне отношение. Но у меня ничего не было. Ничего, кроме моего тела…

Шарль был очень ласковым и нежным, совсем не таким, как Егор. Егор был грубым не только в жизни. Он был грубым даже в постели. Просто получал то, что ему было нужно, и совершенно не заботился о том, чтобы мне было хорошо. Я с ним испытывала оргазм только тогда, когда была под дозой. Шарль являлся полной противоположно–стью Егору. Онпытался проникнуть в самые потаённые места и сделать всё возможное, чтобы я извивалась от страсти.

Я не знаю, сколько времени мы занимались любовью, но я испытала столько наслаждения, сколько не испытывала раньше.

– Я люблю тебя, – прошептал Шарль, нежно поглаживая мои соски. – Я всё равно на тебе женюсь.

– Твои родители лишат тебя наследства.

– Ну и пусть. – Шарль помолчал и тут же добавил: – А я нужен тебе без наследства?

– Конечно, нужен, – поспешила заверить его я.

– Тогда поженимся и поедем… Забыл, как это место называется? О, Байкал!

Я рассмеялась и стала рисовать пальцем незамысловатые узоры на груди Шарля.

– А что, на Байкале, правда, красивее, чем в Ницце?

– Ну, там совсем другая красота.

Шарль ласково гладил моё тело.

– Наташа, а ты специально сегодня так себя при моих родителях вела? Ты не хочешь за меня замуж, потому что считаешь, что я должен жениться на девушке своего круга?

– Шарль, я хочу за тебя замуж. Просто ты многого не знаешь.

– Почему ты не хочешь мне ничего рассказать?

– Потому, что я боюсь тебя потерять.

Спустя какое-то время мы вновь занялись любовью. В тот момент, когда я была сверху, интуитивно повернула голову к входной двери и увидела стоящего в дверях Егора. Онстоял словно вкопанный и смотрел на меня несчастными глазами, а его лицо перекосило от душевной боли. Я же громко стонала от наслаждения. Мы с Шарлем стали единым существом и одновременно получили мощный оргазм. Когда всё закончилось и я снова посмотрела на дверь, Егора уже не было.

Мы проговорили с Шарлем до полуночи. Чем дольше мы говорили, тем всё больше и больше я чувствовала раздражение. Это значит, что мне требовалась новая доза кокаина. Меня вновь зазнобило. Я села на кровати и попыталась унять сильную дрожь. Не получалось. Демон, сидящий внутри меня, стал требовать дозу и не хотел ничего слушать.

– Почему ты вся дрожишь? Ты замёрзла? Иди ко мне под одеяло. Иди, я тебя согрею.

– Мне нужно выйти на несколько минут.

– Наташенька, не оставляй меня одного. Давай спать.

– Я недолго, – кивнула я и увидела летящую на меня птицу, которой, конечно же, не было.

Я отмахнулась от птицы и прокричала:

– Пошла отсюда!

– Наташа, ты чего?

– Почему в комнате птицы летают? Окна закрывать надо. Она ведь и клюнуть может.

– Кто она-то?

– Птица.

– Наташа, у тебя галлюцинации. Скажи, ты чем-то болеешь? Что с тобой творится?

Я встала и со словами: «Я сейчас приду» направилась к выходу.

– Ты в туалетную комнату? Она здесь. Не нужно никуда идти. Вон дверь.

– Я хочу встретить папу. По-моему, он приехал.

– Так оденься. Куда ты голая-то пошла?

– Точно. Забыла совсем.

Я спешно оделась и на ватных ногах вышла из комнаты.

Глава 27

Открыв дверь в комнату Егора, я увидела, что он лежит на полу и не двигается. Подойдя к нему ближе, я села на корточки и заметила валяющийся рядом с ним пустой шприц.

– Егор, что с тобой? Ты кололся?

– Наташка, я умираю, – прохрипел Егор, и изо рта у него пошла пена.

– Что случилось? Как тебя спасти?

– Это передоз.

– Передозировка?

– Да…

– А зачем ты так много себе вколол?

– Потому, что ты оказалась права. Мне уже ничего не поможет. Быть может, только смерть…

Я посмотрела на исколотые вены Егора и схватилась за сердце.

– Господи, ты кололся! А я даже не знала…

– Да так, баловался иногда. Я увидел тебя с французом и вколол себе побольше дури. Я видел, что тебе было с ним хорошо. Лучше, чем со мной. Ты не жалей меня, Наташка, не надо. Я всё равно никому на этом свете не нужен. Я ждал тебя. Очень ждал. Боялся, что ты не успеешь, и я не скажу тебе самого главного.

– Что ты хотел мне сказать?