Чтение 6–й страницы книги ~Притягательность женатых мужчин, или Пора завязывать~

– Булимия? Что это такое?

– Это когда есть очень хочется на нервной поч–ве. У меня с этим беда! Как накатит – сразу иду в магазин, беру продуктовую тележку и сгребаю с полок все подряд. Спагетти, сыр, масло, яйца, сок, виски, водку, печенье, шоколад, варенье, колбасу… Когда я ем, я успокаиваюсь и на какое-то время забываю о Пашке. Чем больше ем, тем быстрее успокаиваюсь. – Получилось у меня довольно складно.

– Ты хочешь сказать, что днем ты одна выпила бутылку виски? – прищурился Лютый.

– Ну и что с того? Вчера ночью я выпила бутылку водки. И ни в одном глазу! Это все нервы, если хочешь знать…

– А где бутылка?

– Как – где?

– Где пустая бутылка из-под водки?

– Не знаю… Не помню, – растерянно прошептала я. Кажется, Лютый загнал меня в угол.

– Где пустая бутылка? – строго повторил Лютый.

Я прикусила губу и замотала головой:

– Не знаю. Может, лежит в моей комнате в мусорном ведре. Последние сто грамм я допивала в номере.

– Пойди принеси.

– Я уже успела выкинуть мусор в мусоропровод.

– Сейчас я скажу уборщице, она переберет весь мусор. Так мне ее позвать? Ты только представь, что я тобой сделаю, если среди мусора не будет пустой бутылки…

– Не надо никого звать…

Лютый встал, подошел ко мне и, взяв за подбородок, заглянул в глаза.

– Сейчас ты мне все расскажешь. Это ты ела шашлык и пила виски рядом с трупом Дога?

– Я…

– Ты была там одна?

– Да, – безжизненным голосом произнесла я.

– Но ведь ты не куришь, а там нашли груду окурков.

– Я закурила…

– Я убью тебя, если ты будешь продолжать врать! – мрачно отрезал Лютый и достал пистолет. Приставив холодное дуло к моему виску, он щелкнул предохранителем и сказал: – Подумай о сыне. Катя… От него сбежал отец, а теперь убьют мать…

– Убери пистолет. Я все расскажу.

Лютый убрал пистолет и, придвинув стул, сел напротив меня. Я честно рассказала про Эдика и про смерть Дога. Я рассказала все без утайки, не упустив ни единого момента. Лютый слушал меня очень внимательно. Когда я наконец замолчала, он достал сигарету и принялся неторопливо разминать ее холеными крепкими пальцами. «Какие красивые у него руки», – некстати подумала я.

– По всей вероятности, чужаку удалось бежать… С этим более-менее ясно. Теперь расскажи, где Пашка.

– Я не знаю, честное слово, не знаю!

– Может, ты просто не хочешь говорить?

– Поверь, я не знаю, где мой муж, – еще раз повторила я.

– Как убили Стаса?

Потерев виски руками, я в подробностях рассказала о смерти Стаса. Лютый ни разу меня не перебил.

– А труп Стаса уже унесли? – осмелилась спросить я.

– Унесли, – смерив меня тяжелым взглядом, сказал Лютый и потушил сигарету о пепельницу.

– Замечательно! Это значит, что завтра мы с сыном можем вернуться домой. Ковер я почищу, кровь замою, об этом можете не беспокоиться.

Лютый молчал. Вид у него был довольно миролюбивый. Во всяком случае, за пистолет он больше не хватался. «Может, все обойдется? – с надеждой подумала я. – В конце концов, Дога завалил Эдик. С него и спрос…»

– Иди ложись спать, – прервал мои мысли Лютый.

– Что? – вздрогнула я и, подняв голову, посмотрела на него.

– Иди ложись спать. Уже скоро светать начнет. Ты будешь жить здесь до тех пор, пока не объявится твой горячо любимый супруг. Мы его из-под земли достанем, достанем и заставим отвечать, в том числе и за твои проступки, Катерина! Я не такой дурак, как ты думаешь. Я всегда знал, что ты жуткая стерва. Я твою гадкую натуру давно раскусил.Ты прекрасно знаешь, где находится твой муженек! Короче, так: ты будешь жить на моей территории ровно месяц. Если через месяц Пашка не выйдет на связь, мы живьем закопаем тебя вместе с твоим выродком в ближайшем лесу. В том, что это не шутка, можешь не сомневаться!

Услышав это, я побледнела. Неужели эти подонки способны убить беззащитную женщину и… ребенка? Неужели человеческая жизнь для них ничего не стоит?

– Ты и вправду хочешь убить меня и Саньку? – зачем-то спросила я.

– Ровно через месяц я тебя сам зарою, сука! – Сказав это, Лютый протянул мне сотовую трубку и глухо спросил: – Будешь звонить?

– Кому? – опешила я.

– Паше, кому же еще? Он оставил тебе телефон для связи? Где он сейчас находится? В Москве? В Питере? Залег на дно где-нибудь в Приморье? А может, он уехал по поддельным документам в Штаты?

– Мне некуда звонить, – горестно всхлипнула я.

– Иди к ребенку. И знай, что с этой минуты из номера выходить нельзя. Официантка будет приносить еду прямо в комнату. Выгуливать ребенка можешь на балконе. Впрочем, нет. Я, Катерина, добрый. Раз в день разрешу тебе пройтись вместе с сыном по территории под присмотром кого-нибудь из моих людей. А так – ни-ку-да. Поняла? У входа я посажу своего человека.

Закрыв лицо руками, я громко разревелась:

– Я хочу домой! Отпустите меня! Где ключи от моей квартиры?

– Они тебе пока без надобности. Иди к сыну.

Я сидела как вкопанная, будучи не в силах пошевелиться.

– Пошла отсюда! – зло процедил сквозь зубы Лютый. – Двигай ногами, или я выкину тебя отсюда за шкирку, продажная тварь! Подумай о сыне!

– Все, ухожу, – прошептала я и встала с дивана. На улице я стала жадно ловить открытым ртом прохладный ночной воздух. Сволочи! Боже мой, какие сволочи! В них нет ничего человеческого, ничего!

Вспомнив о Саньке, я побежала к коттеджу.

Поднялась на второй этаж, открыла дверь и облегченно вздохнула. Санька крепко спал. Опустившись перед ним на колени, я принялась целовать теплый лобик.

Нет, не стоит его будить, пусть поспит. Завтра я постараюсь объяснить ему, что счастливая жизнь закончилась. Отныне мы с ним пленники…

Отныне? С самого начала мы были пленниками.

Пашка привез нас сюда… под залог. Бедный мальчик, боюсь, он этого не поймет…

Заперев дверь на ключ, я села на пол и, обхватив голову руками, громко застонала.

Пашка… Что же ты наделал, сукин сын… Я ведь любила тебя… Лю-би-ла… В последнюю ночь перед командировкой Пашка был по-особому нежен со мной. Мне было так хорошо в его объятиях, что не хотелось вставать. В душ я не пошла… Среди ночи меня разбудил богатырский храп. «Силен мужик», – подумала я и тихонько толкнула Пашку в бок. Я всегда так делала – не слушать же до утра мощные рулады… После командировки Пашка обещал сходить к врачу. От кого-то я слышала, что от храпа избавляют с помощью операции. Подсекают какую-то уздечку – и нет проблем… Теперь операция ему ни к чему. Мертвые не храпят…

Пашка мертв, я чувствую это. Кто-то убил его и стащил дипломат с деньгами. А потом хотели убить меня. Но зачем? Зачем?

Дверца огромного платяного шкафа с грохотом поползла в сторону. Вскрикнув от ужаса, я вскочила и крест-накрест прижала руки к груди, словно хотела защититься.

– Да не ори ты так, ребенка разбудишь, – прозвучал знакомый голос.

Это был Эдик.

– Что ты переполох поднимаешь? – сказал он и подошел ко мне.

Но я и не думала поднимать переполох. Бросившись к нему на шею, я заревела.

– Перестань, Катька, сырость разводить. Смотри, пацанчик уже завозился…

Я замолчала и, взглянув на Саньку, быстро заговорила:

– Эти сволочи обещали убить меня и сына. Они хотят закопать нас в могилу, живьем… Из-за них убили моего Пашку. Мне нужно отсюда сбежать. Они запретили выходить нам из комнаты. Сказали, что ребенка можно выгуливать только на балконе… Это звери, настоящие звери… Но и ты тоже хорош! Ты почему, засранец, не соизволил пустую бутылку из-под виски выкинуть?! Попировал, гад ползучий, а за собой не убрал! Ты что, меня подставить решил?!

– Прости, Катя, захмелел, – потупился Эдик. – Вискарь в голову дал, аж память отшибло…

– Память! Из-за тебя мне пришлось все рассказать! Из-за тебя меня чуть не пристрелили!

Замолчав, я посмотрела на открытый шкаф и, выпучив глаза, спросила:

– А ты каким образом попал сюда?

– Шел, шел и пришел. Еще днем я вычислил, где ты живешь: на балконе полотенце и детские плавки сушатся. Дальше – дело техники. На мое счастье, внизу никого не было. Я поднялся и открыл номер. Замки здесь – смех один, пальцем можно сковырнуть.

– Господи, да откуда ты взялся на мою голову?! – в сердцах простонала я. – Какого черта ты ко мне привязался? У меня своих проблем по горло, так ты еще доставляешь мне неприятности! Послушай, будь другом – смойся, а? Смойся отсюда, чтобы я никогда больше тебя не видела!

– Ты сама не знаешь, что говоришь. В сложившейся ситуации мы нужны друг другу. Нам нужно держаться вместе. Где твой муж?

– Не имею представления. Скорее всего его убили, а дипломат с бабками похитили.

– Все понятно. Твой благоверный кинул братву. Да, теперь я не сомневаюсь, что тебя действительно закопают в каком-нибудь уединенном месте. Да и ребенка тоже.

– Паша не мог нас кинуть, – всхлипнула я, – не мог. Он не такой!

– Это уже не важно. Важно выбраться отсюда. – Эдик улыбнулся и слегка приобнял меня за плечи.

Отстранившись, я прикусила губу.

– Что ж ты до сих пор здесь торчишь?

– Я ждал тебя. Хотя у меня были шансы скрыться. Правда, после того как ты рассказала Лютому, как я сюда попал, машины будут шерстить – будь здоров. Надо поискать другой способ.

– Так что же ты все-таки не скрылся?

– Катенька, не мог же я сделать ноги, не прихватив твой телефончик! – весело рассмеялся Эдик.

– Придурок ты, вот кто! – разозлилась я и принялась нервно ходить по комнате. – Да, нам необходимо выбраться отсюда, но как? Из этой тюрьмы сбежать невозможно! На каждом шагу видеокамеры, собаки, охранники. Кремль, наверное, так не охраняют!

– Если серьезно, Катя, я кое-что придумал. В общем, я пришел за тобой. Я понял, что у тебя проблемы. Я видел тебя заплаканную, видел, как тебя увозили, как ты приехала на чужом джипе и побежала искать пахана. Я не мог оставить тебя одну. Собирай сына. Нельзя медлить ни минуты. Утром будет поздно.

– О чем ты говоришь? – удивилась я.

– Я нашел мертвую зону. Короче, это такое место в заборе, которое не просматривается видеокамерой. Я сделал там подкоп. Только до забора придется ползти. Если мы пойдем в полный рост, нас сразу засекут. Собирайся, Катюша, пока внизу никого нет.

Покрывшись красными пятнами от волнения, я подбежала к Саньке и стала его тормошить.

– Санечка, сыночек, просыпайся. Просыпайся, дорогой. Мы поедем домой, – бессвязно бормотала я, натягивая на сына вельветовые джинсики.

– Мама, я сам! – не открывая глаз, возмутился Санька.

Через пять минут мы вышли из коттеджа.

Внизу опять никого не было. Полусонный Санька молча прижимал к себе потертого плюшевого зайца, которого везде таскал с собой. Похоже, присутствие незнакомого мужчины его не смущало, а может, он просто еще не разобрал, что к чему.

Пустынные дорожки были хорошо освещены.

– Главное – дойти до леса, – тихо шепнул мне Эдик. – А там как-нибудь проберемся. До дыры – всего ничего.

В лесу я почувствовала себя намного увереннее. Зря Лютый хвастался своей крутостью. «Приставлю к тебе своих людей… Будешь под конвоем в туалет ходить…» Ха, видалимы таких! Представляю, как вытянется его лицо, если нам удастся сбежать!

– Катя, ложись на землю, дальше будем продвигаться ползком, – приказал Эдик.

– Ползком? – оживился Санька. – Вот здорово! Это я умею. Смотри, дядя, так? – Задрав кверху обтянутую джинсиками попку, Санька пополз вслед за Эдуардом. Я – за ним.

Подкоп показался мне совсем маленьким. Санька, может, и пролезет, а вот мы с Эдиком – нет. Однако, как ни странно, вскоре мы оказались за территорией поселка. Все втроем.

Сев на землю, я обняла сына и тихонько всхлипнула. Эдик погрозил мне пальцем и стал закидывать подкоп землей.

– Какого черта ты это делаешь?

– На всякий случай. Как-то не хочется сразу же попасть в жаркие объятия твоих товарищей.

– Это не мои товарищи! – разозлилась я и моментально успокоилась.

– А чьи же еще? Мои, что ли? – усмехнулся Эдик.

– Это товарищи моего мужа. Хотя какие они ему товарищи… Небось сами перерезали ему горло в темном углу.

Услышав мои слова, Санька насторожился.

– Мама, а где папа? – спросил он.

– Папа скоро приедет. Он в командировке.

Я погладила сына по голове и подумала о том, что не стоит говорить лишнего при ребенке. У мальчика и без того расшатана психика. На своем коротеньком веку он успел многое повидать…

– Принимай работу, Катя, – произнес Эдик, маскируя подкоп травой. – Как будто и не было никакой дыры!

– Зд-о-орово… – восхищенно протянула я. – Но учти, при дневном свете все будет выглядеть по-другому.

– Тогда – вперед! – протянул мне руку Эдик.

Остановив на трассе старенький «жигуленок», мы сели на заднее сиденье и перевели дух. Санька обвил мою шею руками и устало закрыл глаза. Я прижала его к себе и вопросительно посмотрела на Эдика:

– Куда едем?

– Ко мне, – просто ответил он. – Выспитесь, приведете себя в порядок, а дальше будет видно, что делать. Надо полагать, дома вам показываться нельзя.

– А мы и не попадем домой. У меня ведь ключей даже нет. Ключи-то у Лютого. Я их дала для того, чтобы он там… немного прибрался.

– Вот как? Лютый, оказывается, устроился у тебя домработницей? – усмехнулся Эдик.

– Нет, понимаешь, когда я уезжала, там оставался труп…

Покосившись на шофера, что-то напевающего себе под нос, я наклонилась к Эдику и вкратце рассказала ему о том, что произошло несколько часов назад у меня в квартире. Эдик внимательно слушал меня и лишь иногда хмурил брови.

– …Ну а дальше ты и так все знаешь, – закончила я и, положив голову Эдику на плечо, провалилась в сон.

Глава 6

– Катя, проснись, мы приехали, – услышала я и открыла глаза.

– Куда?

– Ко мне домой. Тут ты будешь в безопасности. У Лютого меня никто не видел, кроме тебя. А раз так – нечего бояться. Мальчишку не буди, жалко. Я донесу его на руках.

Эдик осторожно взял Саньку и вышел из машины. Я двинулась за ним.

– Эдик, а как же твоя жена и дети?

– А при чем тут жена? Жена у меня при понятиях. Я же не могу оставить тебя на улице.

– Я у вас долго не задержусь, – пробормотала я, краснея. – Вот только высплюсь, приведу себя в порядок, и мы с Санькой уедем к родителям.

Лифт остановился на восьмом этаже.

– Нам сюда, – сказал Эдик, указывая глазами на железную дверь. – Катя, у меня руки заняты. Возьми в правом кармане брюк ключи и открой.

– Конечно, конечно, – прошептала я. – Не стоит никого будить.

В коридоре было темно. Не включая свет, Эдик прошел в комнату и положил Саньку на широкую двуспальную кровать.

– Пусть поспит. Намаялся пацан. Пошли обмоем наш побег. Хлопнем по бокалу шампанского и пойдем спать.

– Да неудобно как-то, – пожала плечами я.

– Что тебе неудобно?

– Вдруг жена проснется? Некрасиво как-то получается. Сначала тебя не было черт знает сколько, а потом ты привел незнакомую женщину да еще пьешь с ней шампанское на кухне. Если бы мой Пашка такое учудил, я бы его на месте убила.

– Моя жена не убьет, – засмеялся Эдик, взял меня за руку и повел в большую комнату.

В комнате никого не было.

– Эдик, у тебя, кажется, двушка?

– Да, ты умеешь считать.

– Считать-то я умею, а вот понять ничего не могу. В одной комнате спит мой сын, в другой находимся мы. А где же твоя жена и дети? Они что, спят в туалете?

– Нет у меня никакой жены, – ухмыльнулся Эдик и достал из бара бутылку шампанского. – Ни жены, ни детей. Вернее, жена была, только мы с ней развелись пару лет назад. От брака у меня остался сын. Естественно, он живет вместе с матерью. Она его настроила так, что со мной он видеться не желает. У него новый отец, новая семья. А это моя нынешняя холостяцкая квартира…

– Ах ты, гад ползучий! – не на шутку разозлилась я. – Получается, что все это время ты мне врал?!

– В чем же я тебе врал?

– Говорил, что дома тебя ждут жена, двое маленьких детей!

– Знаешь, Катя, когда я увидел тебя в лесу, то первая мысль, которая пришла мне в голову, была такая: как все-таки здорово, что я не обременен семейными узами.

– Идиот, – покачала я головой и села в кресло. – А я-то как дура тебе помогала! Думала: жалко человека, ведь его дети дома ждут. Я сама мать и прекрасно знаю, что такое дети. А ты, оказывается, врал самым наглым образом. Врун поганый, вот ты кто!

– Ладно, Катерина, кончай злиться. Лучше выпей бокал холодного шампанского и немного остынь, успокой нервишки. Ты и так в последнее время дергалась без конца. Ладно, все позади. Ты помогла мне, а я помог тебе. Нет у меня двоих детей и не будет, если, конечно, ты мне не родишь…

– Что ты себе позволяешь? – покраснела я. – Я замужем за прекрасным человеком. Если он найдется, тебе не поздоровится, учти. Мамочка, например, убеждена в том, что нельзя выходить замуж за мужчину «с прошлым»!

– С каким еще «прошлым»?

– С разводом за спиной. Все эти бывшие жены и бывшие дети – это такая головная боль… Брр-р… врагу не пожелаешь!