Чтение 5–й страницы книги ~Хочу богатого, или Кто не спрятался я не виновата!~

– Пожар!!! Люди добрые, дом горит! Помогите! Пожар!!! Пожар!!!

Таким образом я пыталась докричаться до людей, спящих в соседних особняках, и привлечь к себе внимание. Когда кричишь «Пожар», люди волей-неволей выскакивают из своих домов. Мне хотелось только одного: чтобы Борис был вынужден открыть ворота дома, а у меня появилась возможность как можно быстрее и как можно дальше бежать отсюда.

Я хотела крикнуть еще раз, но не успела. Борис нанес мне оглушительный удар по голове, от которого я моментально потеряла сознание.

...Я очнулась от дикой головной боли и посмотрела на сидящего рядом со мной Бориса. Пытаясь припомнить события прошлой ночи, я почувствовала легкую тошноту. Борис сидел на краешке кровати и смотрел на меня задумчивым взглядом.

– Очухалась?

– Голова очень сильно болит. Уже утро?

– Утро.

Я нащупала огромную шишку на своей голове и, с трудом встав с кровати, подошла к зеркалу. Из зеркала на меня смотрело бледное, изнеможенное, несчастное существо с синяком на пол-лица и окровавленным ухом.

– Ты что со мной сделал? Ты меня бил? – с болью в голосе спросила я.

– А как по-другому я должен был тебя утихомирить? Ты вспомни, что ты ночью творила? Ты была не в себе.

Иногда в нашей жизни происходят события, которым тяжело найти хоть какое-то объяснение. Хочется сделать все, что в твоих силах, только бы этот ужас побыстрее закончился. Совсем недавно мне казалось, что я хозяйка своей судьбы, что я многое могу и что мне любое море по колено и горы по плечу. Но сейчас я чувствовала себя марионеткой, которой умело управляют, дергая за ниточки.

Почувствовав, что меня замутило, я облокотилась о стену и снова дотронулась до окровавленного уха.

– Мне в больницу нужно, – только и смогла сказать я.

– Домработница тебе обработает раны и даст обезболивающее. Я ее предупредил, – равнодушно ответил Борис и посмотрел на часы. – Мне на работу пора.

– А мне – домой.

– Пойдешь разрисовывать стену. Рисуй море, как договорились.

– Я домой хочу, – произнесла я более настойчиво.

– Как выполнишь весь заказ, так и поедешь домой.

– Мы так с тобой не договаривались.

– Я твой работодатель, и я диктую тебе условия. Ты еще не выполнила весь объем работы.

В этот момент я почувствовала, что могу упасть в обморок от сильного головокружения и тошноты, и вновь села на кровать, с трудом сдерживая себя от того, чтобы не разрыдаться отунижений и боли. Борис взял меня за подбородок и заглянул мне в глаза.

– И смотри мне без глупостей.

Я отстранила руки Бориса и отвела глаза в сторону. Мужчина моментально подобрел и притянул меня к себе.

– Ну, не злись. Ты меня вчера сама вывела. Стала кричать, что никакого Барса у меня нет и никогда не было. Какая тебе разница, есть у меня Барс или нет?!

– Мне Галина Петровна сказала, что у тебя нет никакой собаки.

– Галина Петровна свое уже получила. Просто у нее в последнее время что-то с памятью плохо стало. В сарае лежит больной Барс. Если не веришь, то можешь у нее еще раз спросить.

– Ты ее подговорил? – я подняла глаза и посмотрела на Бориса пристальным взглядом.

– Вот еще, – как всегда, ухмыльнулся он и прижал меня к себе. – Малыш, но зачем тебе знать больше, чем нужно? Ты что, такая любопытная?

– Нет. Просто я не знаю, кто ты.

– Как не знаешь? Я хороший, добрый, богатый, замечательный мужчина, с которым ты имеешь умопомрачительный секс. А еще у меня огромный член. Согласись, что он тебе нравится. Малыш, ты же помнишь поговорку о том, что любопытной Варваре на базаре нос оторвали. Вот и ты, если будешь совать всюду свой носик, можешь его потерять.

– Ты мне угрожаешь?

– Я тебя предупреждаю.

Высвободившись из объятий Бориса, заметно пошатываясь от слабости, я подняла с поля свою одежду и, быстро одевшись, направилась к выходу. У самой двери я остановилась и жалобно попросила:

– Позволь мне уехать.

– Нет, – отрезал Борис.

– Зачем я тебе?

– Ты мне симпатична. Понимаешь, у меня к тебе влечение, которое передалось половым путем и никак не может меня отпустить.

– Сплошная неопределенность...

– А какая может быть определенность, если мы с тобой друг друга знаем всего пару ночей? Или ты от меня хочешь, чтобы я сказал, что ты моя вторая половинка? Пойми, я ищу женщину, которая бы мне никогда не перечила. Мне не нужна женщина со своим мнением. Я могу ей хорошо заплатить, чтобы она его никогда не имела.

– Тогда я тем более тебе не подхожу. Позволь мне уехать.

– Аня, иди рисуй свое море и не морочь мне голову, – процедил сквозь зубы Борис и дал мне понять, что разговор окончен.

Пошатываясь я вышла во двор и подошла к стоящему у машины охраннику, который разговаривал с водителем. Прервав их довольно оживленную беседу, я махнула рукой в сторону закрытых ворот и возбужденно произнесла:

– Откройте ворота! Мне нужно съездить домой.

Мужчины посмотрели на меня с удивлением и ответили почти хором:

– У нас не было такой команды.

– А кто у вас командир?

– Мы исполняем только команды хозяина.

– Борис просил передать вам, чтобы вы меня выпустили, – соврала я. – Он умывается, одевается, поэтому не может в данный момент известить вас об этом лично.

– Пока не поступит команды от него самого, мы не можем вас выпустить, – сурово ответил водитель и, не обращая на меня никакого внимания, принялся дальше разговаривать с охранником.

– Вы что, меня не слышите?! – прокричала я что было сил и пригрозила: – Я сейчас вызову милицию и сообщу ей о том, что меня удерживают в доме силой.

Чтобы мои слова выглядели более убедительно, я полезла в карман за мобильным телефоном, но, к своему ужасу, обнаружила, что его там нет. Недолго раздумывая, я бросилась обратно в дом, позабыв про плохое самочувствие, забежала в спальню, встала на четвереньки и принялась искать свой мобильный. Первое, что пришло мне в голову, – телефон выпал из моего кармана в тот момент, когда Борис переносил в спальню из гостевого домика мои вещи. Не найдя телефона в спальне, я решила пойти поискать его в гостевом домике, но в коридоре наткнулась на грозного Бориса.

– Кто разрешил тебе зайти в мой дом? – Его голос не предвещал ничего хорошего.

– Я потеряла мобильный, – ответила я.

– Ты не ответила на мой вопрос.

– Но я же ясно тебе сказала, что потеряла мобильный.

– Ты зашла на территорию моей частной собственности, и я могу обвинить тебя в воровстве, – стоял на своем Борис.

– Так и приусадебный участок – твоя частная собственность. Я же по ней хожу, и ничего.

– Я разрешаю передвигаться тебе только по территории, непосредственно прилегающей к гостевому домику. Все остальные места, в том числе и особняк, должны быть для тебя недоступны.

Прижав меня к стене, он схватил меня за шею и прошипел:

– Я забрал у тебя мобильный.

– Зачем?

– Затем, что я не хочу, чтобы ты поддерживала связь с внешним миром.

– Как так? – беспомощно захлопала я ресницами.

– Когда выполнишь свою работу, тогда я тебе верну твой телефон. И не стоит подходить к моему охраннику и водителю. Никто тебя отсюда не выпустит. Запомни, они люди непредсказуемые, могут и в бровь заехать. В ту, которая у тебя еще не повреждена. Им будет дано распоряжение открывать огонь на поражение, если ты будешь их о чем-то спрашивать или подходить к забору. Ты находишься на территории моей частной собственности. Не забывай про это. Здесь я могу делать все, что угодно.

На минуту мне показалось, что все, что сейчас со мной происходит, – просто страшный сон. Жуткий, кошмарный, ужасный сон. И так хочется проснуться. Я смотрела на этого красивого мужчину и начинала понимать, что передо мной человек с больной психикой, который с женщинами себя чувствует как рыба в воде.

Когда я увидела Бориса в первый раз, то сразу заметила странности в его поведении и отметила про себя, что он не такой, как все. Его поступки непредсказуемы. Он живетв поисках острых ощущений и сиюминутного удовольствия, а его поведение выдает в нем психопата. Борис хорошо знает, насколько он опасен, поэтому любит превращать женщин в своих жертв. Он, как вампир, забирает у своих партнерш жизненную энергию.

Господи, и как я могла купиться на его мнимое очарование! Меня соблазнили эти глаза, которые могут смотреть по-особенному. И его бархатный голос, которым Борис говорит те слова, которые так хочется услышать. А если быть откровенной, то первое, на что я купилась, – так это на толщину его кошелька.

Если бы я могла предвидеть, что ждет меня в этом доме... Очаровательный на первый взгляд Борис оказался жутким психопатом, который любит, чтобы женщина потакала всем его прихотям. Он привык, чтобы женщина становилась от него эмоционально зависимой и полностью теряла связь с внешним миром. Борис не просто психопат-собственник. Он еще психопат-паразит, который паразитирует на женщине, имевшей неосторожность вступить с ним в близкие отношения. Он требует беспрекословного подчинения своей воле. Борису нравится эксплуатировать мысли и чувства других, он использует при этом как физическое, так и психологическое насилие. И даже не допускает мысли о том, что женщина может иметь собственную жизнь.

Теперь понятно, почему Борис развелся с женой. Его измены ни при чем. Просто жена Бориса (Галина Петровна сказала, что ее зовут Ася) поняла, что связала свою судьбу с человеком, который разрушает ее личность. Жизнь с ним была не в радость, а в мучение. Пришел момент, когда она поняла, что все, что может дать ей этот человек, – это слезы и боль. И эти слезы и боль нельзя компенсировать даже деньгами. Живя с таким мужем, понимаешь, что никакие деньги не смогут сделать тебя счастливой.

– Иди в гостевой дом и выполняй свою работу, – прервал мои размышления Борис, убрав руки с моей шеи.

– А если я все выполню? – шепотом спросила я.

– Сиди и жди, когда я вернусь с работы и тебя трахну.

– А завтра?

– Завтра я дам тебе новую работу и еще раз трахну.

Глава 9

Я сидела в гостевом домике, вытирала слезы и, глядя в окно, ждала того момента, когда Борис уедет на работу. Вся наша жизнь похожа на игру в кошки-мышки. Когда я пришла в этот дом, то чувствовала себя кошкой, которая намерена поохотиться за мышкой, а теперь я поняла, что сама являюсь объектом охоты.

Борис был первым богатым мужчиной, который вошел в мою жизнь и напрочь растоптал мое самолюбие. При этом он даже палец о палец не с ударил для того, чтобы что-то сделать для меня. Смешно, но он даже не заплатил мне за разрисованную стену.

А ведь еще несколько дней назад я пребывала в твердой уверенности, что богатый мужчина может сделать мою жизнь легче и значительно приятнее. Теперь я понимаю, что деньги не только решают многие проблемы, но и создают их сами. Чем дольше я находилась в этом доме, тем все меньше и меньше мне хотелось найти себе богатого супруга. Я, конечно, понимаю, что Борис не может быть олицетворением всех богатых людей, но знакомство с ним напрочь отбило у меня стремление выйти замуж за богача. Мне вообще уже начало казаться, что богатый не может быть добрым.

Обхватив раскалывающуюся от боли голову руками, я тихонько всхлипнула и в который раз подумала о том, как же было не сладко жене Бориса. Деньги – это власть. Это значит, что в такой семье один властвует, а другой слепо ему подчиняется. Чтобы жить с подобным мужчиной, нужно полностью приносить себя в жертву. Нужно отказаться от подруг, родственников, да и вообще от внешнего мира. Нужно жить чужой жизнью и посвятить свою жизнь удовлетворению самолюбия того, с кем живешь. Невыносимо сложно бытьзамужем за человеком, для которого жена лишь дополнение к интерьеру. В такой семье жена никогда не сможет на что-то воодушевить мужа. Его могут воодушевить только финансовые перспективы.

В подобном неравном браке муж всегда будет подозревать свою жену в том, что она вышла за него только ради денег. Придется каждый день убеждать своего партнера в том, что ты немеркантильна, и демонстрировать искренность своих чувств. Чувство, что вам все равно не верят, со временем начнет очень сильно утомлять и раздражать. Не каждая женщина сможет смириться с тем, что она полностью зависит от мужа, и сосредоточиться только на семье и доме.

Вспомнились слова моей матери, которая говорила мне, что выходить замуж по расчету можно, но даже в подобном, благополучном на вид браке наступает момент, когда ты понимаешь, что рассчитывать придется только на себя.

Это со стороны кажется, что жены богатых бесятся с жиру. На самом деле у них не такая сладкая жизнь, как может показаться на первый взгляд. У богатых тоже есть свои проблемы, и они их мучают не меньше, чем бедных. Совсем недавно мне казалось, что деньги могут разрешить все проблемы, но теперь я понимаю, как ошибалась. Часто бывает совсем по-другому. Деньги есть, а счастья нет. Ведь если есть деньги у мужа, то это еще не означает, что есть деньги у жены. Невыносимо осознавать, что у твоей половины есть деньги, но ты не имеешь права ими распоряжаться. Вся недвижимость записана не на твое имя, и при разводе тебе не достанется ничего, кроме слез, воспоминаний и страданий. И даже если муж даст возможность распоряжаться незначительными средствами, то он обязательно при этом заставит тебя пройти через унижения, чтобы потешить свое самолюбие.

Жить с таким богатым человеком, как Борис, – все равно что сидеть под арестом. Подобные мужья – жуткие тираны, который считают, что основное предназначение женщины – это сидеть дома и полностью ублажать мужа. Видимо, его бывшая жена оказалась в западне, из которой ей очень тяжело было выбраться. Не помогли ни драгоценности, нишубы, ни дорогие магазины. Она стала заложницей чудовищной психологии своего мужа, по убеждению которого жена принадлежит только ему и у нее не может быть ничего своего. Его устраивала ее стопроцентная зависимость. А ведь от вечной душевной пустоты и безделья можно просто отупеть.

Сначала жизнь с богатым самодуром можно оправдать любовью, но наступает момент, когда любовь просто умирает. Ее убивают. Муж становится неприятен, а физическое влечение к нему исчезает. Ну не могут совершенно чужие друг другу люди жить под одним кровом долгие годы. Даже если жена внешне смирится со сложившейся ситуаций, внутринее все равно все будет бунтовать. Для того чтобы не деградировать полностью, женщина решается на развод.

Каждой из нас хочется жить за каменной стеной. Ужасно, когда сначала ты живешь за каменной стеной, а оказываешься за колючей проволокой и становишься пленницей не только собственных иллюзий, но и мужчины, который безраздельно начинает владеть твоей душой, твоим внутреннем миром и твоим телом. Живя с Борисом, можно запросто возненавидеть всех мужчин.

Размышляя таким образом, я смотрела в окно на то, как Борис садится в свою машину.

– Анюта, дай я тебе ухо обработаю и что-нибудь обезболивающее дам.

Обернувшись, я увидела стоявшую перед собой домработницу и не могла не отметить про себя то, что она говорила ровно, спокойно. Даже никак не отреагировала на то, чтоу меня был синяк на пол-лица. Она вела себя настолько естественно, словно каждый день предлагала обезболивающее очередной девушке, жестоко избитой Борисом.

– Галина Петровна, он меня избил, – всхлипнула я и посмотрела на женщину, ища в ней участия и сострадания.

– Никто тебя не избивал, – все так же невозмутимо ответила женщина.

– Как это не избивал?

– Ты вчера просто много выпила и упала.

Захлопав глазами, я почувствовала, как на меня накатила волна возмущения.

– Вы что такое говорите?! Я вчера вообще не пила!

– Пить меньше надо. А если пьешь – меру знать. Хозяин рассказал, что ты вчера вытворяла. Кричала пьяная на весь поселок, а затем оступилась и упала. Такая молодая, а меры в выпивке не знаешь.

– Да что вы такое говорите?! Вы кому верите?! Ваш хозяин – врун и больной человек!

– Не смей так говорить о нем. Я работаю на этого человека и очень хорошо к нему отношусь. Пусть твое вчерашнее поведение останется на твоей совести. Выпей таблетку.

Женщина протянула мне лекарство и стакан с водой. Головная боль была такой сильной, что я не стала сопротивляться и тут же выпила предложенную мне таблетку. Взявшись за голову, я вновь посмотрела на домработницу и произнесла голосом, полным отчаяния:

– Ваш хозяин жестокий, деспотичный и психически больной человек. У него руки в крови. Каждую ночь он ходит в тот сарай, из которого раздаются непонятные стоны, и возвращается в крови. Он обманул меня, сказав, что там лежит раненая собака. Никакой собаки в сарае нет.

Абсолютно не реагируя на мои слова, Галина Петровна подошла ко мне вплотную и принялась обрабатывать ухо. Я поморщилась и попросила ее подуть на ранку. Когда ухо было полностью обработано, домработница убрала медикаменты в аптечку и, как и прежде, с невозмутимым спокойствием произнесла:

– Там Барс лежит раненый. Любимый хозяйский пес.

– Вы же вчера мне говорили, что у хозяина нет никакой собаки.

– А сегодня говорю, что есть. Просто хозяин велел мне никому не рассказывать про Барса.

Посмотрев на домработницу с осуждением, я покачала головой и вытерла лоб ладонью.

– Галина Петровна, а кто вас врать-то научил? В вашем-то возрасте! Борис вам за вранье платит? Я знаю, что он вас подговорил.

– Деточка, успокойся и не трать свои нервы понапрасну. Будет лучше, если каждый из нас займется своим делом.

– Я ничем заниматься не буду. Я хочу уехать домой.

– Выпустить отсюда тебя может только хозяин.

– Какой еще хозяин?! – закричала я. – Для кого он хозяин? Для вас?! Для меня он никто, и зовут его Никак. И вообще, у меня забрали телефон. У вас есть телефон? Я хочу позвонить!

– Хозяин запретил тебе пользоваться телефоном, – сухо ответила женщина и вышла из комнаты.

Недолго думая, я побежала на улицу и попыталась перемахнуть через высокий забор. Это оказалось невозможно, потому что забор был глухим, а его высота намного превышала мой рост.

– Вот черт!

В отчаянии я стала метаться по участку и думать, каким образом мне можно выбраться из этого сумасшедшего дома. В тот момент, когда я пыталась залезть на стоящее рядом с забором дерево, из пристройки вышел охранник и направил на меня пистолет.

– А ну-ка, быстро выполнять свою работу, – процедил он сквозь зубы и посмотрел на меня с таким презрением, что я тут же слезла с дерева. – Я два раза повторять не буду.

Борис оказался хитрее, чем я думала. Он не взял с собой на работу охранника, а оставил его дома для того, чтобы тот проследил за мной. Получается, что он уехал только с водителем.

– Хорошо. Я ухожу. Только убери оружие, – тихо произнесла я и, опустив голову, направилась в гостевой дом.

Увидев лежащую на столе пачку сигарет, я нервно закурила и вновь подошла к зеркалу. Затянувшись, я уставилась на свое отражение в зеркале и ужаснулась: синяк на пол-лица, искусанные трясущиеся губы, потухшие глаза...

Теперь я уже не знала, что же такое уверенность в своих силах, исчезла последняя надежда на то, что с Борисом можно выстроить хоть какие-нибудь отношения. Теперь у меня была только одна цель: как можно быстрее покинуть этот злосчастный дом и забыть все, что в нем со мной произошло, как страшный сон.

В этот день я почти ничего не ела. Я тупо смотрела на стену, держа кисть в руке и понимала, что в таком состоянии я вряд ли смогу что-то нарисовать. Я дымила сигаретой и одновременно жалела и ненавидела саму себя. Мне хотелось только одного – рвануть отсюда и никогда больше сюда не возвращаться.

А еще я думала о том, что после всего, что со мной приключилось, я стану избегать мужчин, потому что в каждом из них буду видеть жестокого самодура. Моя подруга Ольга рассказывала мне о том, что неоднократно попадала в подобные ситуации. После каждой неудачной попытки устроить личную жизнь она копила деньги на психолога и начинала лечить не только свою израненную душу, но и голову.

Я почему-то вспомнила свою первую любовь. Это был приятный во всех отношениях парень, душа любой компании, балагур Лешка. Мы познакомились с ним на дискотеке. Он проводил меня домой и поцеловал в губы. А на следующий день он приехал ко мне на «Жигулях», которые взял в пользование у своего дядьки. Мы смотрели друг на друга влюбленным взглядом, и я твердо решила для себя, что Лешка станет моим первым мужчиной. Мне надоело строить из себя святошу. Лешка привез меня куда-то в лес и положил руку на мое колено. Тогда мне казалось, что он волнуется не меньше моего. А затем мы целовались так нежно и так трепетно. Одной рукой он залез под мою кофточку, а другой пытался расстегнуть застежку на моих брюках. Постепенно его руки становились все смелее... Свой первый сексуальный опыт я приобрела именно в машине, в маленьких неудобных «Жигулях». Но это было так романтично! На заднем сиденье было так мало места, но нас это не останавливало, и мы не чувствовали никакого дискомфорта. А затем – постоянные встречи, клятвы в любви и полное отсутствие денег у моего кавалера... Наверное, этот фактор и сыграл самую важную роль в нашем с ним расставании. Я понимала, что Лешка не сможет подарить мне счастливый билет в роскошную жизнь, и оставила его для той, которая сумеет принять его таким, как он есть, и сможет для него сделать то, чего не могу я. Я не могу его сделать счастливым. И даже если бы мы с Лешей попытались построить семью, я бы запилила его разговорами о безденежье, о ненадежном быте и отом, что я мечтала совсем не о такой жизни. Это не секс в «Жигулях». Это жизнь. Я очень хорошо помню наше с Лешкой расставание. Мы сидели в каком-то кафе, пили кофе. А я говорила Леше о том, что мы расстаемся только потому, что мне хочется, чтобы он был счастливым, а такая, как я, сможет сделать его только несчастным. Когда Лешка сказал мне о том, что знает, почему мы расстаемся, что это все из-за денег и что он будет стараться зарабатывать больше, я холодно ответила, что сколько бы он ни зарабатывал, все равно никогда не заработает столько, сколько мне нужно. Для абсолютного счастья мне нужно слишком много денег. Посмотрев на заметно опечаленного Лешку, я встала и со словами: «ВСЕ ЛЮДИ КАК ЛЮДИ, А Я КОРОЛЕВА», стуча высокими каблуками, вышла из кафе.

Эх, и почему я сейчас это вспомнила! Мне почему-то захотелось вернуться в те старенькие «Жигули», в ту романтическую атмосферу, ощутить тепло Лешкиных рук. Ностальгия – сильная вещь. Особенно сильно она одолевает нас тогда, когда нам необычайно плохо и одиноко.

Тем временем на улице стемнело, и домработница покинула дом. Зная, что на территории особняка остался охранник, я не выходила из гостевого дома. Вскоре приехал с работы Борис. Он вышел из машины не один: с ним была молодая и длинноногая девица. Взяв ее под руку, Борис направился в дом.

Глава 10

Находиться в этом кошмаре было больше невыносимо. Выбежав из гостевого дома, я вновь бросилась к воротам и заголосила:

– Люди добрые! Спасите! Помогите!

Выбежавший из пристройки охранник замахнулся на меня пистолетом. Я в ужасе прикрыла голову руками и увидела, что из особняка вышел Борис.

– Не трогай ее! – крикнул он охраннику и, подойдя ко мне, схватил меня за волосы и намотал их на руку.

– Больно, – только и смогла простонать я.

– Ты что орешь? – сурово спросил меня Борис. – Тебе язык вырвать?

– Я домой хочу, – жалобно произнесла я.

– Ты сделала свою работу?

– Я домой хочу, – вновь произнесла я и затряслась как осиновый лист.

В этот момент на крыльце появилась длинноногая девушка в чересчур коротенькой юбке, по виду – фотомодель. Она недоуменно спросила:

– Боря, что случилось? Что это за разукрашенная девушка? – Видимо, «разукрашенной» она назвала меня по той причине, что на моем лице красовался огромный синяк.

– Это художница. Рисует у меня.

– Художница?! – девушка удивилась еще больше.

– Она помешанная, – объяснил Борис. – Она сейчас не в себе. Маруся, ты иди в дом и не обращай на нее внимания. Девушка шизофренией страдает от рождения.

– Она даун, что ли?

– Она безнадежно больна, – вздохнул Борис.

– Зачем ты такую в доме держишь?

– Жалко ее. Больной человек, да еще бродяжка. Ни дома, ни родителей, ни родственников. Так, перекати-поле. На улицу ее не выкинешь: ведь пропадет сразу. Она же даже на пропитание не сможет себе заработать. А вот рисует она хорошо. Можно сказать, из-за этого в доме ее держу. Да и много ли калеке надо! Тарелка супа и хлеба кусок. Ты иди, Маруся. Я сейчас вернусь.

– Сдай ее в психиатрическую больницу, – посоветовала Маруся и брезгливо фыркнула.

От услышанного я впала в полнейшее оцепенение и не могла больше произнести ни единого слова. Маруся ушла в дом, а Борис жестом дал понять охраннику, что пока тот свободен, и поволок меня волоком в гостевой дом. Затащив меня внутрь, он сурово посмотрел на пустую стену и прямо с ноги ударил меня в лицо. От удара я отлетела к стене, застонала и, ощутив жуткую боль, почувствовала, как из рассеченной брови у меня хлынула кровь.

– Кто дал тебе право меня избивать? – только и смогла сказать я сквозь рыданья.

– Ты – моя рабыня, и, если не будешь работать, я повешу тебя на лампочке прямо рядом с пустой стеной.

– Я к тебе не нанималась!

– Нанималась!

– Мы договаривались, что я разрисую только одну стену.

– Ты будешь мне рисовать столько, сколько мне нужно. Считай, что я взял тебя к себе на работу до конца жизни.