Чтение 13–й страницы книги ~Мы вращаем Землю! Остановившие Зло~

— Я хочу, чтобы этот воин прожил долгую жизнь, — упрямо повторила Анна, — он ее заслужил. А насчет разочарований — он сильный, он выдержит. И он, может быть, расскажет своим и чужим внукам правду о Великой Войне — кто-то ведь должен это сделать?

— Хорошо, — согласился старый колдун, — будь по-твоему. Идем, нам пора.

Они говорили так, словно Павла тут и не было, и Дементьев почувствовал злость — этот старик, будь он трижды ведун, не смеет уводить Анюту, его невенчанную жену, не дав отцу даже толком взглянуть на свою дочь!

— С-стой! — через силу выдавил из себя майор, нашаривая непослушными пальцами кобуру пистолета. — З-застрелю! Не т-тронь ее, стар… ик!

Он сделал еще несколько шагов к деревьям, под которыми стояли ведуны (или это были только их призраки?), но не дошел до опушки.

Фигуры Анны и старого ведуна дрогнули и начали таять легкой дымкой, растворяясь в яркой зелени листвы. Павел Дементьев протянул руки к исчезающим силуэтам, ставшим уже слабо различимыми тенями, но тут земля бросилась ему в лицо, ноги подкосились, и он упал в траву, пахнущую весной и жизнью.

Сознание погасло.* * *

Проснувшись утром, Павел далеко не сразу сообразил, где находится. Наконец, когда из колышущегося вокруг тумана сформировались знакомые стены, ковры и развешенноена них оружие, он догадался, что лежит в своем доме на колесах.

Голова раскалывалась от боли, во рту скопилась горькая слюна с привкусом желчи, и Дементьеву страстно хотелось или немедленно застрелиться, или вести в дальнейшемтолько трезвый образ жизни. После довольно продолжительного обдумывания он пришел к выводу, что второй вариант несколько более заманчив, и попытался встать, но попытка не удалась: его мутило.

На слабый зов страдальца тут же явился его бдительный ординарец, окинул майора опытным оком, исчез, но вскоре вернулся и принес полстакана водки. Павел возражал — его тошнило от одного запаха спиртного, — однако ординарец настоял, ссылаясь на народную мудрость, проверенную веками и поколениями и гласившую: «Поможет».

Помогло. Дементьев, пошатываясь, встал, попил чаю, и ему полегчало. Восстановив координацию движений и вновь обретя способность мыслить, Павел потребовал от своих «телохранителей» подробностей своего вчерашнего безобразия, поскольку сам почти ничего не помнил: в памяти образовался зияющий провал.

Солдаты рассказали ему все по порядку — мол, вы встали из-за стола и пошли к лесу. Не доходя опушки, остановились и вроде бы с кем-то разговаривали; потом начали хвататься за кобуру, а затем, вытянув вперед руки и выписывая ногами, извините, кренделя, бросились в чащу, но тут же рухнули наземь и захрапели.

— А мы вас подняли и доставили сюда, в ваши апартаменты, — закончил свой рассказ ординарец.

Павел слушал, и в памяти его всплывали какие-то смутные воспоминания: да, он с кем-то разговаривал, под деревьями и в самом деле кто-то стоял, и встреча с этим «кем-то» была очень важной для майора Павла Дементьева. Он силился припомнить, кто же все-таки это был, и почему это так важно, но воспоминания не поддавались — они ускользали, как меж пальцев вода.

И как сквозь вату, он услышал далекий, еле различимый голос ведуна:

— Ты будешь помнить только то, что тебе можно помнить. Остальное — забудь…

Война кончилась.

Эпилог. Год 1990-й

Автобус был не то чтобы переполнен, но народу хватало. И в последнее время — с началом перестройки со всеми ее прелестями вроде гласности и экономических неурядиц — разговоры в транспорте сменили окраску, приобретая порой характер чуть ли не стихийного митинга. Глядя в окно на огни домов, Павел Михайлович думал о своем и не заметил, когда в автобусе появилась шумная молодежная компания. Нет, парни и девчонки вовсе не вели себя развязно и нагло, а если они и были чуток под хмельком, то именно чуток — для веселья, что называется. Однако говорили ребята громко, и он невольно прислушивался к их разговору. Перипетии студенческой жизни и подробности многочисленных любовных треугольников Павла Михайловича не очень интересовали, — разговор стал частью звукового фона, подобно ворчанью автобусного двигателя, — но туттема дискуссии неожиданно изменилась: новое поколение волновали не только вечные молодежные проблемы.

— Наш военно-промышленный комплекс… Да ты хоть представляешь, сколько денег пожирает этот монстр? И кому это все надо? Нам и нашим братьям-неграм в развивающихся по социалистическому пути странах? Нам — не надо! Да если бы мы не тратили столько на ракеты и самолеты, мы давно бы… — увлеченно доказывал какой-то парень.

— …жили бы не хуже, чем в Америке, — встрял уверенный девичий голос, — это точно!

— А если война? — возразил пацифисту ломающийся басок. — Ты чем, оглоблей отбиваться будешь, да?

— Да какая война! Кому мы нужны — Америке? Германии? Они вон, помощь нам гуманитарную шлют. Война… Прям, у американских морских пехотинцев другой мечты нет, кроме как пройтись парадом по Невскому проспекту! Весь мир застращали своим железом, а сами сидим с голой задницей на морозе. Ты что, сильно служить рвешься? Только не надо ля-ля про патриотизм и гражданский долг! Мне эта армия — как чайке вытяжной парашют!

— Так чего ж вы тогда с Ленкой мышей не ловите? Склепали бы детеныша на скоротушечку, и все дела — вот тебе и отсрочка! А то уже скоро год, как зря простынки мнете… — взрыв молодого хохота подтвердил позитивное отношение всей честной компании к высказанному парочке (вероятно, молодоженов) предложению.

— Слушайте, а если бы немцы победили? Ну, тогда, в войне? Повесили бы Сталина и построили у нас нормальный капитализм «с человеческим лицом», как наш «минеральный секретарь» говорит. И жили бы мы, как весь мир живет — без бредней о светлом будущем и прочих заморочек…

Сердце кольнуло. Павел Михайлович хотел встать и сказать этим глупым детям — пусть даже считающим себя очень умными и эрудированными — все, что он об этом думает, но передумал. Кому и что он докажет? А выглядеть нелепым и смешным ему совсем не хотелось…

На следующей остановке веселая компания вышла. Провожая взглядом обнявшиеся парочки, Павел Михайлович подумал: «А сколько таких парнишек «выбитого поколения» двадцатых, в котором выжил один из десяти, — из тех, что остались лежать по обочинам моей долгой дороги от Ленинграда до Берлина, — и девчонку-то толком по сеновалу повалять не успели… Ребята-ребята, неужели вы и в самом деле думаете, что немцы пришли к нам тогда только лишь для того, чтобы угостить нас своим баварским пивом? Или что наши нынешние новоявленные «друзья» — победители в «холодной войне» — питают к нам исключительно теплые дружеские чувства? Эх, ребята…»

…Вернувшись домой, он долго смотрел на висевшую на стенном ковре старую шашку с медным темляком, спасшую ему жизнь в мае сорок пятого. И на миг ему вдруг почудилось, что исчезли потертые ножны, а вместо потускневшего узкого лезвия шашки полыхнул ослепительным голубым огнем широкий клинок колдовского Меча из древнего предания.

И тихо прозвучал-прошелестел в его сознании давно забытый голос, который Павел Михайлович Дементьев не слышал с одиннадцатого мая тысяча девятьсот сорок пятого года:

— Война не кончилась… Последняя Битва еще впереди…

Примечания

Катуков Михаил Ефимович родился 5 (17) сентября 1900 года в селе Большое Уварово Московской области. Русский. Участник Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде в 1917. В армии с 1919. Участник гражданской войны на Южном фронте. В 1922 окончил Могилевские пехотные курсы, в 1927 — курсы «Выстрел», в 1935 — КУКС при Военной академии механизации и моторизации РККА. Служил в танковых войсках. С 1940 — командир 20-й танковой дивизии.

Участник Великой Отечественной войны с июня 1941 в должности командира 20-й танковой дивизии. С сентября 1941 — командир 4-й (1-й гвардейской) танковой бригады, прославившейся при обороне Москвы на Волоколамском шоссе. В 1942 — командир 1-го танкового корпуса, отличившегося под Воронежем, с сентября 1942 — командир 3-го механизированного корпуса. С января 1943 командовал 1-й танковой армией (с апреля 1944 — 1-й гвардейской), которая участвовала в Курской битве, освобождении Украины, Львовско-Сандомирской операции. В дальнейшем части армии отличились в Висло-Одерской, Восточно-Померанской и Берлинской операциях.

За успешное руководство воинскими соединениями и проявленные при этом личное мужество и героизм генерал-полковнику танковых войск Катукову 23 сентября 1944 года присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда». 6 апреля 1945 года он был награжден второй медалью «Золотая Звезда».

После войны командовал армией, бронетанковыми и механизированными войсками Группы советских войск в Германии. С 1955 — генерал-инспектор Главной инспекции МО СССР.

Умер 8 июня 1976 года. Похоронен в Москве, на Новодевичьем кладбище.

Мнение, что Жуков был «мясником» и равнодушно относился к людским потерям, противоречит приказам самого Жукова. Вот выдержки из его приказов:

27января 1942 года

Невыполнение задач 49-й армией, большие потери в личном составе объясняются исключительной личной виновностью командиров дивизий, до сих пор грубо нарушающих указание т. Сталина и требование приказа фронта о массировании артиллерии для прорыва, о тактике и технике наступления на оборону в населенных пунктах. Части 49-й армии много дней преступно ведут лобовые атаки на населенные пункты Костино, Острожное, Богданово, Потапово и, неся громадные потери, не имеют никакого успеха.

Каждому элементарно военнограмотному человеку должно быть понятно, что вышеуказанные села представляют очень выгодную и теплую оборонительную позицию. Местность перед селами — с полным обстрелом, и, несмотря на это, на одном и том же месте продолжаются преступно проводимые атаки, а как следствие тупости и недисциплинированности горе-организаторов, люди расплачиваются тысячами жизней, не принеся Родине пользы.

Если вы хотите, чтобы вас оставили в занимаемых должностях, я требую:

Прекратить преступные атаки в лоб населенного пункта;

Прекратить атаки в лоб на высоты с хорошим обстрелом;

Наступать только по оврагам, лесам и малообстреливаемой местности;

Немедленно прорваться между населенными пунктами и, не задерживаясь на их окончательном овладении, завтра же захватить Слободу, Рассвет и вклиниться до Левшина.

Исполнение донести мне к 24.00 27.1

7марта 1942 года, Захаркину:

Напрасно вы думаете, что успехи достигаются человеческим мясом, успехи достигаются искусством ведения боя, воюют умением, а не жизнями людей.

15марта 1942 года

В армиях Западного фронта за последнее время создалось совершенно недопустимое отношение к сбережению личного состава. Командармы, командиры соединений и частей, организуя бой, посылая людей на выполнение боевых задач, недостаточно ответственно подходят к сохранению бойцов и командиров, Ставка за последнее время Западному фронту дает пополнение больше других фронтов в 2–3 раза, но это пополнение при халатном, а иногда преступном отношении командиров частей к сбережению жизни и здоровья людей недопустимо быстро теряется, и части вновь остаются в небольшом некомплекте.

В похожей ситуации в том же январе 1945 года под Познанью погиб заместитель командира 8-го механизированного корпуса полковник Владимир Михайлович Горелов, до этогов течение двух лет командовавший 1-й танковой бригадой (после него комбригом-1 стал Темник).

Несчастье случилось в местечке Овиньски, при переправе 8-го мехкорпуса через реку Варту. Здесь же переправлялись части 2-го танкового корпуса генерала Ющука, из-за которых на переправе возникла пробка. Горелов, опасаясь налета немецкой авиации (горький опыт имелся в избытке), бросился на берег — искать начальника переправы. Имоказался подполковник, командир одной из бригад 2-го корпуса. Однако он не занимался своим прямым делом, а пьянствовал с группой своих офицеров в домике на берегу реки. Зайдя в дом и увидев там пьяную компанию, Горелов потребовал, что бы танки 2-го корпуса были немедленно убраны с переправы. Подвыпившие танкисты послали его кудаподальше, а один из них развязно бросил — мол, да кто ты такой, а вот мы тебя сейчас проверим.

Вспыливший Горелов сбил наглеца с ног ударом кулака и вышел из дома, решив сам разогнать пробку. Обиженный им офицер выскочил за ним следом с автоматом в руках и выстрелил Горелову в спину. Из дома выскочили и другие танкисты; один из них стал искать документы убитого. Расстегнув полушубок полковника, он увидел на гимнастерке Горелова Золотую Звезду Героя и целый набор орденов. Мигом протрезвевшие танкисты тут же разбежались по своим танкам и быстро скрылись с места преступления. Горелова хватился его ординарец — заместитель командира корпуса долго не возвращался. Зная, куда пошел Горелов, ординарец побежал к домику и нашел там полковника мертвым.

Гибель Горелова оплакивала вся 1-я танковая армия — его любили и уважали все: и солдаты, и офицеры, и сам Катуков. Под его командованием 1-я танковая бригада отличилась и на Курской дуге, и на Украине, и в Польше. Комбриг был настоящим человеком и настоящим русским офицером, опытным и отважным.

По злой иронии судьбы, роковая пуля убила и Горелова, и настоящую любовь двух людей. Горелов, будучи разведенным (его первая жена Валерия, врач по профессии, нашла себе на фронте другого, и Горелов подал на развод), встретил на фронте военврача Агнию Федоровну. Этой паре, удивительно подходившей друг другу, по-доброму завидовали.

Убийцу искали долго. Нашли и судили его уже в самом конце войны — убийцей оказался сотрудник СМЕРШ (что и затруднило поиски) танковой части 2-го корпуса, форсировавшей Варту в тот злосчастный день. Высшее командование тщательной замалчивало этот дикий случай — о смерти Горелова говорили и писали традиционно: «пал смертью храбрых».

Вот, например, что пишет об этом Катуков: «Под Познанью произошел трагический случай, который болью отозвался в сердце каждого бойца 1-й танковой. В результате нелепой случайности погиб один из талантливейших командиров Герой Советского Союза Владимир Михайлович Горелов. Горелов стал заместителем командира корпуса в тридцать четыре года. Высокого роста, с красивым, еще мальчишеским лицом, он был человеком необыкновенной личной храбрости. Когда он возглавлял 1-ю гвардейскую танковую бригаду, она всегда шла впереди корпуса. Горелов выходил целым и невредимым из сложнейших боевых операций. И вот шальная пуля оборвала жизнь этого замечательного человека…».

И только спустя много лет маршал бронетанковых войск Амазаспас (Армо) Бабаджанян вскользь упомянул в своих мемуарах, как было дело: «Подлая пуля пьяного бандита скосила его, угодив спину».

Липатенков Федор Петрович родился в деревне Нижние Савенки Почаевского сельсовета Смоленского района 2 сентября 1910 года. В 1928 году добровольцем пошел служить в Красную Армию. После окончания Московских пехотных курсов был командиром взвода и роты. В 1941 году окончил военную академию имени Фрунзе, на фронте с июня 1941 года. Был дважды ранен, награжден двумя орденами Красного Знамени, орденами Отечественной войны I степени, Красной Звезды и медалями. Командир 19-й гвардейской механизированной бригады 8-го гвардейского механизированного корпуса Первой танковой армии Катукова. Отличился в боях на Курской дуге, на Украине и в Польше. В ходе Висло-Одерской операции 19-я мехбригада 15 января 1945 года прорвала немецкую оборонительную полосу на магнушевском плацдарме, 16 января 1945 года с ходу форсировала реку Пилицу, обеспечила переправу войск армии, освободила польский город Ново-Място. 17 января 1945 года 19-я мехбригада совершила стремительный бросок на 70 км и отрезала крупной группировке противника пути отхода из города Лодзь.

Погиб в бою 21 января 1945 года.

За образцовое выполнение заданий командования, личную храбрость и героизм в боях с захватчиками Федору Петровичу Липатенкову Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 апреля 1945 года посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Игра слов: фамилия командира передового отряда 8-го мехкорпуса полковника Темника совпадает со званием темника (начальника тумена — десятитысячного корпуса) в монгольском войске.

БОЧКОВСКИЙ Владимир Александрович родился 28 июня 1923 года в городе Тирасполь Молдавской ССР в семье служащего. Русский. Окончил 10 классов. В Красной Армии с апреля 1941 года. В 1942 году окончил Харьковское танковое училище.

В действующей армии с июля 1942 года. Экипаж Бочковского 6 июля 1943 года подбил три «Пантеры». Заместитель командира танкового батальона 1-й гвардейской танковой бригады (8-й гвардейский механизированный корпус, 1-я танковая армия, 1-й Украинский фронт), гвардии капитан Бочковский 21 марта 1944 года с группой танков форсировал реку Теребна у села Романове Село (Збаражский район Тернопольской области) и захватил плацдарм. В бою за расширение плацдарма танкисты Бочковского уничтожили 16 пушек, 4 штурмовых орудия, более 200 автомашин, 22 марта в районе города Теребовля (Тернопольская область) — 3 танка, 5 минометов, до 50 автомашин. Звание Героя Советского Союза присвоено Владимиру Бочковскому 26 апреля 1944 года.

Брандскугель — зажигательное ядро.

Господи, я в твоей власти! (нем.).

«Сталинский орган» — так называли немцы установки «РС» («катюши»).

В 1944 году немцы разработали сверхтяжелый танк Maus («Мышонок»). Весил этот танк 180 тонн, был вооружен двумя пушками калибра 128 мм и 75 мм и 7,62-мм пулеметом и хорошо защищен двухсотмиллиметровой броней. Управлял этим монстром экипаж из 6 человек. Танк мог проходить водоемы по дну, но скорость у него была всего 25 км/час. Немцы успели сделать всего два гигантских танка.

Военный инженер Рыков рассказывал, как доставлялся «Мышонок» в Кубинку. Башня, ходовая часть, трансмиссия и другие части были погружены на железнодорожные платформы. Рыкову вручили специальные документы, и с каждой крупной железнодорожной станции он докладывал лично маршалу Жукову о прохождении эшелона. Прежде всего Maus привлек наших конструкторов и военных оригинальными техническими решениями и, конечно, танк имел ценность как необычный военный трофей (сейчас он единственный в мире). Есть версия, что эти машины создавались специально как подвижные орудия для охраны бункера Гитлера. Амбициозный проект не состоялся: русские солдаты изловили «мышонка» — «сверхтанк» в Берлине так и не появился.

Армия Андерса формировалась с осени 1941 году на территории Советского Союза из поляков. В августе 1942 года армия Андерса была выведена в Иран и позднее сражалась в Италии в составе 8-й британской армии (как 2-й польский корпус). Судьба этой армии — это отдельная история, сложная и неоднозначная, подробное рассмотрение которой выходит за рамки этого романа. — Прим. авт.

Генерал Чернявский, командующий артиллерией Войска Польского, после войны почувствовал себя по меньшей мере графом Потоцким. У него были магазины в разных городах Польши, имения, скот, пахотная земля. На него работали сотни крестьян — русский генерал стал польским помещиком, причем в уже социалистической Польше. Наконец, — как положено, — кто-то капнул на него в ЦК. Чернявского отозвали из Польши в СССР, все отобрали, наложили партийное взыскание и понизили в должности. И стал бывший «ясновельможный пан» командовать артиллерией Одесского военного округа. Чары Кощея Бессмертного действовали на многих — на очень многих…