Чтение 2–й страницы книги ~Черепаший галоп или Титановые звезды маршала Камалина~

Космонавты - и летавшие, и только готовившиеся к полету - стояли на похоронах отдельной коробкой. Устинов вызвал Каманина и заявил, что советский народ нуждается в новых победах, чтобы не допустить падения духа. Однако Каманин наотрез отказался устраивать запуски что к поминкам, что к юбилеям. Инженеры изучали сделанные экипажем "Союза-13" фотографии, готовясь к ремонту станции. Сама станция особой научной ценности не представляла - из-за недостаточной грузоподъемности "Протона" список научного оборудования практически исчерпывался тем самым элементом радарной решетки. Однако другой станции пока не было, кроме того, опыт ремонта в открытом космосе мог оказаться бесценным в будущем. Проблема была в том, что демонтаж и замена антенны в открытом космосе не предусматривались. Колодка кабеля крепилась к гермовводу двумя винтами. Открутить их… а попробуйте-ка надеть резиновые перчатки, накачать в них грамм по 200 воды, сверху - брезентовые верхонки и вдеть нитку в иголку! Демонтаж пенька штанги крепления антенн также первоначально не предусматривался, потребовалась разработка специальных ключей и прочего инструмента.

В Звездном лихорадочно строили специальный бассейн для отработки операций на макетах космических аппаратов в условиях гидроневесомости, но не успевали.

Однако Елисеев (летел во второй раз подряд - уж очень ценным был его опыт!), Гречко и Губарев справились, хотя и не без приключений. Антенны стыковки и связи установили за три выхода. Радар оживить не удалось. В принципе, станцию можно было топить - опыт получен, оборудование ремонту не подлежало - но на горизонте маячил "Скайлэб", и наши все-таки решили поднять американцам планочку. "Союз-14" утащил вниз образцы снятых фрагментов СБ, радарной решетки и прочие интересные штучки, освободив стыковочный узел. Ярослав Голованов рассматривался как кандидат на полет журналиста еще со времен "Восхода", а с момента старта новой версии "Союза" опять приступил к тренировкам. 8 марта 1973 года экипаж "Салюта-2" достиг 6 человек. Голованов снимал, сколько хватило пленки (только в открытом космосе спецкамерой работал Гречко), но сам в кадр попал только раз - на общей фотографии вшестером, снятой с помощью автоспуска "Зенита". Люди были другие, да. 16-го и 17-го марта сели корабли, 28-го "Салют-2" был затоплен в Тихом океане.

14мая американцы отправили на орбиту "Скайлэб". Им тоже не повезло - при взлете одну солнечную батарею снесло напрочь, вторую заклинило. Часть теплозащитного экрана также была утрачена. Никсон позвонил Устинову - ситуация была похожа на недавнюю эпопею "Салюта", а президент США к тому же искал контакты с новым руководством СССР. Устинов не возражал. Принадлежавший НАСА "Боинг-707" сел во Внуково и забрал Каманина, Леонова, Хрунова, нескольких инженеров (часть из них срочно переодели в штатское) и контейнер с образцами инструментов, использовавшихся при ремонте. Инструменты были обычные - гибкие фалы-поручни с карабинами, ножницы с длиннющими рукоятками, гаечные ключи, отвертки - такие были и у американцев. Но вот "Биг Рашн Хаммер" (как и "Литтл Рашн Хаммер") их восхитили - полые головки двух разного размера молотков были наполнены свинцовой дробью, гасившей отдачу. Американцы не верили, что конструкция не запатентована. Кто-то из инженеров звякнул в посольство - и какой-то безвестный двадцать восьмой секретарь ошибку исправил. Молотки с клеймом знака качества отправились на орбиту. Ремонт прошел успешно и "Скайлэб" отработал в пилотируемом режиме до 4 февраля 1974 года, затем был законсервирован и переведен на более высокую орбиту (предполагалось использовать его совместно с "Шаттлами"), однако в начале 79-го не дождавшийся возвращения людей 80-тонный "Скайлэб" вошел в плотные слои атмосферы и выпал дождем обломков над Австралией.

Тем временем на смежных направлениях советской космической программы происходили интереснейшие вещи.

В семидесятом году "Луна-19" высадила второй "Луноход". Он проехал 37 км и застрял, хотя в принципе мог бы проехать еще столько же. "Луна-20" разбилась, "Луна-21" доставила еще порцию грунта, на этот раз - керн, добытый буровым устройством. Запущенный уже скорее по инерции "Зонд-8" штатно отработал спуск в атмосфере Земли со второй космической и привез очередную партию снимков. Однако на нем программа "Л-1" была закрыта. В конце года "Венера-7" достигла поверхности и, хотя отработала не по полной программе, передала данные по температуре и давлению.

В 71 году, уже на "Н-21" с разгонным блоком, стартовала "Венера-8" и больше до 75-го запусков к Венере не производили. Стало ясно, что далекие от курортных условия на поверхности требуют принципиально иного спускаемого аппарата.

Сосредоточились на Луне и Марсе, благо был год Великого Противостояния. Увы, из 4 аппаратов отработал программу только "Марс-5", передав на Землю неплохие снимки поверхности. К Луне стартовало 3 аппарата. "Луна-22" базировалась на той же платформе "КТ", но имела совершенно иную ПН. В центре платформы, несущей минимальный запас топлива, установили фотоаппарат, вокруг которого размещались 4 возвращаемых капсулы, аналогичных "Луне-16" и "-21". Кассета с отснятой широкоформатной пленкой подавались в капсулу, после чего на ее место ставилась новая. Станция крутилась на орбите два месяца, проводя съемку в пределах 30 градусов от экватора. Расписание съемки составили так, чтобы каждый район был заснят хотя бы на 2 пленках. После окончания работы возвратная ступень направила капсулы к Земле. Приземление прошло успешно - нашли трикапсулы из четырех. Качество было похуже, чем у Аполлонов, но для планирования дальнейших миссий годилось. "Луна-23" вышла на полярную орбиту и должна была уделить внимание высоким широтам, однако по непонятной причине замолчала после недели работы.

В мае 72-го Челомей наконец-то добрался до геостационара. Связной "Космос" отработал 1.5 года, за ним отправился первый "Экран", замолчавший только в 76-м. По иронии судьбы одной из первых передач, транслировавшихся через него, был репортаж с похорон Брежнева. В июне сел третий "Луноход". Ползал он медленнее, часто останавливаясь на 4-5 суток. Такое загадочное поведение объяснилось в августе - добравшись до подходящей равнины, "Луноход-3" сбросил радиомаяк и отполз на пару сотен метров. На сигнал села "Луна-25", не имевшая грунтозаборного устройства, но снабженная манипулятором. 8 трубок с кернами, насверленными "Луноходом", перекочевали в возвращаемую капсулу увеличенных размеров, и аппарат стартовал к Земле. Еще 8 через 2 месяца забрала севшая в 3 метрах от второго маяка "Луна-26". Третий маяк сбросить не удалось - очередную лунную ночь "самовар" не пережил.

В США такой успех малыми силами повлиял на решение о завершении лунной пилотируемой программы. В "Терминаторе-2" второй русский киборг - Иван Драго - уже имел пару клевретов - боевых роботов с шестистволками на 8 решетчатых колесах каждый. В СССР тем временем состоялся очередной аварийный запуск. Правда, этапный. Трехблочная "Н-23", впервые запущенная с Байконура, разрушилась на 108 секунде полета. Расследование показало, что изгибающие нагрузки на цилиндрические боковые блоки в сочетании с вибрацией привели к их почти одновременному разрушению. Конструкцию усилили, ПН снизилась с 31 до 30.5 тонн.

В начале 73-го вторая ракета, окрещенная, по аналогии с "Н-21", "перебором", вывела на орбиту разгонный блок на основе уже проверенного "Блока-Д", но с увеличенной заливкой. К сожалению, двигатель блока не запустился. Однако настроение на совещание у Каманина было приподнятым. Челомею поручили проектировать станцию увеличенной массы под новый носитель, Семенову и Глушко была дана отмашка на старт программы "Л-4". "Луна-27" состояла все из того же отсека "КТ" - уже без сбрасываемых баков, на их крепления навесили СБ. В качестве ПН на ней стоял спускаемый аппарат "Союза-М" с уставившимся в верхний люк объективом - одолжили у разведчиков. Да, неизящно, да, большой расход топлива на возврат с лунной орбиты ненужного уже оборудования. Ну и что? Сдадим в музей. Стартовали в июне 73-го. "Блок-Д2" отработал, выводя "Луну-27" на отлетную траекторию, но не отделился. Срок его жизни составлял 7 суток, а до Луны лететь всего 3. Так что раз уж мы его оптимизировали под геостационар, а это 5 км/c - отчего бы не использовать его же для выдачи тормозного импульса, раз уж к Луне всего 3.2? Что и было сделано, блок отработал и отделился. Станция методично щелкала Луну с полярной орбиты, а по исчерпании пленки почти нетронутая - ну разве на ориентацию кило 20 топлива ушло - платформа вывела СА на траекторию к Земле. Сели не хуже "Зонда-8" - опыт рос. Это было уже что-то. Аполлоны на полярные орбиты не летали, всем было интересно, что же там такое творится. В некоторых местах были подозрения на лед в тени кратеров, и НАСА уже готовила проекты автоматов для посадки.

Русские тоже готовили новый аппарат. "Н-25", окрещенная, уже из малость другой оперы, "паровозом", должна была закинуть на лунную орбиту 16 тонн. Проектанты не жаловались. Американцы обошлись 14 с лишком тоннами, но массы много не бывает. Посадочная ступень нового лунника состояла из 6 сферических баков. В 4 было по 2 тонны топлива - старый добрый АТ/НДМГ, два служили приборными отсеками. Три движка, имевшие тягу по 2 тонны, располагались в ряд. Центральный мог дросселироваться. Посадочная масса аппарата с четырьмя лапами, лазерным дальномером, посадочным радаром и прочими радостями жизни составляла почти 8 тонн, пять выделили под взлетную ступень, семьсот кило - под оборудование для работы на поверхности. Экипаж должен был составить 2 человека с перспективой доведения до трех. Взлетную ступень отдали Семенову - умные люди учатся на чужих ошибках, а несовместимость узлов лунной кабины и командного модуля Аполло, едва не стоившую жизни экипажу "А-13", помнили все.

Примечание - посадочная ступень напоминает увеличенный по массе в 1.5 раза блок "Фрегат" из реала - см. http://www.astronautix.com/stages/fregat.htm

В отряд космонавтов набрали вертолетчиков. Народ был непривычный к перегрузкам, потому отсев после центрифуги был большой. Северин на базе "Орлана" делал второе издание "Кречета". Семенов думал, куда угрохать 6 тонн халявы на лунной орбите - масса лунного "Союза" составляла 10 тонн при имеющихся 16. Остановились на луноходе для следующей миссии - не пропадать же добру!

В ноябре 73-го "паровоз" взлетел. Ракета вышла дороговатой, но свои 68 тонн вытащила честно. Новый разгонник, обозначенный, секретности ради "Блок Д-3", хотя и имел иную конструкцию, двигатель - да все иное - вывел на геостационар 9-тонный спутник связи. Теперь граждане СССР в Сибири и на Дальнем Востоке могли смотреть "Время" аж по 4 каналам сразу.

Новый лунник испытали под новый год. После выхода на орбиту вокруг Луны к нему ценой еще одной "Н-25" присоединился лунный "Союз". Корабли состыковались, затем разошлись, и лунник пошел на оставленный "Луноходом-3" маяк. Ломаться в нем было нечему, а риск попадания лапой на посадочный блок "Луны - 25" был минимальным - та села достаточно далеко. А хоть бы и попали - систему ретроракет со времен еще ЛК никто не решился выбросить, а крен больше 30 градусов попадание лапы на плоскую "КТ" не давало. Собственно, на нее и не попали. Лунник накрыл маяк своим корпусом, до "Луны-25" было метров 50. Телекамера, укрепленная на взлетной ступени, навелась на цель, и на Земле увидели "звезду экрана" в ее естественной среде обитания во второй раз после съемок Лунохода. К сожалению, телекамера "Луны-25" уже не работала - на лунник со стороны посмотреть не удалось. Через 16 часов взлетная ступень врубила оба своих движка (еще одно наследие ЛК - основной и резервный двигатели запускались одновременно, резервный выключался только после подтверждения нормальной работы основного) и вернулась на лунную орбиту. Со стыковкой не заладилось - от этого все уже как-то отвыкли. Неполадки возникли на борту орбитального корабля. Команды на маневры проходили через-пень-колоду. Пришлось перевести в активный режим взлетную ступень - благо андрогинный узел позволял такие фокусы. Ну так, для чего и старались. Состыковались, расстыковались. Взлетный модуль выдал еще один импульс и ушел к поверхности, снабжать американские сейсмометры новыми данными. "Союз" ушел к Земле.

Это было такое шило, утаить которое в мешке было невозможно - да и не пытались. ЦТ честно сообщило, что проведена генеральная репетиция советской пилотируемой экспедиции на Луну. Ненавязчиво подчеркнули, что из соображений безопасности полета экспедиция была спланирована только после всестороннего изучения Луны автоматами и отработки всех ключевых технологий. Это подтвердили кадры с "Лунохода-4", телекамеры которого давали уже значительно более качественную картинку. Крупным планом показали основной и резервный маяки, на который должен был идти "Север" - название лунному кораблю перешло от предшественника "Союза". Вообще, советская пропаганда избегала прямой лжи. Так, умолчания. Разве от "Н-1" отказались (в том числе) не по соображениям безопасности? Есть такая буква. Потом - автоматами исследовали? Исследовали. Технологии отработали? Отработали. А обо всех тонкостях и завихрениях космической политики СССР рассказывать не обязательно. Кому надо - знают. Советские люди преисполнились гордости и нетерпения.

Вообще, советские люди за 5 крайних лет немного поменялись. Среди "хороших программистов" и "магистров-электронщиков", удержавшихся на крутой волне перемен, выковался новый тип. Эти ребята все так же любили ходить в горы, петь под гитару и всесторонне общаться с девушками.

Однако по возвращении "с покоренных вершин" бороды немедленно и без сожаления сбривались согласно требованиям особо чистого производства, галстук перестал считаться удавкой для свободомыслящего человека, само мышление и речь становились более строгими и точными - в тон строгим и точным программам. Песни под гитару тоже слегка изменили тональность. Девушки (те, кто сам не был хорошим программистом или магистром-электронщиком) обижались, дули губки и обзывали магистров роботами и сухарями. Однако же бытие определяло сознание. Разница в зарплатах у тех, кто соответствовал высшему инженерному (а и рабочему) разряду и тех, кто не нашел в себе сил отказаться от бороды как первичного полового признака интеллигентного человека (ну или ежевечернего пивнячка как ППП человека душевного, кому что), была двукратной, а тои поболе. Ну и плюс премии по результатам сдачи проектов или объектов. Результат - дача 6 соток, "Запор-Жигули-Москвич", кооператив-двушка. Так что роботы и сухари не имели шансов остаться в холостяках надолго.

Поначалу таких было немного - однако же интерес вояк - а потом и кой-кого из цивилов - к насаждаемой Каманиным тирании привел к эффекту кристаллизации перенасыщенного раствора. То, что в стране не все ладно, к 72 году стало понятно многим. Расстрелы и ссылки были не в моде, и слава Марксу. Однако же "коррекция" тарифной сетки, как выяснилось, работала не менее эффективно. Вылетев с позиции пятого разряда на третий, а то и на второй - смотря какого косяка запорешь - человек терял уже не десять-двадцать рублей, а 60-80, почти пол-зарплаты. А наверстать эти разряды снова, как и было при Усатом, стало ой как нелегонько. Вот и подумаешь - а оно надо?

"Низы" роптали - но "верхи" хотели и могли. Да и руководителей перестали катать по карусели - из директора цирка в директоры бани. То есть на банном уровне-то ничего, баня-продмаг-дом культуры, ставка сто двадцать тире сто пятьдесят плюс районые - но вот вылетев из директоров номерного завода за постоянный брак, только на этот уровень рассчитывать и оставалось.

"Новой" рабочей и инженерной элиты было дай Бог один на тысячу, однако же они были на виду. "Впрочем, это уже совсем другая история"©

А вот что было частью той же истории - так это, несомненно, повторные визиты в СССР Никсона и Помпиду. Вообще-то согласно нормам дипломатии визит в США должен был наносить Устинов - президент Штатов приезжал в СССР всего год с небольшим назад. Но Никсон, по ряду причин, был крайне заинтересован в личном общении с новым руководителем СССР. Ну и Устинов пока еще не мог покинуть страну - вникал в дела.

Поводом назначили посещение Никсоном могилы Брежнева у Кремлевской Стены. А вот причина с космосом была связана, да еще как.

О совместном полете "Союза" и "Аполлона" в 74-75-м договорились еще при Брежневе. Лунная программа СССР американцев не беспокоила совсем, ибо "физзанах и ноуфак" ((с) омереканцкии падонки). Со станциями тоже проблем не было - Скайлэб был более чем убедительным ответам обоим "Салютам". А вот "Космос-номер-как-его-там", запущенный в октябре "Атлантом-3", "Н-23" тож, не спеша прошедшийся вдоль геостационара и передавший по ТВ-каналу изображение трех американских спутников РТР и связи - с разных ракурсов иявно с близкого расстояния, обеспокоил крайне.

Это-то ладно, геостационарная орбита - не стриптиз-бар и не кинотеатр, за погляд денег не берут. "А если бы он вез патроны"? А вдруг он их, наряду с телекамерой, и вез? Экономика Америки, подкошенная Вьетнамом и бешеной ценой на нефть, была не в лучшей форме, но и у русских, похоже, назревали крупные проблемы. Так что не закручивать нового витка гонки вооружений, теперь уже в космосе, было, в общем, в интересах обоих сторон. А вот когда залетают Шаттлы…

Общались долго, вежливо и тяжело. Устинов не был сентиментальным добряком типа Леонида Ильича, Громыко aka "Mister No" хватки не потерял, Косыгин тоже был не лишен дипломатических способностей. Ну и позиция у русских была сильной. В общем, договорились оружие в космос не выводить, рабочим группам проработать вопрос совместно с вопросом по ПРО, комплексно.

Военные приуныли - "Союз-18" успешно отстрелялся по собственной же ступени прототипом ракеты "Космос-космос" (с инертной БЧ) еще в сентябре. Да и на геостационарном вуайеристе, помимо телекамеры, было два подобных дивайса. Однако ж им живо объяснили, что отрабатывать стыковку с вышедшей из строя и совершенно не склонной к содействию собственной станцией им никто запретить не может. Ну и фотографировать особо интересные небесные тела тоже никакой не грех. А так мы народ миролюбивый. Так что давайте, ребята, пара беллум, бо сивис пАсем.

С президентом Пятой Республики разговор пошел более приятным образом.

Во Францию с ответным визитом Брежнев съездить успел, так что в случае с Помпиду протокольных проблем не было.

На Байконуре в декабре ОЧЕНЬ холодно. Хуже всего - ветер, успевающий взять неслабый разгон по бескрайней степи. Помпиду со свитой заняли половину "Звездной", которую, впрочем, во что-то хотя бы четырехзвездочное превратить так и не удалось. Однако ж дороги до площадок положили относительно приличные. Правда, таковыми они оставались лишь до весны - специфика аврального зимнего строительства-с. "Антеями" натащили кучу аэродромных снегоочистителей и несколько ЗИЛ-овских автобусиков "Юность".

Возили везде, в том числе и на "Атлантовские" стартовые комплексы. Однако запуск показали лишь один - "Союз" вытащил на орбиту биолабораторию с обезьянками. Помпиду понравилось. РН "Европа" - совместный проект Британии, Франции и ФРГ - так и не залетала, программа была только что прикрыта. Велись работы по чисто французскому проекту "Ариан" - однако успех его не был гарантирован. К тому же, во-первых первый запуск ожидался не раньше чем через пять лет - в лучшем случае и, во-вторых, грузоподъемность для пилотируемых полетов была маловата. А галльский гонор и несколько особое положение - в том числе и в НАТО - настоятельно требовали чего-то эдакого.

Договорились быстро - у СССР было то, что нужно Франции, а у Франции - то, в чем остро нуждался СССР.

ОКБ-1 копировало чертежи и техкарты "Семерки" и готовило несколько комплектов оснастки. КБТМ выслало группу разведки в окрестности базы Куру во Французской Гвиане - подбирать место под стартовый комплекс. В одном из отделов "Союза" поднимали архивы по возвращаемому аппарату Челомея - нам он был при живом "Союзе-М" не особо нужен, а лягушатникам приятно. Чего добру пропадать?

Инженеры Томсона прочно обосновались в Гусь-Хрустальном и Воронеже - строили заводы полупроводников и микросхем. Два летчика французских ВВС успешно прошли медкомиссию в Звездном - своего рода "обед для скрепления сделки". Тренировали их, правда, только по программе орбитальных станций - с лунной группой они почти не пересекались.

Лунная группа отряда космонавтов сидела как на иголках. Генеральная репетиция прошла так как надо - не без мелких неприятностей (их отсутствия всегда побаивались -значит, судьба откладывала заподляну на самый критический момент), но, в общем, нормально. Командиром первого экипажа назначили Рукавишникова, отлетавшего к "Салюту-2", пилотом орбитального "Союза" - Рождественского, пилотом "Севера-1" - бывшего вертолетчика из группы поиска с ранее почему-то не встречавшейся в космосе фамилией Иванов.

27января 1974 года к Луне в беспилотном режиме стартовал "Север-1". Выход на орбиту спутника Луны прошел штатно. 3 февраля "Атлант-5" вынес на отлетную траекторию "Союз-19" сэкипажем. 7-го состоялась стыковка. 9-го, после проверки систем "Севера", Рукавишников и Иванов совершили посадку в Море Спокойствия, в ста километрах от места посадки "Орла". В нарушение инструкций, Рукавишников остановился на нижней ступеньке лестницы и сместился в сторону, дожидаясь Иванова. На поверхность Луны они спрыгнули вместе.

На поверхности Луны космонавты пробыли 16 часов, из них вне корабля - 6, сначала 2 часа, потом 4.. Установили, как водится, флаг. Долго таскали приборы из размещенных между стойками шасси "багажников". Прокатились на "Луноходе". Получилось не так круто, как у американцев - скорость поменьше. Зато опробовали запитку скафандра Рукавишникова от дополнительного модуля жизнеобеспечения на борту "самовара".

Взлетели, отстыковались и ушли к Земле штатно. "Луноход-5", летевший "прицепом" к "Союзу", пошел вниз, искать место для следующей экспедиции. Посадка "Союза-19" на Землю ожидалась 14 февраля.

Незадолго до входа в атмосферу от спускаемого аппарата отделились приборно-агрегатный и бытовой отсеки. "Фара" СА прошла по пологой траектории над Индийским океаном, окруженная плазмой - и вновь вынырнула из атмосферы в космос. Второй нырок, опять перегрузки. На этот раз корабль уверенно шел к Земле, в сторону заснеженных степей Казахстана. Радиус рассеяния составлял добрую сотню километров - и в этом радиусе оказалось покрытое льдом и припорошенное снегом озеро Тенгиз. Двигатели мягкойпосадки пробили тонкую корку - и спускаемый аппарат окунулся в ледяную воду. Намокший парашют потянул аппарат ко дну. Открыть люки экипаж не мог - в воде с температурой около нуля продержаться можно было максимум минут двадцать. Помощь не шла. Их нашли только к вечеру. Сначала на берегу сели два вертолета спасательной команды. Амфибии пробиться к кораблю не смогли. К полуночи к ним присоединился тяжелый "Ми-6". Пилот, лично знавший Иванова еще в качестве коллеги, пошел на серьезный риск - здоровенный вертолет мог грохнуться в воду рядом с СА. Но не грохнулся. К шести утра 15 февраля СА был вытащен на берег. Первым делом зеленый от качки и недостатка кислорода Рукавишников передал через люк вакуумированные контейнеры с грунтом. Космонавтов согрели - изнутри и снаружи. Вертолетчики налили Иванову дополнительно, из собственной заначки, как своему. Тот пробурчал: "Надо было садиться в Индийском океане. Тоже мокро - зато теплее".

Примечание - описана ситуация, случившаяся при приземлении СА "Союза-23" с экипажем в составе Рождественского и Зудова 16 окрября 1976 года.

Впрочем, налили всем. Еще бы! Отсутствие красного флага на луне не укладывалась в естественную для советского человека картину мира. Теперь диссонанс благодаря мудрому руководству Коммунистической Партии Советского Союза и лично товарища Устинова был устранен. В неком недоумении остались только сотрудники ГЕОХИ - неразговорчивые ребята в штатском, представившиеся сотрудниками ГОХРАНа, конфисковали как бы не четверть привезенного реголита, понемножку из каждой пробы. Типа, не дрейфьте, ребята - вам еще привезут. Ученые ушли в непонятки - это что, грядет денежная реформа? И на рубле теперь будут писать "Обеспечивается наличным запасом лунного грунта"? Однако же разъяснилось все быстро. На фактически праздничном заседании коллегии Главкосмоса Устинов лично вручил Каманину обещанные маршальские погоны. Звезды на шитье были подозрительно легкими. Неудивительно - под слоем позолоты был титан. Титан, срочно выплавленный из первой "неавтоматической" партии реголита.

В общем, грунт теперь должен был появиться в количестве. Летом планировался второй "дуплет", на 75 год - третий, на обратную сторону Луны. В Красноярске разрабатывали ретрансляторы, которые планировали вывести в точки Лагранжа. А дальше? Следовало подумать о перспективе.

Предложений была масса. Во-первых, КБ Люльки пошло по стопам Кузнецова - а мы типа чем хуже? - и представило 40-тонный РД-57 на жидком водороде с УИ за 450 секунд. Кузнецовне терял темпа - водородный НК-37 на базе "тридцать третьего" имел тягу уже под 200 тонн и почти такой же УИ. Глушко представил весьма проработанный проект "Н-23" с водородом на третьей ступени и разгоннике. Теперь "Союз" (без 6-тонного довеска, но с подвесными баками на 4.5 тонн - для торможения у Луны) можно было выводить на лунную орбиту "Перебором-В" (название попало даже в какой-то официальный документ). Стоимость экспедиции падала процентов на 15. Это было кстати - Устинов потихоньку наводил порядок в финансовой сфере и к подобным новостям относился благосклонно. Водородные блоки проектировались на все летавшие ракеты - переделанные БР Янгеля, Челомеевский "Протон", "Семерку", всю линейку "Атлантов". Глушко выделил отдельную группу для проектирования ракеты, по максимуму использовавшей как имеющиеся наработки, так и возможности рассчитанного первоначально на "Н-1" старта. Масса - 2800 тонн, 6 стандартных боковушек, центральная ступень с "НК-433", водородная третья ступень. На низкую орбиту - 125 тонн, к Луне, с водородным же РБ, - 55, к Марсу - больше 40.

Семенов заявил, что при применении в конструкции парашютов новых баллистических тканей (аналог американского кевлара) и при сокращении массогабаритных характеристик БЦВК и прочей аппаратуры (что обеспечил Пилюгин) появилась возможность упаковать в СА "Союза" четверых космонавтов. "Упаковать" - да, именно вот это самое слово. Макет нового СА в отряде космонавтов окрестили "шпротницей" - однако без оттенка неудовольствия. Летать хотелось всем. Кабину и баки взлетного модуля "Севера" также немного раздули. Теперь лунник вмещал троих.

Военные, однако, хотели бОльшего. ТТХ и общий облик нового американского космического челнока были известны, и погоны требовали "такого же, только с перламутровымипуговицами". "Не, ребята, пулемет я вам не дам" - Устинов прикинул стоимость программы, - "Я дам вам парабеллум". Расстроенный прекращением работ по "Спирали" (воздушный старт с гиперзвукового разгонщика признали авантюрным на данном этапе развития техники), Лозино-Лозинский предложил свой вариант. Дельтавидный космоплан с лаптеобразным носом включал в себя баки на сотню тонн керосин-кислорода, заменяя собой 3 ступень "Перебора". Края несущего корпуса нависали над ускорителями первой ступени. Большая (за счет баков) площадь днища при массе всего тридцать с хвостиком тонн уменьшала плотность теплового потока при торможении и позволяла ограничиться металлической теплозащитой на большей части поверхности. Экипаж - также четверо - размещался в отдельной, катапультируемой и спасаемой хоть со старта, хоть с орбиты, капсуле. В стыковочном отсеке "на спине" размещалось полтонны груза, в негерметичном грузовом - еще две. Ускорители первой ступени предполагалось снабдить складным крылом и маршевым ТРД на манер крылатой ракеты и сажать на аэродром. В результате безвозвратно терялась только 2 ступень с двумя "НК-33" - но стоила она как бы не вдвое меньше Шаттловского бака. Военные ворчали "Хочу ба-альшую мафы-ынку, как у того мальчика" - однако ж на первое время были удовлетворены. В конце концов, 10 "фотоаппаратов" "Космос-Космос" или 4 "Космос-Земля" - вполне достаточно для экспериментов. Да и не только для экспериментов, по большому-то счету.

С Марса тоже шли неплохие новости. "Что такое не везет" русские знали давно, а вот "как с ним бороться" - это было ноу-хау последний пары лет. Окно 73-го года было неудачным. Аппаратам требовалось собственное топливо на доразгон. В результате стартовало опять четыре машины - два выходили на орбиту и служили ретрансляторами, два сбрасывали спускаемые аппараты. Все держали кулаки - экспедиция 71-го отработала на 1/8 от потенциала - отработал только 1 орбитальный блок. Кто-то поседел, когда внезапно замолчал один из ретрансляторов. Списали на метеорит - по изменению слабого сигнала определили, что станция внезапно закрутилась вокруг оси с большой скоростью. Однако второй ретранслятор вытянул- программа была достаточно гибкой и позволила передать картинки с обоих СА. Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на марсе - так и осталось пока неизвестным. Предлагаемые экзобиологами приборы и в казахских-то степях обнаруживали жизнь через 2 раза на третий. В 75-м планировали пускать уже более тяжелые станции - либо водородным "Протоном", либо керосиновым "Н-23".

В Конгрессе обеспокоились. Практика показала, что от аналогичной по функционалу "Луны-9" до пилотируемой высадки у русских прошло 8 лет. Демократы увидели повод еще раз пнуть стремительно идущего к импичменту Никсона. Требовали немедленно возобновить полеты "Сатурнов" и лететь на Марс. Однако, услышав от директора НАСА оценки стоимости миссии, призадумались. Шаттл обещал радикально снизить стоимость вывода, решили дожидаться его.

Станцию "Салют-3" запустили в марте 74-го. Выводили ее уже "Атлантом", так что масса станции превысила 30 тонн. Челомей хотел "Атлант-5" и 68 тонн - однако все тяжелые носители были заняты в лунной программе. Помимо пары "полуандрогинных" - с лепестками, но без возможности активного режима - стыковочных узлов, на станции был мультиспектральный УФ-телескоп, печи для зонной плавки, оранжерея, экспериментальная установка по регенерации воды - для отработки длительных миссий, двигательная установка свозможностью дозаправки, различные тренажеры… А, да - три пеналообразные каюты для экипажа, что оказалось очень важным. В апреле к станции стартовала первая экспедиция - Романенко, Гречко и дублерша еще Терешковой - Ирина Соловьева. В июле (установленный на "Скайлэбе" рекорд был перекрыт) их сменили Соколов, Кизим и еще одна почти потерявшая надежду слетать дублерша - Валентина Пономаренко. Экипаж принял первый грузовик-автомат "Прогресс" - к ПАО "Союза" с полной заливкой крепился длинный цилиндрический грузовой модуль с системой стыковки. В баки станции перекачали две тоны топлива, из грузового отсека перетаскали две с половиной тонны груза. В третьем экипаже женщин не было - зато был врач. Шли на полугодовой полет. Однако на втором месяце полета Жолобову стало плохо. Срочно запустили дежурный корабль-спасатель. Жолобова сменили, полет продолжался. В результате решили держать в готовности к спасательному полету не один, а два корабля.

В ноябре к станции пристыковался еще один модуль. Короткий, всего 14 тонн весом. То есть при выведении "Протоном" масса его составляла почти двадцать тонн - но доставивший его к станции ПАО "Союза" отделился, обнажив кормовой стыковочный узел, и сгорел в плотных слоях атмосферы. Из научного оборудования на новом модуле был толькомногодиапазонный фотоаппарат от "Фольксайгенебетриб Цейсс", зато в широкой части модуля были еще две каюты и вторая версия полузамкнутой системы жизнеобеспечения. Кроме того, в наличии был развитой комплекс связи, явно избыточный по мощности для околоземной орбиты, а под ЭВТИ прятался толстый слой полиэтилена - защита от нейтронов, щедро рассылаемых Солнцем в годы повышенной активности.

Станция отработала до 77 года. Рекорд пребывания на орбите составил 195 суток.

75год так же был богат на события. Во-первых, состоялась первая пилотируемая экспедиция (третья в советской программе) на обратную сторону Луны. Связь с Землей поддерживали через ретранслятор в точке Лагранжа. При возвращении не запустился основной двигатель взлетного модуля. Взлетели на резервном, состыковались. Затем, используя взлетную ступень в качестве шлюза, вышли в открытый космос, разрезали теплоизоляцию и засняли у виновника все, что смогли заснять. Исаев проставился коньяком.

В июне по полной программе окучили Венеру - долетевшие до нее в октябре станции отработали программу обе и полностью, передав изображения с поверхности. Тачдаун!

В июле состоялось "самое дорогое в истории рукопожатие" - полет "Союз-Аполлон". Американцы, помимо корабля, вывели "Сатурном-1Б" переходник с андрогинным стыковочным узлом советского образца, но изготовленным в США. Переходник служил также шлюзовой камерой - состав атмосферы в обоих кораблях был разным. Самым символическим моментом была частичная ротация экипажей - Слейтон сел в Казахстане в СА "Союза", Лазарев - в океане рядом с Гаваями в капсуле "Аполлона". Оба прошли через специально созданную таможню - Слейтон - в кунге ЗИЛа, Лазарев - на палубе авианосца. Под телекамерами, ясное дело.

На марсианском направлении сотрудничеством не пахло - "автомат автомату - волк". Американцы запустили два "Викинга", мы - очередную четверку "Марсов". Два стартовали на водородных "Протонах" (один взорвался вместе с РБ), два - на "Атлантах-3". Уцелевший марсоход бодренько ползал по красной равнине на шести брэндовых решетчатых колесах почти две недели, потом застрял. По сравнению с "луноходами" - неважный результат, но, в общем, нормально. Его орбитальный блок кормил Землю фотографиями еще четыре месяца. Два других аппарата отправились к Фобосу, за грунтом. Возвращаемый аппарат одного из них в начале 77-го упал в океан и был подобран вертолетом с БПК "Леонид Брежнев". Второй промазал и до сих пор крутится где-то между орбитами Земли и Марса.

Успех? Успех. Впрочем, как посмотреть. Американцы сколько аппаратов запустили? Два. Сколько долетело? Тоже два. Сколько выполнило свою программу? Опять два. А у нас что? Ну и что, что у нас марсоход. Застрял - и чем он не "Викинг"? А сколько тот викинг проработал, ась? А орбитальный модуль? У нас скончамшись, а у них до сих пор не угомонится. А кстати, сколько у них в среднем спутники на орбите живут? Пя-ать ле-ет?! Ну-ка, ну-ка… А наши сколь? Да вы что, товарищи, страну разорить хотите?!

В общем, электронную отрасль опять залихорадило, Благо в системе КОКОМ зияла дыра размером приблизительно с Францию. Ну и много-много маленьких дырочек там, где прогуливались двадцать вторые и пятьдесят третьи секретари советских посольств в капстранах.

А в ноябре опять оторвались на Луне. Сначала на окололунную орбиту "паровозом" вытащили станцию - копию модуля, пристегнутого к "Салюту-3", только еще с двигательной установкой. Потом водородным "Атлантом-3" отправили грузовик с топливом и мелочами, не влезшими в основной пуск (пришлось потратиться на дополнительную радиационную защиту - активное солнце!) Третьим пуском, тоже на "23В", к "Салюту-4" отправили сразу четверых, в том числе одного француза-геолога - дырка в КОКОМ того стоила. Перекидали грузы, перекачали топливо, освободили узел. Приняли четвертый по счету "Север". И пошли вниз, на очередной маяк. Воткнули французский флаг в центре кратера, срочно окрещенного в честь покойного Помпиду. Сидели весь лунный день. Лунная тележка от Ситроена, доставленная "в багаже" "Севера", гоняла не хуже американских, только еще и подпитывалась от солнечных батарей.

Подряд на доставку маяков луноходиками тоже достался французам. Благо "Нормандия" (тщательно доработанный французским напильником "Союз" с водородным, французским же, разгонником) позволяла класть на поверхность Луны трехсоткилограммовые аппаратики за вполне приемлемую цену. Поневоле пришлось научиться считать деньги - французы хотя и тоже любили престиж, тратиться сверх меры не привыкли.

Грузовики к "Салюту-4" приходилось отправлять регулярно, в основном - ради топлива. Хотя на Луне атмосфера и отсутствует - неоднородности гравитационного поля снижали высоту орбиты не хуже. Глушко предложил отправлять совсем уж голые танкеры - ПАО "Союза" со стыковочным узлом. Для вывода хватало "Н-21" с водородом на 2 ступени и разгоннике. Долетала тонна с небольшим топлива, которой хватало на полгода.

Бабакин предложил "спасательный мотоцикл" - увеличенная "КТ" должна была лететь на "паровозе" в качестве довеска к спасательному "Союзу" и спускать на поверхность открытую платформу, способную в случае чего поднять троих человек на орбиту, где их подбирал тот же "Союз". Идея была не новой, такой "довесок" предлагался с самого начала - но теперь актуальность такого аппарата возросла.

Поляки на Сталевой Воле будовали скрепер для строительства лунной базы. На татровском шасси. Немцы (восточные, само собой) строили установку для извлечения из реголита кислорода, титана и прочих вкусностей. Финны занимались связью. Румыны и болгары маялись всякой фигней.

Стало ясно, что комми и лягушатники устраиваются на Луне надолго. НАСА срочно пересмотрело проект Шаттла. Теперь предусматривалась возможность крепления вместо орбитера пары SSME и полезной нагрузки в 60-70 тонн - в частности, разгонного блока с лунным орбитальным кораблем или посадочным модулем. Из архивов достали чертежи LM и CSM.Русская схема с раздельным стартом свою эффективность доказала, теперь следовало адаптировать под нее проверенные аппараты. Однако требовалось время и деньги. И с тем, и с другим дело обстояло не очень.

Ну, а самый финиш наступил в 77-м, когда стартовал "Атлант-7". 125 тонн на земной орбите, угу. 55 тонн "чистыми" ушло к Луне, ага. Село 20 тонн, из них 15 - "бочка" первой базы человечества на Луне - эге!

Впрочем, "… было бы огромной ошибкой думать…" ((с) В.И.Ленин), что вся советская космонавтика дружно устремилась на Луну. В 74-м на четыре "лунных" старта "паровоза" пришлись 4 геостационарных, в 75-м - та же картина. Итого над территорией СССР (точнее над экватором на тех же долготах) зависли 5 примерно 10-тонных спутников, два - над Западной Европой, 1 - над США. Плюс несколько аппаратов поменьше. Часть из них была стопудовыми ретрансляторами двойного назначения, часть - развесила громадные "ухи" параболических антенн и внимательно слушала, что творится в мире.

Внезапно выяснилась интереснейшая вещь - советские люди обожали болтать по межгороду и смотреть футбол-хоккей. Поскольку показывать товарища Бре… Устинова сначала по четырем, а затем - аж по шести каналам было бы слишком, один канал отдали под спорт, один сделали образовательным. Туда перебрался Капица-младший, и "дорогая передача" собирала поклонников уже не только по субботам. Творческое объединение "Экран" не справлялось с забиванием сетки. Пришлось привлекать к работе всех мало-мальски способных режиссеров, несмотря на проглядывавший иногда краешком не вполне соцреалистический подход. Внезапно обнаружили незаурядный талант сценаристов Стругацкие. "Страна Багровых Туч" прошла на ура, хотя космонавты-консультанты и посмеивались над бардаком, творившимся в экспедиции Быкова.

Спрос на телевизоры и потребности в телефонных аппаратах и АТС вырос многократно, электронная же промышленность, несмотря на ввод новых мощностей, естественно, несправлялась. Решили пойти по проторенному ВАЗ-ом пути - заказать у французов (и еще у кого-нибудь) пару-тройку заводов полного цикла.

Однако ж возникла существенная проблема. "Чтобы купить что-нибудь ненужное, надо сначала продать что-нибудь ненужное". А продать буржуям что-нибудь более технологически сложное, чем нефть, было затруднительно.

С нефтью тоже не все было ладно. Несмотря на высокие цены вследствие эмбарго 73 года, экспорт СССР лимитировался пропускной мощностью даже не трубопроводов (их быломало), а железных дорог. Кроме того, проект по разработке нефтяных и газовых месторождений Западной Сибири находился на полпути. Трубопроводы можно было построить - но это время, время…

В торгпредства за рубежом поступила команда - максимально увеличить экспорт всего, что только можно продать за твердую валюту. Немного брали трактора, совсем чуть-чуть - машины. Из станков в основном продавались тяжелые прессы и прокатные станы. Брали скорее массой металла.

Оружия продавалось также поменьше, чем могли бы. Богатые покупатели, как правило, были завязаны на западных производителей, а у бедных, что неудивительно, не было денег. Это при Ильиче Втором любому мумбе-юмбе достаточно было переименоваться из Императоров Верхней Мамбы и Нижней Макомбы в генсека, заявить о приверженности социалистическому пути, поцеловаться в губы - и можно было получать тонны стреляющего железа в кредит. Регулярно списываемый. Устинов был из промышленности, причем - военной и знал железякам реальную цену. Однако ж постоянные покупатели были - Ирак, Вьетнам, Ангола - те, у кого были за душой алмазы, нефть или, к примеру, бокситы (их остро не хватало). Или удобное местоположение, как у Кубы.

И тут кто-то допер, что лучше всего делать деньги даже не из воздуха, а из вакуума. Во-первых, неплохо пошла оперативная метеоинформация с "Метеоров-МТ". Во-вторых, фотоснимки земной поверхности с 10-метровым разрешением - за исключением, разумеется, территорий СССР и стран-союзников. А в-третьих - стволы ретрансляторов на геостационаре, как оказалось, тоже можно было сдавать в аренду!

Военные были в шоке - а ну как супостат узнает размер и, главное, направление резьбы на нашем хитром болту? Однако же Устинов, жесткий прагматик, продавил идею. Во-первых, секретом "для кого надо" возможности аппаратуры не являлись, во вторых - у потенциального противника аппаратура, как минимум, не хуже, а в-третьих - деньги нужны были позарез.

В общем, на тройку заводов бытовой электроники наскребалось (готовый ширпотреб решили не покупать принципиально). Причем, это в дополнение по "электронно-космической" сделке с Францией. Однако же у определенной части мирового сообщества - а точнее, у США, возникли серьезные возражения. Выходка французов и так серьезно разозлила их, а тут грозил еще один буст советской электронной промышленности. В разозленном напором русских Конгрессе требовали принятия против предателей западного мира самых серьезных санкций. Патриотически настроенные владельцы фаст-фудов в массовом порядке переименовывали "французскую картошку" - "French fries" - в "Картофель Свободы". Кто-то из французских политиков едко потребовал в качестве адекватной компенсации переименовать статую Свободы в Нью-Йорке во "Французскую статую". Французам фактически был выставлен ультиматум - отказаться от сотрудничества с СССР в высокотехнологичных отраслях, иначе - жесткие санкции. Сказать, что французский истеблишмент был обеспокоен - ничего не сказать.

Однако же случилось непредвиденное. Генеральный Секретарь Французской компартии товарищ Жорж Марше (правда, ходили слухи, что настоящая его фамилия была несколько менее благозвучной с точки зрения русского языка) вывел на улицы Парижа, Марселя, Лиона и еще сотни крупных и мелких городов почти двадцать миллионов человек единовременно. Красных флагов была едва треть. Остальное - национальные сине-бело-красные и портреты троих французских космонавтов. Оскорбленная гордость французов - страшная сила - на демонстрации вышли и те, кто, в общем-то, коммунистам не сочувствовал. Президент Жискар д`Эстен, весь кабинет, да и весь французский бизнес крайне обеспокоился - до революции, казалось, было рукой подать. Рассчитывать на армию было опасно - портреты космонавтов висели во всех казармах, а французский геолог, установивший флаг в кратере Помпиду, стал иконой парашютистов - так как сам когда-то служил в этих войсках. Так что многие военные и сами присоединились бы к демонстрации против такого плевка в душу, не будь они на казарменном положении.

Французский посол срочно потребовал аудиенции у Устинова. Его приняли без проволочек. В переводе с дипломатического языка на обычный его слова значили - "что ж вы, падлы, презлым заплатили за предобрейшее?!" Ответ Устинова был спокойным. Послу продемонстрировали свежий номер "Правды" - в передовице подробно описывалась акция национального протеста французского народа и патриотической буржуазии (!), а о роли ФКП упоминалось весьма скромно. Устинов заверил, что Советский Союз не предприметникаких действий, способствующих нарушениям общественного порядка во Франции. Резон в этом был - сравнение отношений с Финляндией и отношений с Китаем показывало,что социалистический строй - не есть ни необходимое, ни достаточное условие хороших отношений. Кроме того, Франция как она есть была замечательным интерфейсом (правда, русские использовали слово "разъем", но это терминология) в отношениях с прочими капстранами. Русским можно было верить - по слухам, Устинов лично распорядился сдать очередную партию мумбов-юмбов социалистической ориентации в руки разведке Захир-Шаха. По аналогии с Ираном в сороковых, так сказать.

Француз несколько успокоился и спросил, чем вызван внезапный уход на пенсию товарища Суслова, о чем Московское радио полтора часа назад оповестило мир? Ясен пень, по состоянию здоровья. Грибочками отравился. А что так срочно? Да грибочков есть не хотел, сказал Устинов и положил ладонь на передовицу.

Посол ограничился кратчайшей телеграммой, а подробный отчет отправил дипкурьером. После чего товарищ Жорж Марше был принят господином Жискар д`Эстеном и передал ему петицию от имени всех участникав митингов и шествий - ультиматум не принимать. Рукопожатие на фоне с Елисейского Дворца облетело страницы всех газет мира.

Тут уже струхнули американцы. Независимая политика Франции всегда была занозой - но коммунистическая Франция - это был здоровенный нож в спину НАТО. Смертельный, без вариантов. Даже не учитывая французский ядерный арсенал и место в СБ ООН.

Конгресс после лоббистской работы посланцев президента Форда заболтал вопрос, санкции введены не были. Демонстрации прекратились. Французские коммунисты ограничились парой постов в правительстве. Американские компании рванулись участвовать в тендере на строительство заводов в СССР.

К началу 76 года положение в советской космической промышленности было весьма интересным.

Объединение Кузнецова попало в положение кота, переловившего всех мышей в амбаре. Дальнейший рост характеристик семейства НК-33 был теоретически возможен - однако при повышении удельного импулься на 5-7 секунд стоимость двигателя росла уже не в разы, а как бы не на порядок. С водородниками было получше - но и те подбирались к пределу эффективности.

Было принято решение вести исследования по совершенствованию движков относительно малыми силами, тем более, что многие наработки прямо-таки кричали "Скорей поставь меня на самолет!" Экономичность ТВД (а значит, и дальность полета, к примеру, Ту-95) возросла процентов на 10.

По космической же программе работы развернулись по нескольким направлениям.

Во-первых, велись эксперименты с разными экзотическими (по причине своей крайней неприятности в обращении) топливными парами - фтор-водород, перекись-пентаборан. От первого кошмара стартовой команды отказались быстро. Сотня тонн фтора на стартовом комплексе вызывала у понимающих людей ужас. Вторая пара, несмотря на крайнюю токсичность пентаборана, выглядела весьма привлекательной для долгохранимых ступеней - УИ рос сразу на 50 секунд, а гептил из стандартной пары тоже не был подарком. Однако же применение этого топлива осталось крайне специфическим и ограниченным.

На очереди стоял Марс и дешевый транспорт "Земля-Луна". Раз уж движки на химии не позволяли радикально поднять характеристики - пришлось обратиться к атомщикам. В 1974-м разморозили проект РД-410. Ядерный движок тягой 7 тонн при старте с орбиты и использовании в качестве рабочего тела жидкого водорода позволял одним пуском ракеты уже не тяжелого, а среднего класса доставить на лунную орбиту стандартный 16-тонный блок. Либо вывести к Марсу или Венере почти 20-тонную АМС. К дальним планетам - тонн 12. Однако об экономической эффективности тут говорить не приходилось - с учетом мер безопасности такой старт был как бы не дороже. Да и сам ЯРД стоил огого. Скорее, "410" рассматривался как экспериментальная установка для отработки "РД-600" - тягой уже в 40 тонн. Этот двигатель при выводе на "Атланте-7" мог отправить к Марсу 85 тонн, что при использовании раздельного вывода и стыковки с посадочным аппаратом на орбите Марса (схема, обкатанная на Луне) позволило бы произвести высадку.

Для Луны выход предложило ОКБ "Факел". Электрореактивные двигатели малой тяги обеспечивали фантастический удельный импульс - до 7000 секунд - но нуждались в море энергии при сколько-нибудь приемлемых величинах тяги. Плюсом было то, что младшие модели ЭРД использовались на метео- и связных спутниках с 72 года и успели набрать серьезную статистику. С 72-го же летали и ядерные реакторы - в качестве энергоустановок спутников радарной морской разведки.

К сожалению, запас рабочего тела эмиссионного преобразователя ограничивал срок работы ЯЭУ полугодом. Относительно небольшая - всего 20 КВт - мощность была явно мала для питания мощных батарей ЭРД. Требовались реакторы значительно большей мощности и как минимум с удвоенным ресурсом.

Солнечные же батареи необходимой мощности имели бы площадь порядка тысячи квадратных метров. Время доставки примерно 15-тонного полезного груза на орбиту Луны варьировалось от 6 до 12 месяцев, что начисто исключало доставку таким способом экипажей и затрудняло транспортировку сложной техники. Идеально было бы возить таким способом топливо - но это подразумевало многоразовую лунную посадочную ступень.

Бабакин принялся чертить. В результате получилось что-то вроде козлового крана с четырьмя баками и четырьмя двигателями на верхней балке. Между посадочных опор могла крепиться полуторатонная пассажирская кабина на четырехколесном шасси - для доставки команды с посадочной площадки до планируемой базы. Одну кабину с экипажемдоставили, другую - подцепили и отправили на орбитальную базу. Либо "кран" мог доставить на поверхность четырехтонный груз и налегке уйти наверх, на ТО и заправку.

Вообще, многоразовость овладевала умами. Лозино-Лозинский возился с челноком "Земля-орбита". Глушковцы быстро поняли, что с возвращением ускорителей первой ступени намечаются большие проблемы. Сажать их парашютно-реактивным способом было нельзя - ударные перегрузки не позволяли использовать ступени многократно. Пришлось обратиться с предложением о кооперации к Челомею. Благо, КБ было создано на базе фирмы Мясищева, да и его Реутовское отделение съело уже не одну собаку на крылатых ракетах, в том числе и с остро необходимым раскладным крылом. Работа нашлась и ЦАГИ, и Туполеву. Но все равно опередить американцев, собиравшихся запустить свой шаттл к 80-му, не успевали. Помня уроки Луны, Устинов, продолжавший уделять космосу немалое внимание, никого в стиле "давай-давай" не торопил.

Важнее было положение с прикладным космосом.

На совещании коллегии Главкосмоса в декабре 75-го Каманин не скрывал гордости. Геостационарные ретрансляторы мало того что решили проблему связи на всей территории страны (особенно мощный эффект был достигнут в малонаселенных районах - Сибирь, Север, Дальний Восток), но и приносили остро необходимую для модернизации промышленности валюту. Избыток ретрансляторов позволил сдавать их в аренду, а относительно небольшие цены и забрасываемые "Атлантами-5" огромные объемы ПН позволяли успешно конкурировать с США. Франция была пока представлена на ГСО слабо, хотя в ближайшее время это должно было измениться.

Неплохо шла торговля и фотографиями земной поверхности. Многоразовые фотоспутники на базе отлетавших с людьми СА "Союза" летали (с одноразовыми агрегатными отсеками) по 5 раз и позволили снизить цену снимка вдвое. Правда, на горизонте маячили тучки - США собирались запустить спутник фоторазведки, передающий высококачественное изображение с телекамер нового поколения по радиоканалам, а это обещало резкий обвал цен. СССР опаздывал - ПЗС-линейки с требуемыми параметрами, а равно ЭВМ с нужным для съема и передачи цифровой информации "на лету" быстродействием электронщикам пока не давались. Было принято решение форсировать работы.

Тем более, что и военные, и геологи, и даже Минсельхоз с Минстроем - да все, получив спутниковые снимки и моментально привыкнув к хорошему - требовали уже не просто информации, а информации оперативной. И в разных спектральных диапазонах.

Моряки получили первый спутник морской радиолокационной разведки. Специфика применения - необходимость работы с низких орбит и большое энергопотребление - приводила к необходимости отказа от солнечных батарей - слишком большое торможение в верхних слоях. Ядерные реакторы испытывались. Однако тут была своя проблема. Эмиссионные преобразователи ограничивали и срок службы, и массу установки. А турбины или цикл Стирлинга были еще бОльшей проблемой. Решили доводить эмиссионные реакторы и развернуть работы по реакторам с парогазовым преобразованием. Задача была сложной - но за ожидаемые побочные результаты - повышение надежности, экономичности, габаритов и веса установок - двумя руками уцепились подводники. Даже Каманин, на уровне инстинкта привыкший отсекать дублирующие направления, согласился с решением.