живым вознесла тебя на небеса, мое сердце исполнилось просто неземного
блаженства! Если бы я был весь покрыт струпьями и у меня двадцать лет
беспрерывно болели все зубы сразу, а потом, милостью Всевышнего, я получил
полное излечение, то и тогда не испытал бы сотой доли того удовлетворения,
какое посетило меня при виде твоего вознесения...
расскажу. Сейчас она больше похожа на экспериментально-принудительный дом
терпимости межгалактического масштаба. Но это мелочи... Главное, я был в
гареме!
Ходжа.
до головы обзавидовался.
правоверного мусульманина, девушка из тебя получилась, как из половинок
кирпича - серьги!
не хватало! - беззлобно огрызнулся Лев. - Как ты помнишь, лично я в невесты
никому не набивался! Даже больше, если бы он полез с поцелуями, я бы...
папочку, сумаркандец из Бухары... Кстати, откуда такое подозрительное
название, там все бухают?
нами не пошел?
вопросам сохранения альтернативных культурных ценностей.
внука нашел, во дворец пригласили, как же тут не выпить... И кстати, мы тут
к Ахмеду намылились, а он вообще дома?
посрамили эмира или нет?
прилавка большой кусок халвы. Джамиля ее очень любила. - Я сам проверял:
принес извинения за ночевку в гареме и попросил, чтоб он уж там со всеми
подряд не разводился...
заявил, что завтра же женится еще на десятке таких молодых курочек. Вот это
ответ настоящего мужчины! Я его уважаю...
нарядный башмачник (вот почему он не был на площади при всех разборках!), но
и спешно вызванная госпожа аль-Дюбина и ее рыжеволосая сестра! Пьянка и
веселье затянулись аж до ночи... Сколько смеха, сколько воспоминаний,
сколько слов любви... Но, как ни странно, в тот вечер Льву почему-то было
грустно. Необъяснимая, невнятная печаль тяжело легла на его ресницы и
затаилась, как тень. Нет, он так же пил розовое вино, смеялся и шутил,
отгоняя дружескими улыбками непонятную тревогу от сердца. Что-то шло не
так... Или, наоборот, что-то уходило из его жизни, что-то очень важное,
имеющее колоссальное значение, что никак нельзя отпускать и даже просто
выпускать из рук! Лев нервно встал, едва не опрокинув глиняное блюдо с
фруктами, сам посмеялся над своей неуклюжестью и, сославшись на больную
голову, вышел освежиться.
воздухе, легкий ветерок щекотал листики чинар, а звезды... падали.
Много-много, самых разных звезд, больших и маленьких, колючих и ласковых.
Они, вздрагивая, бросались вниз, оставляя за собой короткий сияющий след. И
в этом чарующем звездопаде было что-то чистое, трепещущее и обновляющее
душу. Лев даже вытянул руки вперед, сложив ладони ковшиком, но увы - ни
одна, даже самая крохотная, звездочка туда не упала...
черный джинн с печальными глазами.
почему так бывает - ведь вроде все весело было, а сейчас... грустно. Даже
больно...
тебя здесь.
тебя насовсем, есть законы, которые непозволительно нарушать даже нам,
джиннам.
подберезовая... Может, ты скажешь, что еще и не мусульманин?!
понадобится, Багдадский вор вернется снова. Я обещаю.
пустой базарной площади навстречу судьбе. На мгновение из сарайчика Ахмеда
высунулась раскрасневшаяся Джамиля. Следом за ней показался и Насреддин.
Ирида танцевать будет! Лев обернулся и помахал им рукой.
ее внутрь:
плакал в закутке, пока могучая фигура его любимого хозяина незаметно таяла в
жасминовом аромате ночи...
безделушки всякие пришлось по углам раскидать, думаю, их нашли. Меня сначала
отпускать никак не хотели, вроде лежал себе человек почти месяц, а тут взял
и за одну ночь встал живой-здоровенький! Пришлось давать расписку и
буквально бежать, меня Маша едва ли не зубами из той клиники выгрызала...
Багдадом, и до чего же не хотелось прерывать ставшую такой родной сказку...
Что потом? Опять быт, работа, зарплата, мелкие проблемы, суета на пустом
месте. Творчество, книги, бессонные ночи в Интернете и редкие прогулки.
Неужели какой-то мелкий уголовник за несколько дней сумел оставить такой
след в истории? А мы... а как же мы, честные, умные, правильные, пишущие
серьезные книги и думающие о будущем страны?! Останется ли что-нибудь после
нас... Лев прав, вся эта история начиналась очень весело, а заканчивается
почему-то грустно.
хранения.
получится книжка. - с тебя автограф.
сощурились, он улыбнулся и вытащил из-за пазухи мой паспорт, авторучку,
расческу, серебряный крест на цепочке и золотисто-розовый билет в Астрахань.
Часы на ремешке легли сверху. Долгую минуту я пристально глядел в
безмятежные небесно-голубые очи моего друга, пытаясь отыскать там хотя бы
капельку раскаяния или стыда. Увы... мне везло не более, чем другим.
настоящего имени (все-таки теперь он солидный человек, работает в престижной
фирме, и какие-то моменты могут оказаться не совсем этичными...). Мои губы
разъехались, мстительно улыбаясь самым черным мыслям... Я представил, как
Оболенский открывает первую страничку и...