Чтение 17–й страницы книги ~Разбойничья злая луна~

спиной.

- Выкуп? - прорычал он, предъявляя шрамы от трости. - За это тоже выкуп,
да? Убили... Да их два раза убить мало! ..

- Я не спрашиваю, сколько раз их надо было убить. Я спрашиваю, кто убил.

Ты?

- Кто убил, кто убил... - звонко передразнили из толпы. - Все! ..

Грянул хохот. Алият терпеливо ждала, когда он смолкнет.

-Это что же, сорок человек кончали двоих?

-Ага! .. - дурашливо подтвердили из толпы.

Алият коротко взглянула на Ар-Шарлахи. Тому давно уже было не по себе.

- Ну, это я и хотела узнать, -.сказала она. - Стало быть, все сорок.

- Ребята, да это баба! ахнул кто-то. Толпа обомлела. Алият только
усмехнулась:

- Так чего вы хотите? Вина, что ли?

- Вина давай! .. - взревели по-звериному сразу несколько глоток, но были
заглушены новым взрывом хохота.

- Хорошо, - спокойно сказала Алият и направилась к люку. Ар-Шарлахи
следовал за нею по пятам.

- Кто старший? Айча? Два бочонка вина сюда. Коренастый Айча заморгал, но
подчинился. Вскоре два бочонка под восторженный вой каторжан перевалились
через порожек и были подхвачены добрым десятком рук.

- М-мало! .. - страдальчески выкрикнул кто-то. - Еще бы один,
почтеннейшая! ..,

- Айча, еще бочонок. Трех пока хватит? Ну и ладно. Закрывай люк.

Выпуклая створка захлопнулась, шепеляво скользнули в пазах мощные
деревянные засовы, и каторга вдруг ожила, забормотала. Откуда-то снизу
сквозь настил поднимался приглушенный гомон, разлагающийся постепенно на
ругань, стоны, злобные выкрики. Заложники в трюме, понял Ар-Шарлахи. Вот
кому сейчас особенно не сладко...

- Давай за штурвал, - тихо сказала Алият. - А я - к ним...

Ар-Шарлахи поднялся в рубку, но тоскливый гомон последовал за ним по
лесенке. Какие все-таки тонкие на кораблях переборки! Борта еще куда ни шло
- потолще, попрочнее, - а вот внутри...

- Тихо! - полоснул наотмашь голос Алият там, внизу, и шум на минуту
смолк.

- А ну-ка, досточтимые, разомнем ножки, разомнем! .. Правую ножку на
перекладину - и толкнули... Р-раз! ..

В трюме громко вознегодовали, но потом вдруг притихли вновь. Должно быть,
Алият предъявила заложникам что-нибудь весьма убедительное. Хорошо, если
трость...

- С вами никто не шутит, досточтимые! Там, снаружи, каторжане кончать вас
задумали, ясно? Так что, не кобенясь, правую ножку на перекладину... Р-раз!
..

Скрипнули оси, и каторга покачнулась. Песчаная ложбина дрогнула, медленно
пошла навстречу. Стоя за штурвалом, Ар-Шарлахи обернулся. В амбразуре
заднего обзора он увидел, как сгрудившиеся вокруг бочонков каторжане с
удивлением начинают оборачиваться вслед отъезжающей каторге. Вот кто-то
вскрикнул, выбросив вперед руку. Должно быть, заметил, что в том конце
ложбины уже не маячит розово-золотая корма ?Самума?. Спотыкаясь, падая,
поднимаясь, кинулся вдогонку.

- Айча! - Голос Алият был упругим и жестким, как трость. - Бери своих - и
наверх! Полезут - руби! ..

Но особой нужды в этом приказе уже не было. Башмаки каторжан,
предназначенные в основном для отжимания перекладин ведущего барабана,
безнадежно вязли в песке. А ?Белый скорпион? наращивал скорость. Заложники
не на шутку были испуганы словами Алият о жутком намерении раскованных.

Вскоре показался ?Самум?. Зарозовела, брызнула золотом похожая на башню
корма. Сияли щиты. Все сорок, как раз по числу противника. За спинами
фаланги теснилась готовая к отпору встревоженная команда. Ар-Шарлахи налег
на штурвал, огибая толпу,

- Все, досточтимые! - пришел снизу голос Алият. - Отдыхайте пока...

Тяжело шаркнули деревянные засовы, люк открылся. Ар-Шарлахи сбежал по
лесенке и спрыгнул на песок как раз в тот момент, когда между барханами
показался первый каторжанин. Должно быть, тот самый, что раньше всех кинулся
в погоню за ?Белым скорпионом?. Увидев, что оба судна остановились и что
никто никого не собирается бросать посреди пустыни, успокоился и перешел на
шаг.

- Жди, пока скомандую остановиться... - торопливее говорила Алият
хмурому, внимательно слушавшему Илийзе. - Если не остановится - ожги по
ногам. Легонько, но так, чтобы почувствовал... - Она обернулась и повысила
голос:

- Остальным молчать! Ясно?..

Каторжанин был уже шагах в тридцати. Всех прочих пока что-то видно не
было. То ли приотстали, то ли просто не захотели бежать...

- Стой!

Каторжанин приостановился и, окинув взглядом изготовившуюся к бою
фалангу, неуверенно взгоготнул:

- Это на меня одного столько?.. А справитесь?.. - Шагнул вперед, тут же
взвыл, подпрыгнул и, схватившись за ногу, повалился боком на бархан.
Вскочил, изрыгая проклятия, ринулся к обидчикам, и вдруг что-то случилось с
его лицом. Повязка и головная накидка стали нестерпимо белыми, а в следующий
миг - вспыхнули. Короткий вскрик, подогнувшиеся колени - и каторжанин,
сламываясь в поясе, ткнулся тлеющими волосами в песок.

- Положи щит и выйди из строя! - прорычал Илийза. Испуганный матрос
подчинился, и Ар-Шарлахи понял наконец, что произошло. Один из новичков,
недавно зачисленных в зеркальщики, то ли случайно, то ли с перепугу навел
зайчик на лицо каторжанина.

- Бегом туда! - рявкнул Илийза. - Посмотри, что с ним! ..

Взрывая песок, матросик бросился к лежащему. Добежал, рухнул на колени,
припал ухом к скругленной спине. Слушал долго, с надеждой. Потом медленно
встал и затоптался, беспомощно приседая и разводя руками...

- Ну, это уметь надо, - процедил Илийза. - Что будем делать?

Алият угрюмо молчала.

- А что еще остается! .. - сказала она наконец отрывисто. - Жги в уголь.

Теперь чем страшнее - тем лучше...

Илийза сделал знак матросику посторониться и скомандовал.

Тихий, но отчетливый треск воспламеняющейся ткани и шипение плоти
ужаснули Ар-Шарлахи. А потом стало еще страшнее: почерневший мертвец
задергался, зашевелился, словно пытался еще встать на колени - это,
обугливаясь, сокращались мышцы.

- Достаточно, - тихо сказала Алият. - Пусть подымит... В этот миг из-за
барханов показалась растянувшаяся ватага каторжан. Шли неспешно -
неподвижные мачты обоих кораблей были видны даже с того конца низины. Кто
посмеивался, кто злобно ворчал. Двое несли последний непочатый бочонок.

Не дойдя пяти шагов до трупа, остановились и замолчали. Потом медленно
подняли внезапно протрезвевшие глаза. Фаланга сияла щитами, жаля воздух
поверх голов. Из-за бархана, переругиваясь и балагуря, подтягивались
отставшие, но, увидев, в чем дело, тоже смолкали.

- Шарлах по-прежнему желает знать, кто убил заложников, - снова прозвучал
исполненный скуки голос Алият. - Пусть сами отойдут в сторонку. Чтобы не
пострадали невиновные. Или вы твердо стоите на том, что виновны все?..

***

В толпе началось смятение. Кого-то в чем-то убеждали. Пока еще
по-хорошему.

- Поскольку времени у нас мало, медленно считаю до пяти. Раз...

- Да он! - отчаянно крикнул кто-то, указывая на дымящий обуглившийся
труп.

- Вот он и убил! ..

- Два...

Толпа заворочалась, зарычала. Послышался хруст зуботычины.

- Три...

Вытолкнули двоих. Один сразу упал на песок и зарыдал, забился, извиваясь,
как червяк, и почему-то прикрывая руками голову. Второй стоял, беспомощно
озираясь.

- Четыре...

Огромный угрюмый каторжанин в разорванном на плече балахоне сам вышел из
толпы. Процедил: ?Вар-раны? - непонятно, впрочем, кого имея в виду, - и стал
смотреть в небо.

- Пять! - Алият сделала знак фаланге запрокинуть щиты повыше и двинулась
прямиком к троице каторжан.

- Попали к Шарлаху? - негромко, с угрозой осведомилась она. - Ну так
запомните. У Шарлаха - строго... - И, уже отворачиваясь, как бы между
прочим, бросила через плечо:

- На этот раз он вас прощает. Но только на этот раз.

За спиной запала тишина - не смели верить.

- А-а?.. - начал кто-то в толпе.

Алият обернулась. Говорящий, не в силах закончить фразу, вопросительно
помахал рукою в сторону скорчившегося и обугленного тела. Алият с сожалением
взглянула на мертвого.

- Приказали остановиться, а он, дурачок, не послушал... Рийбра! Разведи
людей...

И пока Алият шла к ?Самуму?, все торопливо, чтобы не сказать - испуганно,
уступали ей дорогу. Поравнявшись с Ар-Шарлахи, она приостановилась и
взглянула искоса. Видишь, дескать? И мы тоже кое-что умеем.

Ар-Шарлахи сглотнул, еще раз посмотрел на черное тело в тлеющих
лохмотьях. Почувствовал дурноту и торопливо отвел глаза. Хорошо хоть ветер
не в эту сторону...