что это игра в шахматы, и думал о настоящей битве, заставляя офицера
делать то, что он сам, несомненно, сделал бы на его месте. Голова его была
полна несбыточных надежд, безнадежных и доблестных атак и сопротивлений до
последней капли крови.
когда Люси, лениво наблюдая за длинной бороздой, которую они оставляли в
кильватере за кормой, заметила, как на западе с поразительной скоростью
возникает громадная стена облаков. Затем в ней образовался разрыв, в
который проник желтый закат. Казалось, что все волны позади них принимают
необычную форму, море стало похожим на грязное полотно. Похолодало.
Корабль, казалось, двигался беспокойно, как будто чувствуя позади
опасность. Парус то висел без движения плоским мешком, то резко надувался.
Пока Люси смотрела на все это и удивлялась мрачным нотам, появившимся даже
в шуме ветра, Дриниэн закричал: "Все на палубу!" И началась всеобщая
суматоха. Закрывались люки, погас огонь в камбузе, матросы взбирались на
реи, чтобы подтянуть рифы на парусе. Прежде, чем закончились
приготовления, шторм налетел на них, Люси показалось, что в море прямо
перед носом их корабля разверзлась бездна, и они ринулись в нее. Огромный
серый водяной вал, выше мачты, вздыбился навстречу им. Казалось, что это
неминуемая гибель, однако они взлетели на гребень волны. Затем корабль как
будто повернулся вокруг своей оси. На палубу обрушился настоящий водопад,
полуют и бак оказались двумя островами, между которыми свирепствовало
море. Наверху матросы ползали вдоль рей, отчаянно пытаясь поймать парус.
Порвавшийся канат выпирал на ветру вбок, прямо и неподвижно как кочерга.
крысы только мешают команде, подчинилась. Это было непросто сделать.
"Рассветный Путник" сильно накренился вправо, палуба стала похожа на скат
крыши дома, Люси пришлось доползти по кругу до вершины лесенки, держась за
перила, переждать, пока наверх взберутся двое матросов, а затем уж кое-как
спускаться.
лестницы через палубу с ревом перехлестнула еще одна волна, окатив Люси до
плеч. Она и так уже почти насквозь промокла от брызг и дождя, но этот душ
оказался холоднее. Она кинулась к своей каюте и вбежала туда, захлопнув за
собой дверь. Там Люси могла хотя бы не видеть, как корабль стремглав
несется во тьму. Но страшное смешение скрипов, стонов, стуков, лязга, рева
и грохота, доносившегося сверху, здесь, внизу, пугало еще больше, чем на
полуюте.
долго, что никто уже не мог вспомнить, когда он начался, казалось, он был
всегда. У руля постоянно находилось трое, и всем хватало дела, чтобы
поддерживать хотя бы некое подобие курса. У насоса тоже постоянно должен
был кто-нибудь находиться. Никто не мог отдохнуть, ничего нельзя было ни
сварить, ни просушить, один матрос свалился за борт и погиб, и ни разу за
все эти дни они не видели солнца.
писать. Ураган гнал нас тридцать дней и ночей. Я это знаю точно, потому
что я считал, хотя все остальные говорят, что только двенадцать. Очень
приятно очутиться в опасном путешествии вместе с людьми, которые даже
правильно считать не умеют! Все это время я чувствовал себя совершенно
отвратительно: час за часом нас кидало на огромных волнах, я постоянно был
промокшим до нитки, и они даже не пытались нас кормить. Можно и не
говорить, что здесь нет ни телеграфа, ни ракет, следовательно никакой
возможности подать кому-нибудь сигнал с просьбой о помощи. Все это
доказывает справедливость того, что я им твердил: ведь это просто
сумасшествие - пускаться в путь на такой гнилой лодчонке. Даже если бы я
был здесь в обществе приличных людей, это все равно было бы достаточно
неприятно, не говоря об этих сущих дьяволах в человечьем облике. Каспиан и
Эдмунд ужасно грубо обращаются со мной. В ту ночь, когда мы потеряли
мачту, теперь остался только обрубок, несмотря на то, что я чувствовал
себя скверно, они заставили меня вылезти на палубу и вкалывать, как раба.
Люси подлила масла в огонь, заявив, что Рипичип очень хотел пойти
поработать, только он слишком мал. Удивляюсь, неужели она не видит, что
эта маленькая скотина делает все только из хвастовства. Даже в ее возрасте
должно хватать здравого смысла, чтобы понять это. Сегодня эта проклятая
лодка наконец-то обрела устойчивость, вышло солнце, и мы все долго и нудно
обсуждали, что будем делать. Запасов еды, в основном отвратительной, у нас
хватит на шестнадцать дней. (Птицу всю смыло за борт. Даже если бы не
смыло, все равно она перестала нестись от шторма.) Настоящая беда с водой.
В двух бочках в суматохе, похоже, пробили дырки, и они пусты (снова
Нарнианская сноровка). С уменьшением порций - каждому по полпинты в день,
нам хватит воды на двенадцать дней. Есть еще большие запасы вина и рома,
но даже эти кретины понимают, что от этого еще больше пить захочется.
на запад и плыть к Одиноким Островам. Но чтобы добраться сюда, нам
потребовалось восемнадцать дней, причем мы неслись, как сумасшедшие, шторм
подгонял нас. Даже, если бы дул восточный ветер, нам потребовалось бы
больше дней на возвращение. А сейчас нет никаких признаков восточного
ветра, нет вообще никакого ветра. Если же грести назад, то это займет
слишком много времени, и Каспиан говорит, для того, чтобы грести, матросам
нужно больше, чем полпинты воды в день. Я совершенно уверен, что это не
так. Я пытался объяснить, что на самом деле пот охлаждает людей, так что,
если бы они гребли, им потребовалось бы меньше воды. Он не обратил
никакого внимания на мои слова, как всегда делает, когда не знает, что
ответить. Все остальные за то, чтобы продолжать плавание в надежде найти
землю. Я счел своим долгом указать им, что мы не знаем, есть ли впереди
земля, и попытался заставить их понять, как опасно принимать желаемое за
действительное. Вместо того, чтобы выработать лучший план, они имели
наглость спросить меня, что я им могу предложить. Тогда я холодно и
спокойно объяснил им, что меня похитили и увезли в это идиотское
путешествие без моего согласия, и вряд ли это мое дело - вытаскивать их из
этой неприятности.
меньше всех. Каспиан себе очень ловко подкладывает, и думает, что я не
вижу! Люси почему-то предложила отдать мне часть своей порции, но этот
вечно во все вмешивающийся тупица Эдмунд ей не позволил. Довольно жарко.
Весь вечер ужасно хочется пить.
чувствовал себя весь день. Уверен, что у меня температура. Конечно же,
взять на борт термометр у них ума не хватило.
лихорадит, и что я должен выпить воды. Любой доктор сказал бы это. Видит
Бог, что никогда не стараюсь получить преимуществ перед другими
несправедливым образом, но я и помыслить не мог, что это ограничение
выдачи воды будет применяться к больному человеку. Я бы, конечно, разбудил
остальных и попросил бы у них воды, да только я подумал, что это слишком
эгоистично - будить их. Так что я просто встал, взял свою чашку и на
цыпочках вышел из этой Черной Дыры, в которой мы спим, очень стараясь не
потревожить Каспиана и Эдмунда: ведь они так плохо спали все ночи с того
дня, когда началась жара и стали выдаваться малые порции воды. Я всегда
считаюсь с другими, независимо от того, как они ко мне относятся. Я
спокойно вышел в большую комнату, если это можно назвать комнатой, туда,
где скамейки для гребли и багаж. Резервуар с водой находится тут же. Все
шло прекрасно, но не успел я набрать и чашки воды, как меня поймали, и кто
же, вы думаете? Этот маленький шпион, Рип. Я попытался объяснить ему, что
хотел выйти на палубу подышать воздухом, история с водой его совершенно не
касалась, а он спросил меня, зачем мне чашка. Он поднял такой шум, что
проснулся весь корабль. Они просто возмутительно обошлись со мной. Я
спросил, как, думаю, должен был бы сделать каждый, что Рипичип посреди
ночи делал возле бочки с водой. Он ответил, что, так как он слишком мал,
чтобы делать что-нибудь полезное на палубе, то он каждую ночь стоит в
карауле, охраняя воду, чтобы кто-то мог поспать в это время. И опять
проявилась их проклятая несправедливость: они все поверили ему.
Представляете, ну что тут можно поделать?
налетела бы на меня со своей шпагой. А затем Каспиан показал нам свою
подлинную сущность тирана, громко заявив во всеуслышание, что в дальнейшем
всякий, кто будет застигнут за "кражей" воды получит "две дюжины". Я не
знал, что это означает, пока Эдмунд не объяснил мне. Это встречается в тех
книжках, которые читают Пэвенси.
снисходителен. Сказал, что ему очень жаль меня, и что всех тоже лихорадит,
но что мы должны мужественно переносить это и т.п. и т.д. Отвратительный
заносчивый тупица. Сегодня я весь день оставался в постели.
Продвинулись на несколько миль на восток с помощью паруса, установленного
на том, что Дриниэн называет аварийной мачтой - это означает бушприт,
поставленный вертикально и привязанный, как они говорят, принайтовленный к
обломку настоящей мачты. По-прежнему ужасно хочется пить.
своей койке и не вижу никого, кроме Люси, пока эти двое дьяволов не
приходят спать. Люси немножко дает мне из своей порции воды. Она говорит,
что девочки не так сильно хотят пить, как мальчики. Я часто думал, что это
не так, но на море это должно бы быть более широко известно.
далеко. Сегодня впервые, с бог знает какого времени, появились чайки.
часов вечера бросили якорь на глубине трех саженей в заливе этого горного
Буджолд Лоис
Корнев Павел
Прозоров Александр
Володихин Дмитрий
Андреев Николай
Орловский Гай Юлий