Чтение 39–й страницы книги ~Призрачный свет~

Молчание затянулось, и хитрый Джулиан не собирался нарушать его. Труф
почудилось, что она нашла точку, где может все изменить, направить события
в ту сторону, куда захочет. У нее не было только знаний, как это сделать.

- Как мы обойдемся без ритуала? - спросил Доннер.

- Будем работать с тем, что есть, - ответил Джулиан не задумываясь. -
Остальное придется импровизировать по ходу. Запомните, что, открыв врата,
мы завершим дело, начатое Блэкберном, и откроем новый золотой век, когда
люди и боги смогут жить вместе.

Он убедил всех. Труф нутром почувствовала, что слова Джулиана нашли
поддержку, пол под ее ногами пошатнулся, словно она находилась на палубе
плывущего корабля. Обитатели Врат Тени понимали, что Джулиан не прав, но
откликнулись на его предложение. Он очаровал их, то же самое сделал и Торн
Блэкберн со своими последователями четверть века назад.

Но несмотря на все обещания Джулиана, на его страстную, чуть ли не
библейскую проповедь, у Труф постепенно росло опасение, что кончится все
точно так же, как и двадцать пять лет назад.

Впоследствии Труф так и не вспомнила, какой подавался десерт, да и был
ли он вовсе. Она выпила значительно больше, чем предполагала, но не
ощущала опьянения. Ее одолевали воспоминания о привидениях и призраках
Врат Тени. Иногда они уходили, но на смену им, обдавая ледяным холодом, в
памяти всплывала смерть тетушки Кэролайн. Труф не чувствовала покоя, а в
иную минуту была близка к обмороку.

Что нужно еще сделать из того, что не сделано? А что она сделала из
того, что не нужно было делать? Как исправить положение?

"Слишком поздно. Поздно. Ты опоздала", - слышала Труф внутри себя
чей-то голос.

Какое облегчение встать из-за стола и уйти. Все поднялись и направились
по своим делам, вернее, по делам Блэкберна, которые Труф теперь ненавидела
не так, как раньше, бессознательно, а вполне осознанно.

Труф осталась сидеть. Она повернулась и посмотрела на Майкла. Он впился
мучительно-алчущим, ищущим взглядом в Джулиана.

"Так проклятые в аду взирают на рай", - подумала Труф и удивилась:
откуда взялась такая не соответствующая времени почтительность? Саму же
Труф в последние дни часто занимали вопросы теологии, ее совершенно
неожиданно стали волновать категории добра и зла. Труф никогда раньше не
задумывалась об этом, считала подобные размышления в двадцатом веке
неуместными.

Майкл, почувствовав, что на него смотрят, отвел глаза от Джулиана и
посмотрел на Труф. Она отвернулась, не желая встречаться с его
пронизывающим, полуночным взглядом, и отодвинула от себя недопитый бокал.

"То зло, что люди совершают, живет и после них, а добрые дела чаще
всего уходят с ними в землю", - в мозгу Труф всплыли извлеченные из глубин
памяти слова Шекспира. Прекрасные строки, неплохое украшение для ее
теперешних раздумий. Если то, что Труф прочитала сегодня в городской
библиотеке, правда, тогда можно сказать, что зло пережило своего создателя
и прочно обосновалось во Вратах Тени.

Но какова же во всем этом роль Майкла Архангела? Он не последователь
Торна Блэкберна, но весьма заметен здесь. Значит, Майкл делает что-то
очень важное.

Но что?

Она завтра догадается, сегодня Труф очень устала. Все, что ей нужно
сейчас, - это горячая ванна и кровать. Тайны Врат Тени подождут, пока Труф
не отдохнет. Тогда она ими займется вплотную. Она их разгадает.

Труф вышла из зала и направилась к себе, но, поднявшись по ступенькам,
вдруг обнаружила, что идет не в свою комнату, а в комнату к Лайт.

К своей сестре. Опять же, если верить Джулиану. В глубине души Труф
чувствовала, что и без него знала правду; как только она увидела Лайт, то
сразу поняла, что эта девушка - часть ее.

"Моя сестра", - эта мысль нравилась Труф. Все остальное вытекало из
нее. Труф должна прежде всего вытащить Лайт отсюда, заботиться и любить
ее, ведь ей всегда хотелось кого-нибудь любить.

И защищать.

Только этого еще не хватало. Труф обдало волной желания
проанализировать свои поступки. Она и это оставила на потом. В последнее
время она что-то слишком много откладывает на будущее. Ничего страшного,
не к спеху. Труф, не выбирая дороги, шла вперед, но дом, подозревая о ее
цели, сам привел ее к комнате Лайт. Без затруднений найдя комнату Лайт,
Труф подошла к двери и толкнула ее.

На столике у кровати, наполняя комнату тусклым янтарным светом, горел
ночник. Лайт спала; похоже, с тех пор, как Труф и Джулиан оставили ее, она
не просыпалась.

Труф вошла, закрыла за собой дверь и сразу почувствовала, как по ее
телу разливается спокойствие. Ощущение было такое, будто она попала в
филиал рая. Труф взяла кресло и поставила его у изголовья кровати,
намереваясь немного посидеть здесь, а затем отправиться к себе, завалиться
в постель и, что бы ни случилось, забыться во сне. А сон, возможно,
принесет ей отпущение грехов.

Труф села и посмотрела на часы. Было ровно десять. Что ни говори, вечер
был насыщенный.

- Не понимаю, почему тебя так заботят эти украшения.

Мужчина говорил хорошо поставленным голосом, театрально растягивая
слова. Труф сжалась, как от удара, и дикими глазами обвела комнату. Дверь
была закрыта, кроме нее и Лайт, никого не было.

- Если они и принадлежат кому-нибудь, так уж, наверное, только мне.
Каро не имела права ни брать их, ни тем более отдавать, даже тебе.

По телу Труф змеями поползли мурашки, ее охватил ужас.

- Кто ты? - Труф заставила себя говорить тихо и спокойно.

- Не имеет чести пророк в своем отечестве.

С беспристрастием врача Труф поставила себе диагноз - нервный срыв. Она
посмотрела на Лайт. Глаза девушки были закрыты, но по лицу ее блуждала
язвительная улыбка.

- Ты не апостол Петр, Труф. Сколько раз ты еще собираешься отрекаться
от меня?

Даже если бы Лайт обладала выдающимися способностями к чревовещанию, ей
все равно не удалось бы сымитировать с такой точностью мужской голос, да
еще при совершенной неподвижности.

- Традиционно приемлемым считается три раза, - неожиданно ровным
голосом ответила Труф.

- Ну что ж, тогда этот раз и есть третий. Отныне ты должна признать
меня. А если ты действительно хочешь получить драгоценности обратно, то
загляни в верхний ящик. Но предупреждаю - они мои. Если ты возьмешь их, то
вместе с ними получишь хлопот и неприятностей значительно больше, чем
предполагаешь.

"Ты хочешь меня уверить, что ты - Торн Блэкберн?" - чуть не вырвалось у
Труф, но она прикусила губу. Ей не хотелось услышать ответ. Вместо этого
она подошла к комоду, он стоял всего в двух шагах от нее, и рывком открыла
один из верхних ящиков. Поверх аккуратно сложенного белья лежали
драгоценности.

- Ты бы очень удивился, узнав, что я ожидаю получить, - произнесла
Труф, но ответом ей было молчание.

Ответа не последовало.

Труф обернулась. Не шевелясь, Лайт мирно спала.

- Блэкберн! - выкрикнула Труф, и звук ее голоса разорвал тишину словно
удар хлыста. Лайт пошевелилась и что-то пробормотала во сне.

Труф пригладила волосы.

"Я дошла до ручки. Я знаю, что начинаю сходить с ума".

Она повернулась к ящику и взяла ожерелье. Подержав его в руке, она
надела его, спрятав под свитер. Янтарные бусины быстро нагрелись, но
золотой медальон неприятно холодил живот. Она взяла перстень и быстро
сунула его в карман кофточки.

"Послушай, это своего рода истерика. Магия - бред, ее не существует, ты
все время доказываешь это. Паранормальные явления, да, они имеют место.
Относись к тому, что с тобой происходит, точно так же. Если б только
знать..."

- Истинную причину происходящего, - пробормотала Труф. Она еще раз
потрогала амулет, чтобы лишний раз удостовериться, что он снова у нее.
Всему случившемуся было вполне реальное объяснение: Лайт вошла в ее
комнату, нашла драгоценности и взяла их. Если принять в расчет
экстрасенсорные способности девушки и психометрию, то и остальное также
объяснимо. Хорошо еще, что она не нашла "Страдающую Венеру". Значит, Труф
поступила правильно, перепрятав книгу. Правда, багажник ее машины тоже не
самое надежное место.

- Труф, это ты?

На этот раз голос был знакомый. Это говорила Лайт. Труф вернулась к
креслу, села в него и взяла ладонь Лайт.

- Ты видела его? - спросила Лайт.

- Видела кого, дорогая? - ласковые слова давались Труф неожиданно
легко. Она крепче сжала прохладные пальцы девушки.

- Торна. Он иногда приходит ко мне, садится, и мы разговариваем, -
произнесла она само собой разумеющимся тоном и непритворно зевнула. - Так
спать хочется.

- Ты не хочешь рассказать мне, что с тобой случилось вечером? - Труф не
хотелось лишний раз мучить девушку, но, возможно, это ее единственный шанс
расспросить Лайт до того, как за нее возьмется Джулиан.

"Почему я начинаю думать о нем так плохо? С первого дня моего
пребывания здесь он был воплощением любезности. И к Лайт он относится
прекрасно".

Лайт посмотрела на Труф доверчивым полусонным взглядом, и