Чтение 4–й страницы книги ~Голые люди~

никогда не сможем оставить их в том состоянии, в каком они пребывали до
нашего появления. О племени уже известно. И если мы их не будем охранять,
если мы не поможем им войти в семью современных народов, тогда они,
оставленные на произвол судьбы, станут легкой добычей для любого
злоумышленника.

- Вы намерены отобрать у них детей и отправить в интернаты?

- Простите, господа, - бесцеремонно вмешался в их беседу Матур. -
Господин Никольсон указал на меня, как на тамила и злоумышленника. Я
отвечу на это без обиды. Я отвечу так, как вы того и не ожидаете.

Потому что вы мыслите по книжкам писателя Жюля Верна. Скажите мне, кому
нужна горстка голых туземцев? Рабами в наши дни никто не торгует.
Ценностей у этих голых людоедов нет. Даже их земля никого не интересует.
Вам еще придется как следует поискать злоумышленника, который согласится
угнетать и грабить дикарей. Грабить!

Директор Матур даже фыркнул от негодования.

Никольсон не удостоил Матура ответом, достал трубку и начал набивать ее
табаком. Мангучок был куда вежливее.

- Вы ошибаетесь, господин Матур, - сказал он. - Опыт учит нас, что
корыстные люди всегда найдут, чем поживиться. Я горячий сторонник строгого
контроля над поселением племени. Да, мы должны быть втройне осторожны,
потому что переход к новой жизни для небольшого племени может оказаться
трагическим. Без государственного контроля он будет трагическим наверняка.

В этот момент к нам вновь подошел пилот и сообщил, что самолет готов к
отлету.

Юрий Сидорович Вспольный

К счастью, самолет не задержался на земле, иначе бы мы все изжарились в
нем. Он круто поднялся над полем, и в иллюминатор мне были видны ангары и
дома вокруг аэродрома, рисовые поля, отделяющие его от города. Когда мы
поднялись еще выше, то открылся чудесный вид на невысокие зеленые холмы,
увенчанные пагодами, - священный комплекс Нефритового Будды и дальше на
неорганизованные, толпящиеся домики окраин и правильные, распланированные
еще в колониальные времена, кварталы центра. Море скрывалось в дымке и
сливалось с блеклым небом.

Я сел рядом с Тильви Кумтатоном, так как счел нетактичным все время
находиться рядом с Анитой Крашевской - такое настойчивое внимание могло
быть ложно истолковано моими коллегами.

- Вы теперь живете в Танги? - спросил я майора.

- Нет, в Бавоне.

- И не тянет в столицу? - И тут я понял, что проявляю бестактность.

Мне надо было догадаться, что майор в немилости у новых лидеров страны.
Бавон - это глухомань, деревня на краю света... Но Тильви и вида не подал,
что вопрос ему неприятен.

- Изредка я в ней бываю. Но обычно я занят.

- Вы так и не женились?

- А вы? - улыбнулся майор. - Мы вам можем найти очень хорошую невесту.
Из хорошей семьи.

- Ну кто пойдет замуж за такого старого толстяка, как я?

- Вы уважаемый человек, Юрий, - сказал Тильви Кумтатон. - Учитель.

Профессор. Вас пригласили на такое важное собрание.

Я знал, что майор очень серьезно, как человек, которому так и не
удалось закончить университет, относится к образованию. В Лигоне, как и в
других буддийских странах, к образованным людям питают уважение.

- А кого напоминают те люди? - спросил я. - Они тибето-бирманцы?

- Я, конечно, их не разглядывал вблизи. Мы были осторожны. Кожа у них
темная, волосы прямые, черные. И плоские лица. А вот глаза большие и
светлые. Таких я в наших горах не встречал.

- А скажите, майор, вам не приходила в голову мысль, что они могли
мигрировать из Китая или из Тибета? Ведь к северу до самой границы тянутся
довольно дикие горы.

- Я думал об этом, - сказал майор. - Но понял, что этого не может быть.

- Почему?

И майор одним логичным ударом разрушил мои надежды на научное открытие.

- Они же голые, - сказал он. - Они не знают одежды.

- И что же?

- Значит, они жители тропического леса.

И я вынужден был согласиться. Не говоря уж о Тибете, где зимы довольно
суровы, даже в Южном Китае вы не отыщете племен, которые даже в
незапамятные времена обходились без одежды. Зимой там холодно.

Профессор Никольсон, который сидел передо мной рядом с Анитой, достал
из своего портфеля большой термос и налил в крышечку кофе.

Его редкие седые волосы прилипли к шее. Я подумал, что в таком возрасте
следует стричься короче, вообще помнить, что тебе уже семьдесят. Розовая
рубашка и длинные седые пряди, прилипшие к шее.

Не очень эстетично. Матур сидел по ту сторону прохода. Он извлек из
кармана пиджака очень толстую растрепанную записную книжищу, набитую
листочками, счетами, записками, и принялся копаться в ней с наслаждением
скряги, который пересчитывает свои дублоны. Кожа надутых оливковых щек
шевелилась - он жевал бетель.

Я отвернулся к иллюминатору. Внизу пошли предгорья - зеленые лесистые
холмы, на крутых склонах которых еще сохранились деревья, давно
вырубленные во всех равнинных местах и на склонах, годных для культивации,
что ведет, как известно, к эрозии почвы. Из-за этого в долине Кангема
большая область стала полупустыней, по которой в сухой период гуляют
пыльные бури, а в дожди случаются катастрофические наводнения. Скоро
начнутся горы. Нет, еще не те, куда мы летим, а невысокие лесистые горы
вокруг Танги, на Фанском плоскогорье, разделенные дикими ущельями. Два
года назад здесь со мной и еще двумя присутствующими в самолете людьми -
майором и директором Матуром случилось несчастье. Наш самолет сбили
контрабандисты, приняв за правительственный патруль. И мы чудом остались
живы...

- Ума не приложу, - сказал мне майор Тильви, - как вы будете с этими
дикарями общаться?

- А что? - Я с трудом вернулся в сегодняшний день.

- Я жалею, что нашел это племя, - сказал майор и этим отвлек меня от
воспоминаний.

- Почему? - не сразу понял я.

- Конечно, я понимаю, наука, приказание правительства. Но у меня
собственный командующий округом и ему плевать, простите, на голых дикарей.
Я должен был к концу месяца закончить съемку района. А теперь?

- Теперь вы останетесь с нами?

- Вот именно. К тому же вам нужна охрана. Неизвестно, как поведут себя
дикари.

- А где ваши солдаты?

- Я приказал им не приближаться к пещерам.

- А вдруг дикари ушли?

- Вряд ли. Я оставил посты на перевале и у выхода из ущелья. А через
хребты им, пожалуй, не перебраться... Может, вы управитесь быстрее, чем за
неделю?

- Тильви, - сказал я, - к сожалению, я не могу дать вам такого
обещания. Факт обнаружения дикого племени - большое событие в мировой
науке, и участники конференции намерены специально задержаться в Лигоне,
чтобы ознакомиться с первыми результатами наших наблюдений. Вы же
интеллигентный человек...

- Но мой командующий округом, - улыбнулся Тильви, - не настолько
интеллигентный человек, чтобы понять, как важна для мировой науки дюжина
голых дикарей.

- Вот именно! - У директора Матура слишком хороший слух.

Оказывается, он подслушивал наш разговор, несмотря на шум моторов. -
Мне также совершенно непонятно, что мы там увидим. Увидим жуликов, которые
начнут просить у нас бакшиш. Я не представляю, как мне охранять продукты.
Ведь растащут.

- Мы не будем останавливаться у самых пещер, - сказал Тильви, обращаясь
ко мне и игнорируя директора. - Мы подобрали место у воды, в двух милях от
пещеры.

- Правильно, - согласился я.

Но директора Матура слова майора не убедили. Он раскачивал головой, как
китайский болванчик, демонстрируя этим неодобрение всей операции. И я
снова подумал: а какого черта он с нами увязался?

Сидел бы в Лигоне, поил оранжадом делегатов, горя бы не знал.

Директор Матур

Господин Юрий смотрел на меня с подозрением. Мне показалось, что я с
моей обычной проницательностью улавливаю в его взгляде вопрос: а зачем вы,
господин директор Матур, столь занятый человек, отправляетесь с нами в
дикие горы, если не интересуетесь этими дикарями?

Ну что ж, господин Вспольный, ваш невысказанный вопрос справедлив.

Давайте, как умные люди и джентльмены, признаем это.

Разумеется, я мог бы ответить господину Юрию, что с детства меня влекут
тайны развития человечества, что первобытные народы хранят для меня в себе
странные загадки... и это будет неправдой.

Поэтому я вынужден сделать признание, которое мне делать не хотелось,
но теперь, когда все уже позади и некоторые обстоятельства, о которых я (о
человеческие слабости!) предпочел бы забыть, уже всплыли на поверхность,