только кого они жрать станут, когда жрать станет некого, я уж не знаю.
Проводят параллели и подыскивают аналогии, подшивают бумаги и заполняют
анкеты. Ламст прав - напряжением ума решить эту проблему невозможно, ее
можно решить только напряжением сил. - Он выплюнул окурок и яростно
затоптал его шипастой подошвой. - Только автоматы. И я понимаю тех, кто
ратует за писаные законы и мобилизацию. Только так...
Одни превозносили до небес какого-то Ламста, оправдывали и безоговорочно
поддерживали все, что он уже сделал, и все, что еще сделает, кляли тех,
кто связывает ему руки. Другие тоже хвалили Ламста, но гораздо сдержаннее,
считали, что ломать сложившиеся отношения глупо и неразумно - сломать
легко, но будет ли польза? Понемногу я начал понимать, что обе стороны, в
сущности, стоят на одних и тех же позициях, но по-разному смотрят на
будущее. Одни желают немедленно перестроить жизнь на основе жесткой
дисциплины, всеобщей воинской повинности, а их противники доказывают, что
это - утопия, невыполнимая мечта. При этом те и другие последними словами
крыли трусливых обжор и зазнавшихся конформистов, которых неплохо было бы
оставить один на один с вурдалаками и посмотреть, как они станут
выкручиваться, гады этакие. Просто ради эксперимента бросить все и
полюбоваться, как они наделают в штаны. В конце концов спор как-то
незаметно перелился в дружное охаивание этих самых приспособленцев и
трусов - их материли изобретательно и витиевато, с большой экспрессией.
дочка все же связалась с этим обормотом, хотя совершенно ясно, что он ее
бросит, обрюхатит и бросит, но поди докажи этим соплячкам, если они, раз
переспав с парнем, мнят себя умудренными жизнью женщинами, сколько их не
секи, да и не всякую-то выпорешь, а если разобраться, мужики, не в порке,
собственно, панацея. Что у Штенгера опять новая, симпатичная такая, и с
ней, ясно, будет как с прежними, со всеми он поступал одинаково, горбатого
могила исправит, черного кобеля не отмоешь добела, и не лучше ли набить
ему как следует морду своими силами, не полагаясь на карающую руку судьбы?
Что Батера окончательно уел ревматизм, а ведь какой стрелок был, один из
тех, что начинали на голом месте, когда ничего толком не знали, выезжали
на одном энтузиазме и оттого несли громадные потери... Что еще один
смельчак, а может, просто болван, таскался к Ревущим Холмам, но ничего
вразумительного рассказать не может - стал чокнутым, как и его
предшественники...
внимания, хотя о моем присутствии помнили - сосед мимоходом попросил
огоньку, другой в середине тирады о сытых бездельниках зацепил меня
намекающим взглядом...
отрядом, активно действовавшим против вурдалаков. Кто возложил на них эти
обязанности, я пока не понял. Сидел себе смирнехонько, покуривал,
посмеивался вместе с другими над непонятными мне остротами, но ни на
секунду не мог забыть о главном - что меня, словно щепку по таежной речке,
несет в глубь и в глубь заколдованного места, а там, снаружи, очень на
меня рассчитывают. И беспокоятся...
Необыкновенное заранее настраивает на поиски абсолютно новых решений,
отрицающих прежний опыт и прежние методы, вызывает хаотические метания
мысли, и начинает казаться, что ты вовсе не умеешь думать и не способен ни
в чем разобраться. Защищайся. Внуши себе, что окружающее - такая же
обыденность для тебя, как для этих парней в пятнистом, проникнись их
взглядом на жизнь, и быстрее поймешь все, что нужно понять...
локоть о рукоятку его кинжала.
распахнул люк, и я услышал, как снаружи, над головой, завывают моторы и
стучат пулеметы. Все, толкаясь, кинулись в дверь, и я выскочил следом за
ними, а они столпились на обочине и смотрели в небо, прикрывая глаза
ладонями - этот жест при полном отсутствии слепящего солнца очень меня
удивил.
чертили петли несколько самолетов. Надсадно выли моторы, молотили
пулеметы. Я тронул за рукав соседа:
Мы их видим только в воздухе. Опа!
дым, как это обычно бывает в исторических фильмах. Он падал, вихляясь,
рывками проваливаясь ниже и ниже, прямо нам на головы, и мне захотелось
юркнуть под броневик, но окружающие стояли спокойно. Им было виднее, и я
остался на месте.
таких вещах. Пилот еще пытался что-то сделать, выровнять и посадить
машину, задрал нос и выпустил шасси, но не успел - самолет грохнулся
брюхом оземь, ломая шасси и винт, выворачивая кочки, протащился несколько
метров и застыл, уткнувшись носом в землю, задрав хвост.
быстро добежали до него, он упал неподалеку от дороги. Определить марку я
не сумел бы, я не историк, но особая точность и не требовалась, сразу
видно было, что это стандартный винтовой моноплан-истребитель времен
второй мировой войны - войны, которая кончилась девяносто семь лет назад,
и на всей планете осталось восемь ее участников, всего восемь. Истребитель
с опознавательными знаками люфтваффе - черные кресты на крыльях, свастика
на фюзеляже, и в придачу мастерски нарисованный под фонарем оскалившийся
зеленый Дракон. Летчик смотрел перед собой широко раскрытыми глазами, он
уже не дышал, комбинезон залит кровью. И будто для того, чтобы не
оставалось никаких сомнений насчет того, кто был его противником, низко
над нами, выпустив короткую победную очередь, пронесся истребитель другой,
знакомой марки - на его голубых снизу крыльях я увидел красные звезды.
Дело запутывалось. То, что происходило в воздухе, не имело никакой связи с
тем, что творилось на земле. И наоборот. Два обрывка двух разных картин
склеили как попало и вставили в общую раму.
по воздуху? Он же из железа, как он в воздухе держится?
принадлежит другому времени и другим людям...
поделенные между пешеходами и машинами так, чтобы не обидеть никого,
современные здания, украшенные модными архитектурными выкрутасами. Все в
городе радовало глаз гармоничной завершенностью, но непонятно, почему так
малолюдно и так маломашинно на улицах. Проезжали редкие автомобили, как
правило, роскошные и новые, и я узнавал некоторые марки, а некоторых не
узнавал. Проходили редкие прохожие. И людей, и машин было маловато для
такого города - может быть, поэтому и машины, и люди несколько
преувеличенно спешили. Город походил на кинодекорацию, выстроенную в одну
ночь из фанерного мрамора и пластмассовых кирпичей, настолько походил, что
я не удержался и постучал кулаком по стенке ближайшего дома, благо
прохожих не было. Оказалось, самая настоящая стена.
вывеской "Нихил-бар" на мостовой стояли круглые столики, и за одним сидела
компания - двое мужчин с дамами, - а остальные были пусты.
алел круг, а рядом сверкали клавиши - знакомая система типа наших
пищепроводов. Наугад я нажал кнопку (меню не было), за что был
вознагражден бокалом какого-то коктейля.
пообщаться с мирными обывателями. Компания, как мне показалось,
подобралась пестрая: пузатый мужчина с квадратным добрым лицом, одетый
подчеркнуто небрежно, фантастической красоты брюнетка в чем-то воздушном и
сильно декольтированном, молоденькая симпатичная девчонка, с обожанием
взиравшая на пузатого, и обаятельный мужчина средних лет, неприметный и
обыкновенный, как стакан серийного выпуска. Не гармонировали они друг с
другом, никак друг другу не подходили...
новому человеку.
Штенгер, Макс Штенгер.
- Александр Алехин.
Можно обратиться и к другим примерам. Рассмотрим так называемую Великую
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Вронский Константин