понимаю, трофей?
Книга! Паренек не только меломан, но и потенциальный книголюб. Чем черт
не шутит, может быть, из него и выйдет со временем толк.
поправил сам себя:
назвать книгой. Так, скрепленный пучок расплывшихся едва ли не в кашу
листков, старенький, почти антикварный (ого! еще девяносто восьмого
года!), издание дархайское, с опечатками, бумага хуже некуда; да еще и
побурел от крови и грязи...
купить ли вам маме просто-напросто букет цветов?
лейтенантское мнение?
Джанкарло эль-Шарафи, в последний раз осмотрев старье, успел удивиться,
как все-таки похож в профиль изображенный на обложке полустершийся
человек на покойного майора Въяргдала Нечитайло по прозвищу Ниндзя.
безумный, болезненный, истерический, нечеловеческий, жуткий,
ввинчивающийся, въедающийся, исступленный, истошный, невозможный,
безостановочный...
каковым не без оснований считал себя полковник эль-Шарафи, или недоумка,
каковым с полным правом полагал он второго помощника...
летехи навечно покрылась изморозью.
сгинул, и последние осколки его коснулись слуха полковника эль-Шарафи
угасающим шепотом:
зачем бегут, настолько страшна и подавляюща была зовущая сила крика и...
изваяний из мрамора и гранита, вместо терракоты и базальта глазам людей
открылась пустота.
пыли - ничего больше, обычнейшего праха земного, и в прахе этом даже
наметанный глаз профессионального искусствоведа не сумел бы различить ни
плавной нежности форм Венеры с Милоса, ни самоотреченной юности навеки
застывшего с пращою в руках древнего пастушка-поэта, еще не знающего,
что станет царем, ни летящей прелести профиля давно умершей египетской
царицы, при жизни звавшейся "Нехерт-аТа-иТи" - "Та, которая пришла"...
кричать?
пуст.
запрокинув смуглое, нечеловечески красивое лицо. Из краешков губ
сочились тоненькие синие струйки... Два огромных перепончатых крыла
распластались от переборки до переборки; одно из них было нелепо
заломлено, а на другом, почти накрывая его, лежала, вытянувшись, старуха
в небрежно повязанном платке... подбородок ее отвис, подчеркивая
впалость желтоватых щек, единственный клычок жалко торчал из упавшей
челюсти, и в отблесках света, струящегося из коридора, неестественно
прямая нога, открытая бесстыдно задравшимся почти до бедра сарафаном,
отливала твердой, с серовато-синими костяными размывами, белизной. А в
самом углу, прижавшись к банке с ухмыляющимися останками дезертира,
жалко скорчился пушистый комочек... гадкая, пахнущая дымом, мочой и
серой лужица натекла под ним, и прямо в лужицу, не шевелясь, уткнулась
остренькая рогатая мордочка с подернувшимися тусклой пленкой бусинами
глаз и болезненно выброшенные ножки, заканчивающиеся раздвоенными
копытцами...
до отказа, доверху, всплошняк, просто не под силу человеку увидеть
все...
голосом спросил седой как лунь лейтенант.
теперь?..
Превосходительства пожизненного Президента Демократического Гедеона
господин Джанкарло эль-Шарафи смеялся.
лающих захлебах, прихлопывая себя по груди и коленкам, и наконец рухнул
на пол, задрыгал ногами и покатился по коридору, привсхлипывая, и
подвскрикивая, и взвывая, и вновь неудержимо хохоча, хохоча, хохоча...
шар уходящей планеты. Но он уже не был теплым и сине-зеленым: золотистая
дымка рассеялась, и из черни пространства вслед уплывающему кораблю
пронзительно глядел безбровый иссиня-белый глаз мира, в который уже
никто и никогда не вернется...
И ПОСЛЕДНИЙ, САМЫЙ-САМЫЙ ПОСЛЕДНИЙ, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПОСЛЕДНИЙ ОТРЫВОК ИЗ "ВСЕОБЩИХ РАССУЖДЕНИЙ)"
(Если угодно, эпилог)
не поделаешь.
человек. Вроде бы вот всего достиг, все обрел, уже и в раю живет, так
нет же: яблочко, скажем, вынь ему и положь. И пускай цена на яблочки сии
по сезону для него, глупого, вовсе неподъемна, ан нет - желаю,
понимаешь!.. да и все тут.
двуногого, лишенного перьев чуда, человеком именуемого, то ли нечто не
додумалось, то ли вообще под конец квартала в серию запустили. Потому
как мало ему, что, едва родившись, уже первый шаг к могилке делает. Он
же, кретинище, еще и ускоряет шажки. Бегом бежит. Галопом!..
Однако же плохо остерегает. Ведь как ни крути, а любое действие, дети
мои, именно любое, ведет к разрушению; что-то, может, и спасешь, зато
нечто иное, спасая, погубишь наверняка и, пытаясь помочь, все равно
ничем никому не поможешь...
еще шансик. И еще один. А толку-то все поменее да поменее.
стороне, как бы ни оборачивалось.