Блюститель. - Это ведь совсем дети, вы же знаете, что с ними будет... В
Ваших глазах я вижу сияние истинного благородства! И в Ваших! И в Ваших!
Господа офицеры, я прошу не о себе, мне терять нечего, но спасите этих
девочек... Клянусь лоном Кесао-Лату, вы не пожалеете... ведь вы можете
взять хотя бы по одной к себе в каюты...
холеными руками, всхлипывал и тихонько скребся в следующую:
***
ошибочным, приходили к ним и, сотворив молитву, протягивали руку для
поцелуя. Сегодня на молитвы времени не было. Мог ли представить себе
хотя бы один из тех надменных и гордых, кто шаг за шагом приближался к
резным воротам Сада, что когда-нибудь он будет стоять - в очереди! - за
смертью?
животами, уже лежали на песке вольера, конвульсивно вздрагивая.
Высоко-высоко, выше храмов, кружились хищноклювые птицы, доселе
невиданные в Карал-Гуре. Они бесстрастно поглядывали на еще живую
добычу, пирующую среди добычи, уже готовой.
отбрасывали чаши и, подбирая полы оранжевых накидок, спешили к змеиным
вольерам...
Доклад, который предстоит сделать на Гее-Элефтере, писался против
ожидания легко. Вспомогательный танковый корпус Демократической
Конфедерации Галактики сделал в этой войне все, что мог, а может, даже и
больше. Коммодору не давалась лишь последняя фраза - мешал назойливый
Хранитель Чертога. Глядя на его трясущийся подбородок, Мураками
неожиданно пожалел, что не располагает правом пороть подданных
императора.
безразлично, какой дрянью он собирается их забить.
Сорок тысяч уникальных экземпляров!
Посмотрите, что творится!
толпу.
ли вам, дружище, все сорок тысяч пилочек в задницу своему императору?!
Вон!!!
"...таким образом, в силу объективных причин эффективность действий
особого танкового корпуса оказалась ниже предполагаемой". Поставив число
и подпись, Мураками усмехнулся, подумав, что после подобного отчета
пра-прадедушка, вполне вероятно, совершил бы харакири...
***
привилегия! В крохотной лаковой шкатулке обитало бесценное наследие
предков - нежное, изящное, хрупкое, как невинность первого поцелуя на
заре. Ни в чем не виня себя, несостоявшийся губернатор Пао-Туна
готовился замкнуть цепь благородных предков и слиться в заоблачном
единстве с теми, кто некогда нянчил его.
рукой провел по орденам и уже собрался пройти к алтарю, как вдруг
зазвонил телефон.
победными трубами. - Вам предоставлена отдельная каюта!
грузовых отсеках!
снова, но начальник Генштаба его уже не слышал. Впустить каюй-тюи в ухо
оказалось очень не простым делом. Предки со старых портретов насмешливо
следили за маршалом...
***
планету? А знаете ли вы, что ваши товарищи, которым вы плюете в лицо,
отдали все свои каюты девушкам из гарема этого бессмертного... подонка?
их надо остановить. Если они прошли по своим, замостив ими пропасть, то
что же будет здесь?! Ребята молодцы, они сделали, что могли, сорок
девять девчушек - это немало. Но каждому свое.
встретившись взглядом с субалтерном.
пыль антикварную статуэтку Хото-Арджанга, и на книжных полках тоненько
зазвенели срезанные на память храмовые бубенцы.
***
представить себе, что эти шакалы смогут так сражаться. Когда какой-то
безумно вопящий "полосатик" подорвал себя и весь боекомплект смятого
дота под днищем "тристасороковки", Андрей даже не понял, что произошло.
И лишь оказавшись в гуще резни, по-научному именуемой "рукопашная", он
осознал, что случилось невероятное и оранжевые своими кустарными
средствами вывели из дела тяжелый танк. Вокруг было страшно. Воздух
рвался от воя. Человеческие клубки хрипели и разматывались на скользком
граните Дворцовой Площади.
башне, были испепелены хлесткой струей огнемета. Черные тени в оранжевой
корке огня с визгом бежали к бассейнам и, не добежав, рассыпались на
глазах. А ведь это были братья тех, кто сегодня на рассвете лег под
"тристасороковку". Лег во имя того, чтобы наступила вот эта минута. Так
неужели же все жертвы - даром? Нет! Ничто не было зря. Он в долгу перед
ними, перед Вождем!
башне. Четко, как в спортзале училища, раскидав гвардейцев, он выхватил
еще теплый автомат и рванулся вверх по осклизлым ступеням...
***
ворвавшегося на верхний ярус башни. Он развернул на турели тяжелую
установку не целясь, на звук. Пятнистый сгорел мгновенно, без крика.
Джимми секундно ощутил сладкий запах паленого мяса - и снова вывернул
огнемет к амбразуре.
приходилось быть вдвойне настороже: зияющий проход за спиной угрожал
опасностью. В горстке золы, лежащей на пороге, Джимми внезапно заметил
что-то блестящее. Вещица, уцелевшая в таком огне, вполне заслуживала
особого внимания. Перебрасывая с ладони на ладонь еще не остывший
медальон на цепочке, Джимми понял, почему тот уцелел. Тантал не
плавится. Но откуда тантал на Дархае? Впрочем, эту самоделку Джеймс
О'Хара узнал бы среди сотен тысяч других значков, эмблем и медальонов,
украшающих армию верных болельщиков "Челесты".
"Черноморца", когда шальной осколок, срикошетив от края амбразуры,
превратил голову субалтерна Джеймса Патрика О'Хара в бесформенный
обрубок...
человека, зажавшего в руке хорошо знакомую юному командиру вещицу.
навсегда останется с нами. А это, - Ладжок слегка поморщился, взглянув
на кучу золы под изорванным полосатым мундиром, - убрать!
почерневший от копоти борец. И несмело добавил:
Шилова Юлия
Русанов Владислав
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Посняков Андрей