ДЖОАН ВИНДЖ

СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА

===============================
Отсканирвал Bed (Bed@inbox.ru) Scaned by Bed, 2000
Joan D. Vinge "THE SNOW QUEEN", 1980
Переводчик: Ирина Тогоева
===============================

[ и ] - означают авторский курсив или примечание переводчика.

Пролог

Дверь, тихонько захлопнувшись, сразу как бы отрезала их от громкой
музыки, веселого шума и яркого света, царивших в зале. На какое-то
мгновение он будто оглох и ослеп; и, пожалуй, даже ощутил легкий приступ
клаустрофобии. А потому, словно за последнюю соломинку, вцепился в
медицинский саквояж с инструментами, который нес под плащом.

Потом рядом в темноте раздался ее веселый смех, и сразу же вспыхнул
свет; и он увидел, что находятся они в небольшой гостиной, но явно не
одни. Напряжение его было столь велико, что он невольно вздрогнул, хотя
и ожидал увидеть то, что уже в шестой раз за эту бесконечную ночь
предстало его взору, и этот раз тоже был не последним. Среди целого леса
темной мебели на позолоченных ножках белела широкая, мягкая и довольно
бесформенная тахта. Ему вдруг пришло в голову, что за одну-единственную
ночь он перевидал столько самых различных интерьеров, сколько не
встречал и за все свои сорок лет у себя на Харему.

Однако сейчас он находился на совсем другой планете, в городе
Карбункуле, и понимал, что эта праздничная ночь - вероятно, самая
странная ночь в его жизни, проживи он еще хоть сто лет.

На тахте перед ним лежали двое - мужчина и женщина, - погруженные в
глубокий, вызванный добавленным в вино наркотиком сон; полупустая
бутылка валялась тут же на ковре. Он уставился на темно-красную дорожку
винных пятен, тянувшуюся по дорогому толстому ковру, стараясь по
возможности не тревожить этих двоих.

- Вы уверены, доктор, что... половой акт уже имел место?

- Совершенно уверен. В этом нет ни малейших сомнений.

Его спутница сняла свою украшенную белыми перьями маску, доходившую
ей почти до плеч, и из-под нее хлынула масса вьющихся светлых, почти
белых волос, пышным облаком окутавших ее страстное и нетерпеливое юное
лицо, рядом с которым снятая маска казалась мрачным гротеском: острый
огромный клюв хищной ночной птицы и огромные, с нарочито расширенными
зрачками глаза, которые обещали то ли жизнь, то ли смерть... Впрочем,
когда он заглянул в глаза своей прелестной спутницы, ощущение контраста
пропало: глаза страшной маски и живой женщины были удивительно похожи.

- Все вы, жители Харему, слишком самоуверенны. И слишком лицемерны.
- Она отбросила маску в сторону и снова засмеялась: в ее смехе тоже
слышались одновременно жизнь и смерть, свет и тьма.

Он неохотно снял и свою, куда менее затейливую маску: то была морда
совершенно фантастической, какой-то, пожалуй, даже абсурдной твари - не
то рыбы, не то черт знает кого. Ему неприятно было обнажать перед нею
свое лицо, не хотелось, чтобы она могла что-то прочитать по нему.

А она действительно с самым безмятежным видом пристально
рассматривала, его в ярком свете лампы.

- Только не говорите мне, доктор, что вам противно на это смотреть!

Он с трудом проглотил гневные слова.

- Я биохимик, ваше величество, а не шпион. К тому же я не люблю
заниматься любовью вприглядку.

- Чепуха. - Теперь улыбка была слишком старой для ее лица. - Все
медики так или иначе занимаются любовью вприглядку. А иначе зачем им
такая специальность? Зачем им возиться с людскими болячками? Ведь только
садистам доставляет удовольствие вид крови и страданий.

Он не рискнул ответить, боясь выдать свое отвращение; молча прошел
мимо нее по ковру к тахте и поставил на пол свой саквояж. За стенами
дома город Карбункул исходил в истоме веселья, празднуя очередной
протокольный визит премьер-министра на эту планету, где наступала Смена
Времен Года, а потому день был перепутан с ночью. Доктор подумал о том,
что ему и в голову не могло прийти, что последнюю ночь Фестиваля он
проведет в обществе здешней королевы, да еще и творя по ее приказу
беззаконие.

Женщина на тахте лежала к нему лицом. Она была совсем юной;
среднего роста, крепкая и здоровая. На устах ее блуждала нежная улыбка.
Лицо, покрытое темным загаром, какой дают только солнце и вольный
морской ветер, ярко контрастировало со спутанными светлыми волосами
цвета сухого песка. Зато тело ее казалось чересчур белым; видимо,
женщине приходилось хорошенько кутаться, спасаясь от жгучего холода,
царящего за стенами Карбункула на всей остальной планете. Мужчина с нею
рядом тоже был молод, лет тридцати. Темные волосы, но кожа светлая -
судя по внешности, он мог быть как местным жителем, так и
инопланетянином. Впрочем, сейчас это было неважно. Праздничные маски,
брошенные у изножия их ложа, осуждающе смотрели на влюбленных пустыми
глазницами - словно бессильные боги-евнухи, которых заставили стоять на
страже. Доктор протер плечо женщины антисептиком и сделал маленький
надрез, чтобы ввести зонд; он не спешил - эти несложные процедуры прежде
всего помогали взять себя в руки. Тем более что королева не сводила с
него глаз. Правда, теперь она молчала, понимая важность момента.

Сейчас ему казалось, что весь шум Фестиваля сконцентрировался за
запертыми дверями этой комнаты: он явственно слышал чьи-то приглушенные
негодующие возгласы и внутренне сжался, точно зверь, заслышавший шаги
охотника.

- Не беспокойтесь, доктор. - Королева ободряюще коснулась его плеча
своей легкой рукой. - Мои люди позаботятся о том, чтобы нам не мешали.

- Боги, как я мог позволить уговорить себя на такое! - Он обращался
как бы к себе самому, ни на секунду, впрочем, не отрываясь от дела. Руки
у него дрожали.

- Разве двадцать пять лет жизни и молодости - недостаточная плата,
доктор?

- Какой в них прок, если я на всю оставшуюся жизнь угожу в
исправительную колонию!

- Ну-ну, возьмите себя в руки. Вам нужно непременно успеть все
сделать за сегодняшнюю ночь, иначе никаких двадцати пяти лет вы не
получите. Наш договор останется в силе только в том случае, если где-то
на Летних островах у меня вырастет по крайней мере один абсолютно
нормальный ребенок-клон.

- Я хорошо помню ваши условия. - Закончив маленькую операцию, он
аккуратно зашил надрез. - Однако вы, я надеюсь, понимаете, что
имплантация клона при подобных обстоятельствах не только незаконна, но и
весьма непредсказуема. Клонирование - процедура вообще очень сложная.
Шансы на создание клона, в достаточной степени соответствующего
оригиналу, не столь уж высоки я при соблюдении строжайших условий, не
говоря уж...

- А раз так, то, чем больше клонов вы имплантируете сегодня, тем
лучше для нас обоих. Разве я не права?

- Да, ваше величество, - его тошнило от собственных слов, - я
полагаю, что правы. - Он осторожно перевернул спящую женщину на спину и
продолжил работу.

На планете Тиамат, [где] воды больше, чем суши, небо и океан как бы
плавно перетекают друг в друга, и граница между ними едва заметна. Вода,
испарившаяся из сияющей чаши океана, вновь изливается туда короткими и
обильными ливнями. Тучи пробегают порой, как тени негодования, по
красным от гнева лицам солнц-Близнецов и тут же исчезают, превращаясь в
радуги: каждый день в здешних небесах вспыхивают десятки радуг, и в
конце концов люди перестают ими восхищаться, часто никто и головы не
поднимет, не говоря уж о том, чтобы подивиться вслух...

- Стыдно! - громко сказала вдруг Мун, с силой налегая на рулевое
весло.

- Что стыдно? - Спаркс пригнулся: наполненный ветром парус чуть не
хлестнул его по лицу своим концом. Легкая шлюпка взлетела на волну,
словно летучая рыба. - Это тебе должно быть стыдно - совсем за рулем не
следишь! Ты что, утопить нас хочешь?

Мун нахмурилась, настроение у нее моментально переменилось.

- Можешь сам утопиться, если угодно!

- Да я и так уже наполовину утоп! - Он показал язык волне,
плеснувшей через борт, и взялся за черпак.

Видно, последний ливень унес все его добродушие и утопил вместе с
нашими последними жалкими припасами, подумала Мун. А может, он просто
устал? На этот раз они странствовали по морю уже около месяца,
перебираясь от острова к острову под защитой Наветренной гряды. А весь
последний день пришлось плыть в открытом море, ибо утесы остались
позади. Направлялись они, не очень хорошо представляя себе свой путь, к
трем заповедным островам - убежищу Матери Моря. Лодчонка у них была явно
мала для такого путешествия, а ориентирами им служили лишь звезды да
весьма ненадежная карта морских течений, где невозможно было разобраться
в переплетении разноцветных стрелок. Но они были настоящими Детьми Моря