готовился к очередному самоэкзамену. Перед ним лежала на столе красочная
схема охлаждения плазмопровода. Но что-то не мог сегодня Володя
сосредоточиться на занятиях. Внимание рассеивалось. За переплетениями
схемы чудилось оживленное девичье лицо - лицо Тони Гориной.
произойдет такое, он бы ответил презрительным смешком. Но теперь Володе
было не до смеха. Душу раздирали сомнения. То ему казалось, что Тоня к
нему благосклонна, то, напротив, он приходил к горькой мысли, что
нисколько ей не нужен. Уж очень была своенравна Тоня Горина. Вечно она
торопилась туда, где много веселых людей, где поют, острят и танцуют.
Володя же был человеком, так сказать, камерного склада, многолюдье
отпугивало его.
обещала покататься с ним на лодке и вообще провести вечер вдвоем, но,
придя в садовую беседку, где они обычно встречались, сразу заявила, что не
сможем сдержать обещания, потому что искусствоведы затеяли "чудный вечер
старинного танца" и ей надо там быть непременно. Отговаривал ее Володя,
отговаривал, а потом тихо рассердился и сказал: "Жаль, что мы не понимаем
друг друга". И ушел.
охлаждение плазмопровода, но ничего путного из этого не получалось.
Никогда прежде не помышлял Володя о стихосложении, а тут вдруг испытал
потребность излить, как говорится, душу. Проще всего было разработать
программу, закодировать ее и поручить создание стихотворения универсальной
логической машине. Но Володя предпочел старый метод, хотя нисколько не был
к нему подготовлен опытом предшествующей жизни.
лист бумаги. Работа оказалась мучительной. Володя бормотал слова, отмерял
на пальцах слоги, принимался писать и тут же зачеркивал написанное. Не то,
не то! Пожалуй, лишь две строки в какой-то мере выражали его настроение:
прошлых времен писали лучше. Не то чтобы он их читал - к стихам он, в
общем-то, был равнодушен, - но Тоня очень любила стихи и уйму их знала
наизусть. Володя даже запомнил одно из читанных ею стихотворений, там
неплохо было сказано "о нити той таинственной, что тянется, звеня, той
нити, что с Единственной могла б связать меня".
Единственная не понимает?..
снова заняла на столе свое законное место. Но спустя несколько минут
Володя обнаружил, что ничего не видит и не понимает в этой треклятой
схеме.
характере отношений.
взаимоотношений с Тоней Г.". Раздумывая, припоминая подробности встреч и
настроений, он постепенно построил график. По оси абсцисс было отложено
время, по оси ординат - сила чувства в условно принятых Володей единицах.
Красная кривая выражала отношение Володи к Тоне, а синяя - ее отношение к
нему. На точках переломов стояли краткие пояснения: "пляж", "на концерте",
"диспут об искусстве"...
за его спиной Морозов.
масштабе. Смены настроений были бы выразительнее.
логарифмы...
стряслось?
что самоанализ - ничто, пыль, тлен по сравнению с доверительным
разговором. Сбивчиво и торопливо, словно опасаясь, что его прервут, он
рассказал Морозову все без утайки о своих трудных отношениях с Тоней
Гориной и закончил классическим вопросом:
Володи была в глазах такая мольба, что язык не повернулся ответить "не
знаю", хотя истина заключалась именно в этом ответе.
корпуса. - Я не очень-то гожусь в советчики, но... объяснись ты с ней
начистоту. Признайся в любви и...
удивленный.
крайней мере, тем хорошо, что внесет какую-то ясность. - Морозов
усмехнулся при мысли о том, как легко давать советы другим. - Вызови Тоню
на свидание, попроси, чтобы она выслушала тебя, не перебивая... встань,
черт побери, перед ней на колени... Наши предки прекрасно все это умели, а
мы почему-то разучились...
в себе закипающее непонятное раздражение. - Скажи, что жить без нее не
можешь. Не отпускай ее ни на шаг. Куда она, туда и ты! Иначе непременно
появится кто-то другой! - Он остановился перед Володей, сунул ему в руки
коробочку видеофона. - На! Вызывай ее сейчас же, при мне! Ну, быстро!
рукавов, при малейшем движении оно вспыхивало разноцветными искрами,
меняло цвет.
закинула руки за голову, поднятую к звездам, и с чувством произнесла: -
"Какая ночь! Алмазная роса живым огнем с огнями неба в споре, как океан,
разверзлись небеса, и спит земля - и теплится, как море".
звучный голос. Ему хотелось выразить свой восторг. Но он не умел.
хочешь, посидим немного.
зачеты?
Чернышева такой приятный голос, даже когда он сердится. Он требовал
прислать какое-то снаряжение. Тебе не надоело сидеть?
наша группа улетит на Луну, и я хотел... я хотел тебе сказать...
будто одеревенел. Он подумал, что неприлично так долго держать ее руку, и
выпустил.
напрочь выскочили из головы. - Тоня, - продолжал он с отчаянной
решимостью. - Я бы очень, крайне хотел, чтобы мы... чтобы мы всегда были
вместе... Куда ты, туда и я...
математикам. - Она встала. - Ну, что же ты? Пойдем, скоро начнется.
Тоня, ты не понимаешь... Лучше я уйду...
смотрела ему вслед. Потом достала зеркальце, поправила волосы - это
помогло ей справиться с растерянностью.
правил, начались несколько позже.
занятиях он проспал учебный фильм "Обеспечение безопасности при текущем
ремонте вспомогательных плазмопроводов". Во второй половине дня он сдавал
практикум по приготовлению пищи в вакуумных условиях и только вечером,
окончательно освободившись, отправился к Морозову, чтобы отвести душу.
голоса, смех, музыка. У Морозова в комнате сидели трое парней, они спорили
о чем-то. Включенный кристаллофон выкрикивал какую-то старинную песню из
морозовской коллекции, высокий отчаянный голос выводил:
Лондон Джек
Лукьяненко Сергей
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Каменистый Артем
Черепнин Владимир