обжигаясь, стыдясь того, что не в силах совладать с собой,
пряча от нас глаза. Зрелище было хоть куда. Я положил себе
на тарелку растительного мяса, овощей, залил грибным соусом
и, хорошенько перемешав все это, принялся за еду. Давно не
ел я с таким удовольствием. Мне хотелось, чтобы этот вечер
тянулся как можно дольше. Я знал, что предстоит трезвая оди-
нокая ночь, когда никуда не денешься от собственных мыслей,
и мне хотелось отдалить ее.
улыбка сползла с лица, он откинулся на спинку стула м произ-
нес нараспев:
га.
казалось бы, совершенные создания, им не нужно было думать о
хлебе насущном, но знали ли они, что такое человеческая ра-
дость... ну, и так далее.
сказала Ксения. - Ты что же, бросил поэзию?
Леон. - Просто не пишется.
Травинский не хочет от них отставать. Он член какой-то ко-
миссии, забыл ее название.
миссия по взаимным... нет, по планированию взаимных потреб-
ностей Земли и Венеры. Проще говоря - комиссия Стэффорда в
новом виде.
Видишь ли, по возвращении с Венеры я высказал кое-какие мыс-
ли о своеобразии венерианской поэзии, об особенностях тамош-
него интерлинга... Ну вот. Словом, я и сам не заметил, как
угодил в эту комиссию - в отдел по культурным связям. Но все
оказалось гораздо сложнее. На Венере звуковая речь приобре-
тает, я бы сказал, все более подсобный характер.
по-моему, вовсе не означает, что... - Леон замялся. - В об-
щем, не знаю. Все это пока загадка.
оставили в покое.
путь развития, и не надо устраивать из-за этого переполох на
всю Систему. Не надо добиваться, чтобы они непременно оста-
вались во всем похожими на нас.
вали терпение примаров всякими обследованиями? Нет уж, лучше
помолчи, Леон. Переселенцы сами знают, на что идут. Когда-то
жители старой доброй и какой еще - зеленой, что ли, - Англии
обливались слезами, прощаясь с родиной, которая не могла их
прокормить, и уплывали за океан. Америка была для них даль-
ше, чем для нас Венера. Огромная, пустынная, полная опаснос-
тей Америка. А через некоторое время - кто бы заставил их
вернуться? А русские переселенцы в Сибирь - в снежную, ка-
торжную, заросшую дикими лесами, которая оказалась такой
хлебной и золотой? Она стала для них родиной, и они с ужасом
вспоминали нищую, соломенную, крепостную Россию, которую по-
кидали со слезами, унося по щепотке родной земли в мешочке
на груди. Примерно то же самое сейчас и с Венерой.
думаю. Но ты немножко отстал, Улисс. Комиссия теперь ставит
себе целью изучение взаимных потребностей и планирование
экономических и культурных связей с Венерой. А Баумгартен из
комиссии вышел.
кверху руки и потрясая ими. - Но я вернусь, да, да, вернусь,
чтобы во имя любви к человечеству наставить вас на путь ис-
тинный! Одумайтесь, члены Совета!
говорила она. - Какое тут может быть сходство? Переселенцы в
Сибирь или Америку шли обживать новый край, им, конечно, бы-
ло и трудно и страшно, но это была Земля. Та же привычная
атмосфера, те же леса и горы...
знает, что Венера отличается от Земли. Я говорил о сходстве
в том смысле, что переселенцам в Америку и венерианским ко-
лонистам в равной степени пришлось преодолевать инерцию при-
вычки. И тем и другим было... ну, скажем, не по себе. Но и
те и другие обосновались на новом месте, как дома, и не по-
мышляли о возвращении.
научить венерианцев обходиться без скафандров.
ришь, обойтись без скафандра, но я в это не верю, - заметил
Леон.
посмеиваясь, как я чуть было не проделал на околовенерианс-
кой орбите эксперимент с вдыханием газовой смеси, имитирую-
щей атмосферу Венеры.
рошо хоть, что хватило ума удержаться от очередного дурацко-
го поступка. Улисс вечно что-нибудь придумает. Он просто не
может жить, как все.
только сказал, что без "дурацких поступков" никогда не прео-
долеешь инерцию привычки, а преодолевать надо, потому что
так или иначе человечеству придется расселиться в космосе.
Приспособленность к единственной устойчивой среде - оковы,
которые неизбежно должны быть сломаны эволюцией.
хотят его превратить!
лестеновского кентавра, не в козявку, как предлагает Нгау, а
в универсального человека, который одинаково хорошо чувству-
ет себя на Земле и, скажем, на Венере.
энтропии.
крамольную идею, как сразу начинают пугать энтропией! Вот
если бы жизнедеятельность человека достигла физиологического
предела, тогда я бы и спорить не стал. Но ведь этого нет!
Скажи-ка, знаток энтропии, для чего вложила в нас природа
резерв жизнедеятельности, который мы пока не научились ис-
пользовать? Для того, чтобы с умным видом скрести в затылке?
на ночную Волгу, чем изощряться в бессмысленном споре. Костя
тоже поднялся и пошел за мной.
семейство обрушит на меня праведный гнев...
вспомнил одну давнюю историю, еще в юности я слышал ее от
одного психолога. Было это во время второй мировой войны.
Один французский офицер попал к фашистам в плен, в концла-
герь, как тогда говорили. И однажды зимним вечером вывели
его с группой других пленных и бросили раздетыми догола на
снег,
на морозе. Долго ли протянет истощенный человек? К утру все
были мертвы, кроме этого француза. Он выжил, потому что ока-
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Адамов Григорий
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия