Чтение 43–й страницы книги ~Экипаж "Меконга"~

Теперь светильник висел посреди каюты. Федор осмотрелся. Сверху, через
палубу, вода почти не проходила. Он приподнял стлань, опустил руку: воды
на дне немного.

Взглянул на бледное лицо Бхарати.

- Плохо тебе, любушка? Не тошнит?

- Нет, - прошептала она упрямо.

"Истинная жена для моряка", - подумал Федор и обнял девушку.

Закатное солнце светит в спину. Северный ветер гонит ленивую волну.
Отбушевал шторм.

Да не все ли равно теперь?..

Федор сидит в корме, упрямо правит на восток. Но берега все не видно.
Сколько же дней и ночей мотало их по Аравийскому морю?..

Бхарати лежит у его колен. Утром он влил ей сквозь сжатые запекшиеся
губы последние капли воды из кувшина.

Эх, Федор Матвеев! Не судьба тебе, видно, добраться до родины. Для того
ты избежал смерти от молнии там, в храме, чтобы принять страшную смерть от
безводья...

Бхарати лежит, закрыв глаза. Федор тревожно наклоняется к ней, трогает
за голову, прислушивается: дышит ли?

Сберечь ее, сберечь...

Ночь наступает сразу, без сумерек. Яркие, далекие, высыпали на черном
небе звезды.

Покачивает. Туманится голова, в сон клонит. Заснуть - уж не проснуться
больше...

Страшным усилием заставляет себя Федор стряхнуть сонную одурь.

Звезды и ветер... Левее курса, совсем низко над черной водой, стоит
большая красноватая звезда.

Почему так низко? И почему покачивается звезда?!

Федор вскакивает, вглядывается... Это корабль!

- Слышишь, Бхарати? Корабль!

И, словно в подтверждение, ветер доносит гитарный перебор и обрывки
песни.

Низкий мужской голос поет на незнакомом языке. Но он, Федор, знает эту
песню!

Скажи, моряк,

Живущий на кораблях,

Разве может сравниться звезда...

Да, он ее знает! Он слышал в Марселе, как распевают ее испанские и
португальские моряки.

Значит, португальский корабль!..

Одним прыжком - в каюту. Расшвыривая все, что попадается под руку, ищет
пороховую индийскую ракету. Вот она! Привязывает ее к палке на носу бота.
Сбивая в кровь пальцы, высекает огонь, подносит раздутый трут...

Зашипев, взлетает в ночное небо красная дуга.

14. ВОЗВРАЩЕНИЕ. "ОТПРАВИТЬ ЕВО К ТОМУ ЖЕ КНЯЗЮ ЧЕРКАСКОМУ..."
НОВЫЙ ГОРОД ЕКАТЕРИНБУРХ. ВСТРЕЧА В "ЦАРСКОЙ АВСТЕРИИ". "КОЛИ, ТОГДА
ПОВЕРЮ!" ЕЛЕКТРИЧЕСКАЯ СИЛА. У ЛОМОНОСОВА. НЕРАЗГАДАННАЯ ТАЙНА

Електрическая сила есть действие, вызванное легким

трением в доступных чувствам телах, которое состоит в

силах отталкивателъных и притягательных, а также в

произведении света и огня.

М.В.Ломоносов, "Теория електрическая,

математическим способом разработанная"

На дворе январский мороз. На стеклах низеньких окон намерзло изрядно
льда. Потрескивают сосновые бревенчатые стены.

А в горницах тепло. Огромный, во всю стену, стол завален образцами
руды, металла и угля, чертежными инструментами, рукописями. Стоят здесь
посудины с порошками и жидкостями, в углу - невиданная в здешних местах
машина: между двух стоек - лакированный диск с блестящими металлическими
пластинками, с ременным приводом и ручкой. На стойках - блестящие медные
шары.

В комнате полумрак. Только середина стола освещена двумя свечами в
высоких подсвечниках.

Свечи льют желтый свет на седую голову. Скрипит гусиное перо по
шероховатой бумаге. Зимние вечеря длинны, а Федору Матвееву их не хватает.
Не разгадана старая загадка...

Федор подходит к машине, крутит ручку. Тоненькая фиолетовая ниточка
разряда с сухим треском вспыхивает между шарами.

Федор опускается в кресло. Сухие, со вздувшимися венами, но еще крепкие
руки лежат на подлокотниках Задумался Федор. Плывут перед мысленным
взглядом видения прошлого...

Нелегким было возвращение на родину. После долгого плавания вокруг
Африки доставил их португальский фрегат в Лиссабон. Оттуда то морем, то
сушей, через многие страны, кое-как, без гроша в кармане, добрались до
Петербурга - и не сразу смогли сойти с корабля: Нева, выйдя из берегов,
залила город. Говорили, что сам царь разъезжал на шлюпке по затопленным
улицам, спасал людей.

Как напугал Бхарати холодный, туманный город, залитый бурлящей водой!

Вскорости - как обухом по голове - известие о смерти государя...

Докладывал Федор куда следует о своем возвращении из плена, но в те дни
вельможным людям было не до безвестного поручика: решался вопрос, кому
быть на троне.

Каким-то чудом донесение Федора попало к самому Меншикову, и всесильный
князь, пробежав две-три строчки, нацарапал, набрызгав пером, резолюцию:
"Понеже порутчик Матвеев и ранше служил у князя Черкаскова, отправить ево
в Сибир для службы далше к томуже князю Черкаскому, а денех ему Матвееву
за прошлое время расчесть и выдать".

Насилу Федор сообразил, в чем дело: в то время губернатором Сибири был
однофамилец, а может, и дальний родич князя Александра
Бековича-Черкасского - князь Алексей Черкасский, назначенный после казни
Гагарина.

Так как Меншиков не указал, кто должен ему "расчесть и выдать", Федор,
видя, что в петербургской суматохе толку не добьешься, решил заехать к
родителям, в Захарьино, повидаться, а там - отправиться в Сибирь.

Родители Федора не слишком обрадовались, увидав привезенную из-за
дальних морей невестку. Между собой осуждали: и длиннолица, и
малоутробиста, и темна, аки цыганка, и больно смело себя держит, страху не
оказывает. Однако, решив, что служивый сын - отрезанный ломоть, не
перечили. В родовой вотчине, в своей же церкви, Бхарати окрестили, нарекли
Анной, а отчество дали по крестному отцу, дальнему родичу Матвеевых, -
Васильевна.

Денег на дорогу хоть и не густо, а все ж таки дали.

Дорогой Федор узнал, что Черкасский уже не губернатор Сибири: по указу
Екатерины Первой он был назначен в астраханские земли на должность
"калмыцкого начальника".

Федору посоветовали ехать прямо в новый город Екатеринбурх [ныне
Свердловск], недавно построенный на реке Исети, к начальнику сибирских и
уральских заводов Георгу Вильгельму де Геннину: он-де всех сведущих в
горном да плотинном деле людей принимает.

Дождавшись оказии, отправились. Плыли вниз по Волге, потом свернули в
Каму. Когда после волжских просторов струг пошел то бечевой, то веслами, а
когда и под парусом меж тесных, густо поросших лесом берегов, Бхарати была
поражена видом лесного приволья и смолистой прохладой.

У деревни Ягошихи [в 1781 году поселок Ягошиха был переименован в город
Пермь], где недавно был построен новый медеплавильный завод и где в Каму
впадает горная река Чусовая, пришлось остановиться: весенние воды еще не
сошли и подняться по Чусовой против течения было невозможно.

Оставив речной караван, поехали сухим путем: берегом Сылвы до Кунгура и
дальше - через перевал, к новому городу Екатеринбурху.

Во все глаза глядела изумленная Бхарати на горы, покрытые густым
хвойным лесом, на бурные реки и тихие голубые озера, на зеленый, в
цветочном узоре ковер травы, на каменные осыпи, поросшие по краям
смородиной, жимолостью и колючим шиповником.

Город Екатеринбурх был невелик. Постройка его обошлась всего в 53679
рублей и две копейки. Были здесь две доменные печи, выплавлявшие по
три-четыре тонны чугуна в сутки, мастерские, где чугун кричным способом
перерабатывался в сталь, кузнечные, якорные и проволочные фабрики. Плотина
на реке Исети позволяла копить весенние воды. Водяные колеса приводили в
действие мехи для дутья в доменные и кузнечные печи.

Завод и поселок были окружены крепостной стеной.

В обербергамте [обербергамт (нем.) - главное управление горнорудной
промышленности] Федор был хорошо принят и назначен в должность механикуса.
Обязанности его по регламенту определялись так: "Надлежит ему знать всякие
машины, которые потребны к горным делам, а именно: для выливания воды, для
подъема руды и протчего строить и в действо приводить, быть при строении
всяких фабрик, ему же и пожарные машины и трубы ведать".

Отвели Федору казенную квартиру в крепости, и началась новая жизнь на
новом месте...

Служил Федор исправно, ведал колесное и плотинное дело, ездил по
заводам, следил за работами.

Понемногу привязался он к суровому, но знающему и любящему свое дело де
Геннину. Помогал ему завершать затеянный им труд под названием:
"Генералом-лейтенантом от артиллерии и кавалером ордена Святого Александра