Чтение 27–й страницы книги ~Кольца анаконды~

-- Ты знаешь, что они говорят? -- спросила Мэри.

-- Наверное, то же самое, о чем вопят уже не пер-вый день. Не
сдаваться. Помните Революцию и тыся-ча восемьсот двенадцатый год. Если
англичане хотят войны -- они ее получат. И тому подобное.

-- Отец... что же будет?

-- Мы молимся о мире. И готовимся к войне.

-- Нет ли способа остановить это?

-- Не знаю, мать. Происходящее подобно лавине, устремляющейся под гору
-- все быстрее и быстрее. Попробуй встать на ее пути, задержать ее -- и она
тебя сокрушит. Прикажи я отпустить Мейсона и Слайделла сейчас -- и меня
могут обвинить в госу-дарственной измене, а то и просто-напросто лин-чевать.
Таков уж общий настрой. Пока что газеты ежедневно подливают масла в огонь, а
каждый кон-грессмен считает своим долгом провозгласить речь о международных
отношениях. Твердят, что войну против Юга можно считать почти выигранной,
что мы можем дать бой и им, и всякому, кто будет напра-шиваться на
неприятности.

-- Но как же англичане, неужели они и вправду отважатся на такое
страшное дело?

-- Ты же читала их ультиматум, весь мир его читал, когда газеты
опубликовали его от слова до слова. Мы связаны по рукам и ногам. Я отправил
с Лайонсом предложение мира, но они отвергли его с ходу. Нам придется
согласиться на их условия, и никак не менее. Согласившись на требования
британ-цев, когда Конгресс и народ так и бурлят, я с равным успехом могу
затянуть петлю на своей шее собствен-ными руками.

А их газеты даже похуже наших. Они практичес-ки вышвырнули из страны
нашего посланника Адам-са. Сказали, чтобы без согласия на их условия не воз-

вращался. Он привез кипу лондонских газет, како-вые не высказывают ни
тени сомнений. Тамошние иг-роки заключают пари о том, когда начнется война и
сколько понадобится времени, чтобы побить нас.

--А Юг?..

-- Ликует. Южане ждут не дождутся этой войны и взирают на Мейсона и
Слайделла, как на велико-мучеников. Британия уже признала Конфедерацию
свободной и суверенной державой. Обе стороны уже поговаривают о военной
помощи.

Толпа вдруг разразилась громкими криками, вспыхнули новые факелы,
озарившие цепь солдат, охраняющих Белый дом. На Потомаке светились огоньки
сторожевых судов, а еще дальше -- огоньки других кораблей и лодок.

--Пойду в дом, -- промолвила Мэри. -- Пони-маю, это глупо, вечер такой
теплый, но я вся дрожу.

-- К несчастью, у нас гораздо больше поводов, чтобы дрожать.

В доме дожидался министр военного флота Уэллс, поправляя парик перед
зеркалом. Мэри безмолвно проскользнула мимо него.

-- Как я понимаю, военный флот, как всегда, на высоте, --сказал
Линкольн.

--Как всегда. Кольцо блокады на своем месте и стягивается все туже. До
меня только что дошла весть, что бывший военный министр сел на корабль,
чтобы пуститься в дальнее плавание до Москвы.

-- Я решил, что из него выйдет отличный пред-ставитель нашего
правительства при русском дворе.

-- Уверен, скоро он примется продавать царю разводненный акционерный
капитал, если будет высту-пать в своем амплуа, -- громко рассмеялся Уэллс.
-- Любопытно, что они подумают о криводушнейшем из политиков Соединенных
Штатов?

-- Я удостоил его этой награды не без колебаний.

На это звание претендовала невероятная уйма дру-гих.

Тут в комнату заглянул Джон Николай.

-- У дверей дожидается военный министр, сэр. Интересуется, нельзя ли
ему повидаться с вами на пару минут?

-- Разумеется. -- Линкольн повернулся к Мэри. С улыбкой пожав ему руку,
она удалилась. Слушать разговоры о войне сегодня было выше ее сил.

-- Вы не принесли мне дурных вестей, мистер Стэнтон? -- осведомился
Линкольн у нового члена своего кабинета министров. Они со Стэнтоном редко
виделись с глазу на глаз, но после своего некомпе-тентного предшественника
Камерона Стэнтон являл собой прямо-таки образчик результативности.

-- К счастью, нет. Я только что закончил совеща-ние со своим персоналом
и полагал, что надобно вас известить об итогах. Мы ничего не можем поделать,
пока планы англичан не прояснятся. Поскольку мы в настоящее время уже
пребываем в состоянии войны, то, полагаю, готовы, насколько это возможно.
Одна-ко предпринимаем и специальные меры на севере. Линия границы там весьма
протяженна и плохо за-щищена. Мобилизованы ополченцы, до сих пор
на-ходившиеся в резерве, и приведены в состояние бое-готовности. Ситуация на
море лучше известна Уэллсу.

-- Как и вы, мы приведены в состояние полной боеготовности.
Единственный факт, утешающий меня в эту черную годину, что после Крымской
войны анг-личане подзапустили свой флот.

-- От генерала Халлека никаких вестей? -- поин-тересовался президент.

-- Есть вести. Он телеграфировал, что занял свой новый пост во главе
Северного округа в Нью-Йорке. Как и было согласовано, генерал Грант занял
его место в округе Миссисипи. Шерман находится при

нем, и совместно их армии образуют надежный ба-рьер против любых
поползновений мятежников.

-- И теперь нам остается только ждать.

-- Совершенно верно...

В коридоре послышался топот бегущих ног, а затем Джон Хей ввалился в
двери, даже не постучав.

-- Господин президент, депеша из... из Платсберга, штат Нью-Йорк.
Задержалась, телеграфные про-вода к югу от этого города перерезаны.

-- И что там сказано?

Хей принялся читать принесенную бумагу, по-перхнулся словами, но в
конце концов выдавил:

---- А... атакован британскими войсками. Полков-ник Янделл,
Платсбергское добровольческое ополче-ние.

ВТОРЖЕНИЕ!

Должно быть, войска шли вею ночь. Потому что на рассвете они уже шагали
по полю, подошвами сапог попирая всходы пшеницы. Часовой вызвал полковника,
и тот вышел, растирая лицо и заспанные глаза.

-- Красномундирники! -- Он захлопнул рот, осознав, что таращится на
них, как юная барышня.

Они медленно маршировали через поле к амери-канским позициям,
построившись в две цепи, затем по команде остановились. Их пикеты находились
впереди, прячась среди деревьев и складок местнос-ти. На обоих флангах
располагались кавалерийские отряды, а в тылу -- приближающиеся по дороге
по-левые орудия. Стряхнув с себя оцепенение, полков-ник Янделл крикнул:

-- Сержант, подымайте роту! Я хочу передать со-общение для...

--Не могу, сэр, -- сумрачно отозвался сержант. -- Попытался
телеграфировать, как только их увидал, но провод, наверно, порван. Очень
много ка-валерии. Они легко могли обойти нас ночью и пере-резать провода.

-- Что-то надо делать. Вашингтон должен знать, что здесь происходит.
Возьмите кого-нибудь, возьми-те Андерсена, он знает здешние края.
Воспользуй-тесь моим конем. Это наш лучший скакун.

Полковник быстро нацарапал в блокноте запис-ку, вырвал листок и отдал
его солдату.

-- Доставьте это на железнодорожную станцию в Киссвилле, на тамошний
телеграф Пошлите в Ва-шингтон. Скажите, чтобы известили всех, что мы
подверглись нападению.

Полковник Янделл мрачно оглядел своих солдат. Необстрелянные
добровольцы, молодые и напуган-ные. При одном лишь виде стоящей перед ними
армии почти потеряли рассудок от страха. Некото-рые уже понемногу начали
пятиться назад; один ря-довой заряжал свой мушкет, хотя он уже зарядил его
двумя зарядами. Отрывистые приказания Янделла встретили ошеломленное,
неохотное повиновение.

-- Полковник, сэр, смахивает на то, что сюда кто-то приближается.

Поглядев через ближайшую бойницу, полковник увидел офицера, верхом
неторопливо приближающе-гося к укреплениям и выглядевшего весьма живопис-но
в своей красной форме с золотым шитьем. Рядом с ним шагал сержант, держа
поднятую пику с наколо-тым на нее белым флагом. Вскарабкавшись на верх
стены, Янделл молча следил за их медленным при-ближением.

-- Вы зашли достаточно далеко! -- крикнул он, когда они достигли
основания склона перед укрепле-ниями. -- Чего вы хотите?

-- Вы здесь командир?

-- Я. Полковник Янделл.

-- Капитан Картледж, Сифортские горцы. У меня послание от генерала
Питера Чэмпиона, нашего командира. Он извещает вас, что в полночь
британ-ское правительство объявило войну. Моя страна сей-час находится в
состоянии войны с вашей. Он прика-зывает вам сложить оружие. Если вы
подчинитесь его приказаниям, он дает слово чести, что никому из вас не будет
причинен ни малейший вред.'

Офицер цедил слова с ленивым высокомерием, положив одну руку на бедро,
а вторую -- на рукоять сабли. Мундир его сверкал золотым шитьем, по ките-лю
сверху донизу шли ряды золотых пуговиц. Ян-делл вдруг мучительно устыдился
своего пыльного синего мундира, своих домотканых брюк с громад-ной заплатой
сзади и ощутил всколыхнувшийся в душе гнев.

-- Скажите своему генералу, что он может сту-пать прямиком в пекло. Мы
американцы и не подчи-няемся приказам таких, как вы. Пшел прочь!

Он повернулся к ближайшему ополченцу -- без-бородому юноше, обеими