руль, расшибешь г-г-г... расшибешь с-себе...
придуманной Найджелом аварии. Шеветта подняла глаза и увидела, что он
дрожит.
шутки. Есть тут один такой юморист. Вот так оно все и было, ты понимаешь?
нужно обратиться. К тебе. И ты все сделал, быстро и хорошо.
нахмурился. - Только все равно ножик должен быть стальной...
Он бы и Найджела убил. Или изуродовал. Или перепугал.
собственную грязную футболку.
нескончаемым полкам с инструментами, Найджел мрачно за ними наблюдал. - Все
эти винты со шлицем, я их сразу выкидываю и заменяю. Шестиугольная головка
под ключ, вот это - самое то...
хлама желанную добычу - чуть погнутую, с черной рукоятью отвертку.
Скиннеровой куртки.
робко прятались в зарослях волос.
полная блевотины. - Да, я знаю.
пробиралась вдоль канализационных труб и силовых кабе[250] лей, обрушиваясь
на верхнюю палубу в самых неожиданных местах, под самыми неожиданными углами
- миниатюрные ниагары, струящиеся по рифленому железу, слоистому пластику и
фанере. Прямо на глазах Шеветты, стоявшей в дверях Найджеловой мастерской,
лопнул брезентовый навес - огромный, туго натянутый пузырь громко затрещал и
раздался, обрушив на мостовую десятки галлонов серебристой воды; налетевший
ветер взметнул мокрые, тяжелые лохмотья. Здесь, на мосту, ничто никогда не
планировалось - в общепринятом смысле этого слова, - так что и проблемы
дренажа разрешались не впрок, а по мере их возникновения. Или не
разрешались.
электричество, выдернули все рубильники, какие только можно. Шагнув из
дверей, Шеветта уловила краем глаза призрачную розоватую вспышку, секунду
спустя со стороны Острова Сокровищ донесся глухой раскатистый взрыв.
Трансформатор. Теперь пятнышки света можно было пересчитать по пальцам,
темнота стала почти непроницаемой. И никого вокруг, ни души, только ветер
мотает провод с жалкой стосвечовой лампочкой, вкрученной в оранжевый
пластмассовый патрон.
сорванных проводах. Вспомнив о банке, она откинула ее в сторону, банка
звонко ударилась о бетон, покатилась, стихла. [251]
велосипед. Уведут его, это точно, да и Сэмми Сэл лишится своего розового в
крапинку чудовища... лишится? Жизни он лишился... Велосипед был самой
важной, самой ценной вещью в жизни Шеветты, каждый доллар, выложенный на
прилавок того магазина, достался ей тяжелым, в поте лица, трудом. Она думала
о своем велосипеде, как о чем-то одушевленном, примерно так же, как другие
люди - о принадлежащих им лошадях. Наверное, так же, ведь у нее никогда не
было знакомых лошадников. Некоторые рассыльные давали своим велосипедам
имена, но Шеветте такое даже в голову не приходило - именно потому, что она
воспринимала его как живое существо.
остров, в Сан-Франциско опасно.
убил Сэмми Сэла. Кто его послал - те самые люди, звонившие Уилсону и Банни?
Они, кто же еще. Рентакопы. Охранники.
мультика, город, гигантские башни с грибообразными верхушками. "Санфлауэр".
моста? [252]
этим раз и навсегда, зараза такая, от которой выпадают все зубы, а глаза
превращаются в кисель. Лихорадка Острова Сокровищ выползла, наверное, из
какой-нибудь пробирки, разбившейся во время землетрясения, - у военных же, у
них чего только не было запасено. Поэтому теперь туда никто не ходит - никто
нормальный. Ночью там видны огоньки, днем - струйки дыма, и если идешь на
оклендский, консольный конец моста, то стараешься пройти мимо острова
побыстрее, а люди, живущие там, на консоли, совсем не такие, как здесь, на
подвеске.
никто еще не спер? Час езды - и конденсаторы зарядятся. Рвануть на восток,
куда глаза глядят, через пустыни, которые показывают по телевизору, мимо
зеленых полей, где бродят стадами непонятные сельскохозяйственные машины,
занятые какой-то своей, непонятной работой. Но затем Шеветта вспомнила
дорогу из Орегона, грузовики, ревущие в ночи, как бешеные бесприютные
животные, и попыталась представить себе, как это будет - ехать по такой
дороге? Нет, там ведь негде приткнуться, там нет ничего нормального, в
человеческую меру, ни одного огонька в бесконечных ночных просторах. Там
можно идти и идти, идти до бесконечности и не найти даже места, где бы
присесть. И велосипед - он тоже не сильно поможет. [253]
делается... Нет. Забудем.
задержала дыхание.
начинаешь замечать, что оно же у тебя, оказывается, было. Только с уходом
матери замечаешь по-настоящему, что она была, была рядом, прежде это
воспринималось как нечто само собой разумеющееся, вроде погоды. Вот так же и
со Скиннером, и с его примусом, и с масленкой, из которой нужно капать в
крохотную дырочку, чтобы кожаный колпачок на поршне не пересыхал и примус
накачивался. Проснувшись поутру, ты и не думаешь здороваться с каждой
мелочью окружающего мира, но ведь эти мелочи - из них же и состоит мир, весь
мир. И людей, которых видишь, их тоже вот так воспринимаешь, что есть они, и
это - нормально, и говорить тут особенно не о чем, и никуда они не денутся.
Вот, например, Лоуэлл. Когда у Шеветты был Лоуэлл - если, конечно, можно
сказать, что он у нее был, сомнительно это очень, - словом, когда он был
поблизости, это тоже казалось...
"КРЕВЕТКИ", курит и смотрит на капли, скатывающиеся с навеса. Шеветта не
видела Лоуэлла уже добрые три недели, ей хотелось что-ни[254] будь сказать,
но в голове крутилась одна-единственная мысль: "Ну и видок же у меня,
наверное". Тут же сидел и этот Коудс, нахлобучил на бритую голову капюшон,
втянул руки в длинные рукава и сидит. Коудс никогда не любил Шеветту - и
пользовался полной взаимностью.
как?
Контейнерном городе, и потом, на обратном пути, словоохотливый Фредди
рассказал уйму весьма красочных историй, однако все эти страшилки не вызвали
у Райделла никакого доверия. В Ноксвилле он видел документальный фильм, и
там не было ни слова ни о каких людоедах или, скажем, сатанинских культах.
Врет Фредди, запугивает, интересно только - зачем? Хочет, чтобы Райделл был
осторожен, когда пойдет на мост искать эту самую девицу, Шеветту Вашингтон?
от непогоды, мост и вовсе ничем не напоминал мрачные картины, нарисованные
ассистентом великого сыщика. Скорее уж нечто вроде передвижно[255] го цирка.
Или провинциальная ярмарка - с той, конечно, разницей, что здесь, на верхнем
уровне, над головой висит целая деревня, дикая мешанина самых разнообразных
домиков, хижин, халуп - называйте, как хотите. Все что угодно, вплоть до
Посняков Андрей
Громыко Ольга
Доценко Виктор
Андреев Николай
Эриксон Стивен
Шилова Юлия