- Называй меня Тигрицей, Зафра, Тигр!
- Так тебя называет он, Чиа. Слушай же, или я продемонстрирую тебе
кое-какие свои способности!
Знаешь ли ты, что мне достаточно сделать то-то и то-то, и ты упадешь на
колени, распластаешься на животе и будешь ползать и пресмыкаться, подобно
змее?
Она вцепилась в край стола, заставленного колбами и ретортами, банками
и сосудами со странным содержимым. Она выгнула спину, выпятила зад и
покачала бедрами из стороны в сторону, не отрывая от него кошачьих глаз.
- О? Ты бы хотел этого? Ты бы хотел, чтобы я это делала, маг? Я сделаю,
стоит тебе только попросить, моя колдовская любовь! Не нужно зря переводить
твои заклинания!
Он сжал кулаки, спрашивая себя, издевается ли она над ним, или боится
его и пытается скрыть это - или говорит серьезно.
- Ах! - в отчаянии вырвалось у него. - А боль - допустим, я причиню
тебе боль, такую, от которой ты будешь молить о пощаде и о том, чтобы
выслушать мои приказания?
Она обнажила грудь и медленно провела языком по губам.
- Тебе бы хотелось причинить мне боль и увидеть, как я извиваюсь, мой
колдовской возлюбленный? Избей меня!
- Чиа.
Глаза Зафры стали тусклыми, змеиными его голос был таким же тусклым. И
теперь в нем звучало предупреждение, за которым скрывалась угроза. Чиа
поняла, что ему надоели ее поддразнивания. Она заговорила мягко и нежно:
- Любовь моя?
- Я должен пойти и сказать хану, что его посланница Испарана
направляется к Замбуле в сопровождении того, в чьих руках находится Глаз,
обладать которым наш одурманенный господин жаждет с таким отчаянием. Я
предложу ему подумать о том, чтобы послать... почетную охрану, которая
встретит и проводит их к нам.
- Как ему повезло, что у него есть ты и что ты вечно заботишься о нем!
А почему ты не уберешь для него Балада?
- Я сказал ему, что я над этим работаю и что Балада защищают могучие
чары. А теперь... ты должна не шевелиться, Чиа, и сидеть тихо, пока я буду
проходить через эту дверь. Ибо если ты этого не сделаешь, ты погубишь нас
обоих.
- Я буду сидеть тихо, как маленькая мышка, - отозвалась она и,
раздевшись всего несколькими быстрыми движениями, улеглась на полу в
непринужденно-непристойной позе. Тигровый глаз, подвешенный на тонкой
золотой цепочке, мерцал у нее на животе.
Зафра, скрипя зубами, пошел к высокой, обшитой панелями двери, чтобы
сделать доклад своему хану. "Какое великолепное животное, - думал маг, лицо
которого было сосредоточенным, а глаза - тусклыми и жесткими. - Интересно,
сколько времени пройдет, прежде чем мне придется избавить этот мир от нее?"
9. СМЕРТЬ СРЕДИ БАРХАНОВ
Людей в зеленых одеждах и более темных шарфах, скрывающих нижнюю часть
их лиц, было шестеро, и их вожак устремил взгляд своих пылающих глаз на
Конана и сказал ему, что все, что им было нужно, - это Испарана.
- Я не понимаю, - сказал Конан, решая в это время, что ему делать. -
Моя сестра не продается.
- Мы не собираемся покупать ее, безмозглый мул! - сказал человек в
зеленых одеждах, и двое его товарищей рассмеялись.
- О, - сказал Конан. - Испарана, эти люди хотят немного тобой
попользоваться. Ты ведь не против? И тебе бы лучше отцепить повод вьючных
лошадей от своего седла.
Он надеялся, что до нее дойдут непроизнесенные слова: "и будь готова
скакать быстро и ничем не обремененная".
Глаза над темно-зеленым шарфом переместили свой взгляд на женщину.
Правая рука Конана метнулась к противоположному боку. Его пальцы сомкнулись
на рукояти меча, и он рывком вернул руку обратно, повторив ее взмах в
обратном направлении, - так, что это стало одним непрерывным движением.
Острие его меча уничтожило пылающие пристальные глаза.
В то же самое время он ударил лошадь пятками и плотно прижал их.
Его собеседник закричал, бесполезно поднимая руки к окровавленным
глазницам. Двое его товарищей испустили вопль, а еще один выругался.
Третьего, который уже начал поднимать меч, ударило плечо Конановой лошади -
так сильно, что он вылетел из седла. Его скимитар отлетел в сторону.
Остальные мечи со скрежетом покинули ножны, а Испарана в это время
освободилась от вьючных лошадей.
Вращая мечом над головой, чтобы усилить удар, Конан понесся к тому из
людей в зеленом, что был чуть в стороне от остальных. Под просторными
одеждами этого неудавшегося насильника, как оказалось, были крепкие мускулы:
его клинок с ужасающим лязгом и скрежетом встретил клинок Конана и остановил
его.
Четвертый из "джазихим", бандитов-кочевников, остановился вплотную к
Конану за его спиной, и его меч взлетел над широкой спиной киммерийца. Конан
в это время блокировал удар, одновременно пиная лошадь своего противника так
сильно, что, несмотря на сапоги, расшиб себе ногу. Его меч рассек правую
руку бандита у самого запястья. Услышав позади себя странный булькающий
звук, Конан вбил каблуки в бока лошади и низко пригнулся. Гнедыш рванулся
вперед, и его всадник оглянулся, удерживаясь обеими ногами.
Было легко понять, что этот человек собирался нанести ему удар сзади и
что ему это удалось бы, если бы ему не помешали эта помеха приняла форму
небольшого, семидюймового кинжала. Испарана метнула его с достаточной силой,
чтобы пробить левое плечо бандита. Легкая рукоять и половина клинка торчали
из плоти между бицепсом и трицепсом. Бандит забыл про Конана и каблуками
развернул лошадь, чтобы броситься к женщине.
- Спасибо, Спарана, - прокричал Конан. - Скачи, Спарана!
С двух сторон на него бросились три человека, хотя один из них был
ранен в правую руку. Конан заставил своего коня проскочить между ними и
уклонился от удара ближайшего к нему бандита, хоть и не смог нанести
ответный удар. Он увидел, что Испарана увернулась от раненного ею человека и
мчится на юг со всей возможной скоростью.
Поскольку ни у одного из кочевников не было лука и, следовательно, они
могли только пуститься в погоню, Конан рывком развернул Гнедыша и понесся
вслед за ней.
За его спиной не меньше шести человек закричали от ярости и
разочарования. Двое были ранены трое нет. Яростно вопя, эти пятеро
бросились в погоню. Шестой, их ослепленный вожак, спотыкаясь, брел по песку,
выкрикивая их имена. Его лошадь заржала и поспешила догнать остальных.
Восемь лошадей галопом скакали по пустыне на юг, растянувшись в длинную
линию.
Четыре вьючные лошади смотрели вслед остальным. Одна из них заржала и
ударила копытом в песок. Вторая устремилась вперед. Первая позволила ей
повести себя на поводу. Все четыре перешли на рысь и поскакали по следам
остальных восьми.
Ослепший человек, шатающийся, спотыкающийся, вскрикивающий, случайно
оказался у них на пути. Первая лошадь обогнула его. Вторая и третья сбили
его с ног. Четыре вьючных животных Конана и Испараны рысили вслед за своими
хозяевами, и все двенадцать лошадей торопились по пустыне на юг, вы
строившись в линию почти в лигу длиной. Слепой человек перестал вскрикивать.
Железноголовый и Гнедыш бежали хорошо. Оба коня провели много времени в
пустыне и были привычны к этой странной почве, уходящей из-под копыт при
каждом их ударе. Конан оглянулся, чтобы посмотреть на вопящих
преследователей-джазихим. Они неслись так, что их зеленые одежды хлопали по
ветру
их вращающиеся над головой мечи сверкали на солнце. Киммериец скакал,
пригнувшись к шее лошади, чтобы лучше распределить свой вес и сделать более
обтекаемым свое массивное тело, и вновь и вновь выкрикивал имя замбулийки.
Глупо было бы ожидать, что она приостановится, чтобы он мог догнать ее,
думал Конан, поскольку ее лошадь шла с отрывом и несла меньший вес. И все же
ему хотелось бы, чтобы Испарана была вооружена. Он был бы рад иметь
возможность передать ей длинный клинок, прицепленный у него за седлом
горский нож, который раньше принадлежал Хассеку.
И все же ей удалось сохранить кинжал и спрятать его - и с его помощью
спасти Конану жизнь, в то время, как она могла бы ускакать - вооруженной.
Может быть, у нее есть еще один кинжал, думал Конан. Ему внезапно пришло в
голову, что он так и не проверил, не спрятаны ли в ее сапогах ножны. Все
остальные детали ее одежды и тела были ему знакомы.
- Эй, прекрати это! - запротестовал он, когда Гнедыш легко перескочил
длинный гребень, образованный нанесенным песком, и приземлился так, что у
его всадника лязгнули зубы.
Хвост коня струился позади, словно золотисто-коричневый стяг, а его
развевающаяся грива больно хлестала Конана по лицу. Его одежды вздувались и
хлопали на ветру. Он не оглядывался. Не было оснований предполагать, что
преследователи смогут догнать его. Все, что ему нужно было делать, это
продолжать галоп... Вечно?
Вряд ли. Возможно, в течение нескольких часов, а может, и меньше. В
конце концов Железноголовому и Гнедышу придется замедлить бег. Конечно же,
они были менее свежими, чем кони людей в зеленом, которые, должно быть, жили
или разбили свои шатры неподалеку. Тогда Конану и Испаране придется
встретиться со своими врагами лицом к лицу или быть разрубленными на куски
из-за спины. Хорошо было бы наткнуться на нагромождение камней или одну
большую скалу, на которую он смог бы взобраться и отражать удары даже более
чем пяти нападающих.
Закусив губу, Конан поднял голову - достаточно, чтобы окинуть все
вокруг прищуренным взглядом. Он увидел только поднимающиеся и опускающиеся
песчаные барханы, и длинные высокие песчаные склоны были только песком или,
возможно, песком, нанесенным к подножию каменистых холмов, поверхность
которых под ним стала совершенно гладкой.
Бажанов Олег
Каргалов Вадим
Ильин Андрей
Андреев Николай
Никитин Юрий
Суворов Виктор