Александр Громов.

Год лемминга

Александр Громов: официальная страница rusf.ru/gromov/

Spellcheck: The Wesha Leopard

Современная утопия

Глава 1

Ненормальный

...Фундаментальное условие жизни -

насиловать собственную сущность.

Филип К. Дик

Все-таки интересно: что чувствует охотник, видя, как волк - и
совсем не матерый - перепрыгивает через флажки?

...Кувырок. Ногой успеваю толкнуть дверь. Плотнее закрыть глаза
веками и руками, заткнуть уши, а рот, напротив, раззявить до боли, до
хруста связок...

Вспышка! Фиолетовый кинжал бьет из щели под дверью - сквозь ладони,
сквозь веки. Ошеломляющий удар пробует на разрыв мои барабанные
перепонки. Чудовищно. Гул в голове, цветные медузы в глазах... Не
слышу, но чувствую, как на этаже осыпаются чудом уцелевшие оконные
стекла. Полсекунды - прийти в себя. Интересно, водились ли тараканы в
этом доме? Мир их праху.

Еще минута - самое большее - такой обработки, и до меня доберутся,
в какой бы отменной форме я ни находился. Должны добраться. Люди
делают свою работу как положено - упорно и размеренно. Спешить им в
общем-то некуда. Если меня не возьмут здесь, то, на крайний случай,
выдавят с четвертого этажа на пятый, далее на шестой, а над седьмым
только чердак и плоская крыша - сохранилось же близ центра Москвы
этакое маломерное панельное чудо! Похоже, меня специально загнали
сюда: здание и прежде не было жилым, а теперь и вовсе назначено к
сносу; в выстуженных объемах не соблазнится заночевать самый
неприхотливый бомж. Удобно!

А любопытно: как долго меня пасли, прежде чем попытаться взять?

Наверно, не больше нескольких часов - с той самой минуты, когда я
почуял неладное.

Они знают, что выхода у меня нет, и вряд ли догадываются о том, что
я этого не знаю, да и знать не хочу. Но осторожничают: до группы
захвата никак не может дойти, как это непрофессионал, не имеющий
спецподготовки, уже ушел от них один раз и намеревается уйти
вторично...

Так и вижу, как из-за угла длинного коридора на мгновение
показывается голова в шлеме. Второй шоковой гранаты не будет, и у меня
есть несколько секунд. Торопясь, ревизую свое имущество и обматываю
руку до плеча перистальтической обоймой на липучке. Триста патронов,
пали - не хочу. Длинноствольный "шквал" с глушителем удобно ложится в
руку, фиксаторы хватают запястье, обеспечивая точность боя. Типично
бандитское оружие, заряженное до упора. В прошлый раз мне удалось
оторваться без стрельбы...

Немного прошляпил, ничего не поделаешь. Если бы они не
осторожничали, а сразу навалились дурным нахрапом, удача могла бы
повернуться к ним лицом.

Мягкие кошачьи прыжки... Бросок!

Их двое. Вывалившись в коридор, бью длинной очередью по ногам,
перекатываюсь к противоположной стене. Пуля щербит плитчатый пол там,
где я только что был: у одного коммандос сдали-таки нервы. Второй
лежит недвижно - видно, в болевом шоке, а этот, задетый в мякоть,
вопит на все здание. На четвертом этаже становится неуютно, пора
уходить выше.

Легкая слабость - на мгновение меня цепляет скользящий наугад растр
мозгокрута в режиме подавления, - но моя защита в порядке, и теперь я
точно знаю расстановку сил. Пробиться вниз все еще нереально, и на
лестничный пролет тоже не сунусь, напрасно там ждут меня с
нетерпением. Э нет, свой мозгокрут как оружие я не применю, и не
надейтесь: без наглядных уроков знаю, что нацбез не наступает дважды
на одни и те же грабли. Пусть плоская коробочка в нагрудном кармане
поработает в скромном режиме защиты, никаких специальных чудес мне от
нее не надо.

Этим парням-скорохватам можно даже посочувствовать. Как только им
удастся загнать меня в безвыходную ситуацию, я перестану стрелять
только по ногам, и они об этом догадываются. На десяти шагах
игольчатые пули "шквала" издырявят штатный кевларовый жилет, как
кисейную тряпку.

Рывок по коридору и налево. Выбита дверь - и я, не удержав
равновесия, кубарем лечу на пол. Комната без окон, проходная,
следующая дверь не заперта. Впереди явственно ощущается опасность, но
иного пути нет. Хлесткий одиночный выстрел точно совпадает с моим
броском - однако и реакция у этих ребят, мне бы такую! Мимо... Бьют по
ногам, только по ногам, и правильно делают: не позавидую я тому, кто
меня укокошит. Я им нужен живым и по возможности разговорчивым...

Куда это я попал? Похоже на бывший кабинет какого-то начальника
средней руки: паркет со следами ковра, ореховые стены. Пускаю короткую
очередь в знак того, что не задет и готов огрызаться. Наружная
пожарная лестница тут как тут, за окном, я не мог ошибиться
комнатой... Гнилая, еле держится... Сыплется ржавая труха. В торчащих
из рамы осколках стекла отражается ясное весеннее солнышко. Не смотрю
ни вниз, ни по сторонам: зеваки, если таковые уже собрались, меня не
интересуют, а наружный снайпер, если таковой имеется, не рискнет
выстрелить из опасения, что я сорвусь. Пока что наши интересы
совпадают, а вот в оконный пролет на пятом этаже мне придется
проскользнуть молниеносно...

Остается только гадать, как меня засекли в первый раз и почему они
не поверили, что я мертв. Должны были поверить. Хотя что я могу
доподлинно знать о способностях нацбеза по части сыска? Кое-что знаю,
но не все же... Где прокололся - неведомо. Сейчас виноват сам: повел
себя как типичный преступник-дилетант, коего всенепременно тянет
вернуться на место преступления, где его и зачастую и берут
тепленьким. А я даже до столицы не успел доехать, хотя, сказать
честно, собирался взглянуть на Контору. Что за ностальгия дурацкая
хватает нас по-бульдожьи в самый неподходящий момент, и поди ее
сбрось, ни в какую не желает она отпускать человека... Говорят, один
больной костной саркомой, переживший операцию полной замены скелета,
пытался потом выкупить свой подлинный костяк за безумные деньги, дабы
с шиком поставить его в гостиной. ("Здравствуйте, меня зовут Вова. А
это мой скелет".) Увы, хирургам было недосуг возиться с ненужными
костями - из гистологии их отправили прямиком на помойку, а
несчастный, узнав об этом, от горя повредился в уме...

Наверняка это анекдот. Если мне не изменяет память, подобных
операций, окончившихся успешно, было проведено всего три, и психика
пациентов в порядке.

Бегом к лестничным маршам - и вверх, вверх!.. Успел. Теперь они
меня потеряли и будут действовать по проверенной схеме: сначала плотно
обложат и прочешут пятый этаж (три минуты), затем шестой (столько же),
а у меня, простите, дела на седьмом и выше. Если я правильно понял,
скорохватов в здании не больше десятка, исключая тех двоих, которых я
ранил. Чтобы отжимать меня наверх, хватит с запасом и пяти-шести, а
остальные, видимо, блокируют выходы и лифтовые шахты на цокольном
этаже. Если я и теперь уйду от них, они, пожалуй, поверят в особо ко
мне расположенного дьявола с рогами и хвостом.

Чердак. Нет, не левая шахта - правая... С левой что-то неладное: то
ли заперт люк, то ли кабина торчит пробкой выше третьего этажа.
Некогда проверять. Две минуты на борьбу с крышкой люка - ох, много...
Кабина лифта на первом этаже! Ну то-то! Нет времени обматывать ладони,
да и нечем. Спускаться по тросу страшно, и надо довериться тому
непостижимому во мне, что убеждает: не сорвусь. Полторы минуты на
спуск. Трос скользкий от смазки и весь в занозах... Не шуметь, не
сопеть! Дышать через раз. Минута на на то, чтобы закрепиться и отжать
створки. Если кабина сейчас тронется вверх, я рискую оказаться
размазанным о потолок шахты.

Фф-фу! Наверху тишина - ЭТИ умеют быть неслышными. Они не знают,
где я, зато я знаю, где они. Продолжают обшаривать верхние этажи, как
будто теперь в этом есть какой-то смысл.

Не разобрал, что помещалось выше, а здесь, на третьем, точно была
типография. Бумажная пыль въелась на века, стены ею дышат, хотя
никакой бумаги давно нет. Полуразвалившийся, образца прошлого века
пресс для обрезков бросили здесь же за физическим и моральным износом.
Вот и прорезанный в стене квадратный зев той коробчатой кишки, что я
заметил еще снаружи. Ох, грому будет... Когда-то отсюда вниз, в