Чтение 43–й страницы книги ~Год лемминга~

набравший 2/3 голосов членов квалификационной комиссии. По

совокупности данных, известных нам о кандидате Малахове

М.Н., не раз высказывались серьезные сомнения относительно

целесообразности его использования в любой из Служб, в

особенности в качестве функционера. Мало того, резкая

полярность оценок данного кандидата специалистами прямо

указывает на его непригодность вследствие непрозрачности

личности. Считаю своим долгом напомнить Вам о чрезвычайной

опасности субъективного подхода к селекции кандидатов. Павел

Фомич, я не могу молчать...

Секретарь НС Школы,

В.С. Культя 11.07.2020

1

- Откройте, нам надо поговорить.

Ответа опять не последовало. Я стоял на лестничной площадке уже
минут пять, время от времени произнося сакраментальную фразу из
мыльной оперы, и уговаривал себя не злиться. Очень уговаривал. Звонок
свистел жаворонком. Всякого другого человека, кроме того, что стоял по
ту сторону двери, давно бы вывели из себя безостановочные рулады, а
этому хоть бы хны. Палец, до упора вдавивший кнопку звонка, начал
неметь.

- Откройте.

За дверью точно кто-то был. Если бы он даже не заглянул дважды в
глазок, я бы не усомнился - не так уж трудно ощутить присутствие
человека в метре от себя. Труднее не ощутить.

С третьего этажа спускалась тетка с тощим хозяйственным баулом, в
модной нелепой шапочке а-ля хан Кончак над краснолицым блином. Этого я
не учел. Не шапочки, а того, что квартира Кручковича окажется в
четырехэтажке без лифта. Памятник исторической застройки, что
поделаешь. Тола на него пожалели. Непривередлив в жилье этот Эраст
Христофорович, ничего не скажешь.

Тетка с настороженным любопытством обшарила меня взглядом.

- И чего звонить зазря? Нету человека дома, не видишь разве? Нет,
звонит...

Оторвав палец от кнопки, я улыбнулся как можно обаятельнее.

- Да дома Растик, это точно. Спит, должно быть. Мы с ним вчера... -
И я выразительно щелкнул по горлу.

- А-а, - сказала она. - Ну звони, звони.

Дождавшись, когда внизу хлопнет дверь, я побарабанил костяшками
пальцев.

- Может, все-таки откроете, Эраст Христофорович? У меня к вам дело.

Теперь я услышал дыхание - тип, что стоял за дверью, даже не очень
старался вести себя тихо.

- Мне очень жаль, но если вы не откроете, я буду вынужден выбить
дверь. - Я не был уверен, что у меня это получится.

Пауза - и первый приглушенный ответ:

- Попробуйте...

Наконец-то.

- Может, лучше добром, Эраст Христофорович? Я не отниму у вас много
времени.

- Что вы знаете о добре такого, чего не знаю я? Вы кто?

Я распахнул куртку и показал "пайцзу". Несколько секунд длилось
молчание - он смотрел в глазок.

- Мне с вами не о чем разговаривать. - Сказано было ровно, но мне
почудилось, что он едва заметно подчеркнул "с вами".

- А я думаю, мы с вами найдем общую тему. Не так ли? Зачем вам шум,
гам и выломанная дверь? Вы ведь не мальчик, понимаете, что разговор
все равно состоится, а вот где и как - зависит только от вас. Отоприте
по-хорошему, и к вам войду только я...

- Вы не один?

Я ухмыльнулся так, чтобы сквозь стекляшку глазка он мог видеть мою
ухмылку в наиболее выгодном ракурсе.

- Разве функционер бывает когда-нибудь один?

Я нагло врал. Час назад, чтобы оторваться от охраны, мне пришлось
применить совершенно новый трюк, специально сберегаемый на черный
день. Так хотел "демоний", а охрана тоже умеет учиться. Тяжелое
дыхание за дверью.

- Все равно. Я буду стрелять.

Ого.

Он смотрел в глазок. Я остался на месте, решив не суетиться -
"демоний" предупредит, когда станет по-настоящему опасно.

- Не будьте ребенком, Эраст Христофорович, зачем тревожить соседей
и полицию? Кстати, включите переговорник, я вас плохо слышу.

- Зато я вас хорошо.

- Напрасно вы так. Я не причиню вам вреда, обещаю вам.

За дверью послышались странные звуки - как будто ухала лесная сова.
Я понял: Кручкович смеялся.

Резко, с оттяжкой щелкнули дверные запоры.

- Входите.

Он был мал и плотен, с ежиком седеющих волос, низким лбом и далеко
выступающими надбровными дугами, заросшими кустистыми бровями.
Типичный неандерталоид, связующее звено. Что скажут антропологи,
уверяющие, что кроманьонцы не брачились с неандертальцами, а питались
ими по праздникам?

Я захлопнул за собой дверь, демонстративно показывая: я один, слово
держу. Куртку снимать не стал.

- Вон там ручка. Поверните.

Я повернул. Лязгнуло, толстые стальные полосы вошли в пазы. Да,
выбить такую дверь плечом с разбега не удалось бы и слону.

- Можно пройти в комнату?

- Можно.

- Тогда позвольте. Вы загораживаете проход.

Он потоптался в недоумении, как бы пытаясь понять, что тут вообще
происходит, и косолапо вышел из прихожей. Что-то в нем было
любопытное, и я терялся в догадках, что бы это могло быть, пока - уже
в комнате - не рассмотрел его внимательно.

Он был _отмеченный_.

Сомнений быть не могло. Третья стадия. Последняя.

К такому повороту я не был готов.

- Вы не удивлены, что к вам пришел функционер? - спросил я, чтобы
как-то начать.

- Не удивлен. О чем вы хотите со мной говорить?

- О Филине. Матвее Вениаминовиче.

- Ах, о Моте? В первый раз слышу.

- Простите?

- Не знаю никакого Матвея, говорю вам.

Я вздохнул.

- Во-первых, можно сесть? Спасибо. - Я сел, не дожидаясь
приглашения. - А во-вторых, зачем вы пытаетесь упорствовать?
Установлено, что вы имели с Филиным регулярные контакты в течение
длительного времени. Может быть, вам это безразлично, Эраст
Христофорович, зато далеко не безразлично мне.

Он молчал. Стоял, ссутулившись, и смотрел в никуда. Отсвечивала
белая склера над радужкой глаз.

- Да вы присядьте, в ногах правды нет. Если у вас какие-то
проблемы, я помогу вам, обещаю. Само собой, при условии, что вы
поможете мне.

Правую руку он держал в кармане, и чувствовалось, что там не просто
кукиш. Не нравилось мне это.

- Выпить хотите? - спросил он.

Бутылка водки была весьма початая. И никаких признаков закуски,
вообще ничего постороннего не было на этом столе по правую руку от
меня, кроме глубоко въевшихся в полировку следов от стакана.

- Нет, не хочу.

- Я уже тоже. - Он все-таки сел. - Что ж, рано или поздно... А
лучше бы никогда. Право слово, лучше. Вы откуда - из Духовного
здоровья?

- Из Санитарной службы.

- Один черт. - Но тон его несколько изменился. Как видно, сильно
его допекла СДЗН. - Все вы из одного инкубатора. Дети малые в "живом
уголке", один ежика принесет, другой птенчика - живите, мол,
зверюшки... А если зверюшки не хотят? Птенчик подбитый, чахленький, из
естественного отхода, а ему червяка силой в клюв пихают - кушай,
пушистик, не огорчай деточек...

Кручкович помотал головой и опять надолго замолчал. Мои надежды на
то, что мне удастся разговорить его, таяли.

- Когда вы в последний раз видели Филина?

- Вчера.

- Не мелите чепухи.

- Каков вопрос, таков ответ.

Я сосчитал про себя до десяти.

- Напрасно вы не желаете сотрудничать, Эраст Христофорович. Только
зря теряем время, а времени у меня мало. Бели вы думаете, что вас
оставят в покое, то очень сильно заблуждаетесь. Я хочу вам помочь.
Никто, кроме вас, не будет виноват, если мне придется сейчас уйти.

- Что ж, уходите. _Вы_ хотите мне помочь?! _Вы?!!_ - Он снова