Чтение 3–й страницы книги ~Подземная непогода~

- Беру, - сказал Сошин не задумываясь.

Рахимов с Нефтяной Горы не дал алмазной коронки, уверял, что все
коронки заняты. Но на следующее же утро он прикатил на прииск на своей
лакированной автомашине и, широко улыбаясь, сказал Ивану Кирилловичу:

- Слышал какие-то чудеса, ушам не верил. А у нас на востоке говорят:
"Глаз надежнее уха. Уши подведут, глаза не обманут".

Рахимов выглядел добродушнейшим человеком: круглое лицо, яркие губы,
сверкающая улыбка, смеющиеся глаза под черными, в палец толщиной бровями.
На самом деле он был себе на уме, но, прикидываясь простаком, вел свою
линию. По существу, он сказал директору: "Не верю я тебе, Иван Кириллович.
Рассказываешь басни". Но сказал это с такой приятной улыбкой, что
обижаться было невозможно.

- Ну что ж, посмотри глазами, - сказал Иван Кириллович. - Поедем к
Сошину, он тебе покажет.

- А дорога хорошая?

Рахимов любовно осмотрел свою нарядную машину, заглянул под "капот",
протер стекла, заляпанные разбившейся мошкарой, говоря при этом:

- У нас на востоке есть пословица: "Коня корми из своих рук, чтобы тебя
слушал, а не конюха".

Иван Кириллович невольно улыбнулся:

- Сколько пословиц у вас на востоке? Наверно, ты; сам их выдумываешь.

- Приходится, - охотно сознался Рахимов. - Иной: раз не вспомнишь
во-время, а иной раз нет пословицы: к случаю. А разве нельзя придумывать?

Предупрежденный по телефону, Сошин вместе со своими помощниками
поджидал гостя на поляне, в стороне от буровой вышки. Дождь уже
прекратился, но низкие облака застилали горы, сквозь клочья тумана
просвечивали темные ели. Почва была здесь плотная, каменистая, от дождя
она не раскисла. Свернув с дороги, машина Рахимова выехала на поляну. За
колесами потянулся двойной след примятой травы.

Виктор столько раз участвовал в съемке и все же неизменно приступал к
ней с волнением. Вот он стоит на лугу. Это обычный горный склон, усеянный
валунами, поросший травой. Земля здесь тверда и непрозрачна, как повсюду.
Кто знает, что таится там, в глубине? Но вот сейчас они заведут аппарат, и
земля как бы разверзнется, покажет золотой клад, скрытый на глубине
восьмисот девяноста метров.

Подготовительные работы, как обычно, казались невыносимо долгими. Пока
механик заводил движок, раскручивая его собственным ремнем, Виктор с
Еленой установили широкий зонт на случай дождя, подготовили ровную
площадку, перетащили на нее тяжелый аппарат, сняли чехол и короб. Рахимов
с любопытством разглядывал громоздкий аппарат, напоминающий телевизор:
матовый экран, рукоятки регулирования, циферблаты приборов со
вздрагивающими стрелками.

- А это что? А это для чего? - спрашивал он.

- Займись-ка уровнями, Витя, - сказала Елена. Она была нетерпелива и не
любила кропотливой подгонки.

С уровнями всегда приходилось возиться долго. Подвижные пузырьки в
стеклянных трубочках никак не хотели остановиться на середине. Установишь
два - третий не на месте. Начнешь ловить третий - первые два убегают.

- Как настраивать - на фотосъемку или на экран? - спросила Елена
Сошина.

- На экран, конечно.

- Что значит на экран? - заинтересовался Рахимов.

И Сошин ответил:

- Наш аппарат принимает отраженные лучи. Их можно записывать на
фотопленку, можно направить на светочувствительный экран. Фотопленка
удобнее при составлении подземных карт, потому что это документ. Его можно
изучать, измерять не торопясь. Но во время предварительных поисков удобнее
смотреть на экран, чтобы сразу видеть, где что находится. А вы же хотели
видеть глазами.

Наконец Виктор справился с уровнями и поднялся, стряхивая с колен
землю. Елена заняла его место. Она быстрее считала, и настройка обычно
поручалась ей.

- Частота - на золото? - спросила она.

- Нет, на цементит, - ответил Сошин и добавил, обращаясь к Рахимову: -
Я хочу вам показать, где находится бур... Бур стальной, в стали
обязательно есть кристаллы цементита, и они очень удобны для нас, потому
что в природе этих кристаллов нет, так что мы не спутаем бур с окружающими
породами.

- Готово. Частота - для цементита. Включаю, - доложила Елена.

Зажглись лампочки, дрогнули стрелки приборов. В аппарате родился звук -
глухой, ворчащий бас, словно рокот далекого грома. Постепенно звук
становился все выше, баритональнее, скрипичнее, потом перешел в надрывный
вой сирены. Сирена звучала все тоньше, пискливее, писк превратился в
шелест, замирающий свист, исчез совсем.

- Теперь смотрите на экран, - сказал Сошин, поворачивая рукоятки.

Экран светился мерцающим зеленоватым светом. Какие-то серые пятнышки
двигались по нему слева направо. Потом у левого края появилась четкая
вертикальная линия.

- Буровая скважина, - пояснил Сошин, указывая на линию. - Обсадные
трубы у нас стальные. И в них, конечно, цементит. А теперь я буду
увеличивать глубину.

Он начал медленно крутить рукоятку глубины. Серые пятнышки побежали
снизу вверх. Черная линия стояла у левого края экрана, такая же прямая. С
глубиной она становилась все тоньше и чуть-чуть расплывалась. Но вот линия
оборвалась, закончилась яркой точкой. Сошин указал на нее.

- Здесь бур. Записывайте угол наклона, Елена.

Елена назвала цифры. Виктор вынул логарифмическую линейку, приготовился
считать.

- Нет уж, позвольте я подсчитаю, - вмешался Рахимов и взял линейку из
рук Виктора.

Подсчет был прост: зная расстояние от аппарата до скважины и угол
наклона луча, требовалось определить глубину.

- Восемьсот восемьдесят метров, - сказал Рахимов не без удивления.

- По сведениям бурильщиков, восемьсот восемьдесят четыре, - заметил с
гордостью Иван Кириллович.

Сошин распорядился настроить аппарат на поиски золота. И как только
нужная частота была набрана, на экране появилась широкая темная полоса -
золотоносный пласт. По вычислениям, он начинался на глубине восьмисот
девяноста метров, несколько ниже бура. Это можно было хорошо различить,
потому что буровая скважина тоже виднелась на экране. Неясная вертикальная
линия обрывалась чуть выше темного пласта.

- А почему видна скважина? - спросил придирчивый Рахимов. - Разве в
обсадных трубах есть золото?

У Сошина был готов ответ:

- Нет, здесь причина другая. В скважине воздух, а наши лучи плохо
проходят через газы. Пустоты выглядят темными пятнами при любой частоте.

- Теперь покажите мне гранит, - потребовал Рахимов.

Но тут уж Сошин вынужден был отказаться.

- К сожалению, на таком расстоянии различить гранит трудно. Ведь мы
настраиваем аппарат на поиски кристаллов. А в граните - самые обыкновенные
кристаллы: кварц, полевой шпат, слюда. Те же минералы - и в песке и в
песчанике вышележащих пластов. Если хотите, можно показать вам и гранит,
но это довольно сложная съемка и не очень точная.

- Да что ты пристал к человеку? - вмешался Иван Кириллович. -
Достаточно, видел. Золото тебе показали - и хватит.

- У нас на востоке есть правило, - вывернулся Рахимов, - не веришь
глазам, пощупай руками. Мы, хозяйственники, любим пощупать товар. Вот
гранит у вас налицо, гранит без всякого обмана. А вместо золота вы мне
показываете темные пятна, и еще оказывается, что воздух и золото выглядят
одинаково. А может, там у вас не золото, а пещера или что-нибудь другое,
помеха какая-нибудь. Вы не обижайтесь, товарищи, - добавил он с чарующей
улыбкой, - ведь алмазная коронка у меня в работе. Значит, я должен где-то
задержать работу ради вас.

- Ради месторождения, - сказал Сошин сурово.

- Но я не вижу золота, одни только пятнышки на экране. Вы не думайте,
что я против, товарищи. Я сам прошу: убедите меня как следует.

- Убедить? - переспросил Сошин. - Сейчас попробуем.

- Нельзя ли, Иван Кириллович, - обратился Сошин к директору, - взять из
золотоприемки немножко песку. Или еще лучше - самородочек. Одним словом,
граммов пять-десять золота.

Директор задумался.

- Самородочек? Не знаю, есть ли сейчас. Из приискового музея разве?
Тоже хлопотно: ходить, выписывать... А не подойдет ли тебе такое золото?
Правда, не наше. С чужого прииска.

Он вытащил из кармашка брюк старинные золотые часы-луковицу с цепочкой.

- Доверишь? - спросил Сошин.

- Ну, доверяю, - сказал директор не без сомнения. - Но только ты имей в
виду, что часы именные. Мне их вручил комполка в двадцатом году на
Каховском плацдарме.

Сошин молча кивнул головой, положил часы в папиросную коробку, коробку
завернул в носовой платок и протянул все это Рахимову:

- Пожалуйста, товарищ. Спрячьте часы в кустах так, чтобы я не видел.
Заройте в землю в какой-нибудь низинке или канавке поглубже. Если я найду
часы с помощью аппарата, будет это убедительно?

Глаза Рахимова заблестели:

- Неужели найдете часы?