построить герметическую кухню и поддерживать в ней привычное давление,
температуру и влажность. Можно было создать нормальные условия и в домах
бурильщиков. Но ведь должен был кто-то, работая снаружи за стенами,
собирать из бетонных блоков дома, электростанции, устанавливать мачты,
монтировать паропроводы, турбины, решетки, генераторы. Должен был кто-то
доставлять и блоки, и мачты, и лопасти турбин по снежным склонам, вести
тракторы-тягачи с прицепами, нагружать, перемещать, сваривать,
укладывать...
переходы от привычного давления к пониженному и наоборот действуют
неприятно. Предлагалось также проводить рабочий день в высокогорном
воздухе, а вечер и ночь - в нормальных условиях. Но, допустим, нужно во
время работы зайти в контору. И как быть инженеру, который выходит из
конторы десять раз в день? Вечером сидеть взаперти? А если тебе хочется
навестить друга в соседнем домике, если нужно провести комсомольское
собрание, собрать кружок, организовать турнир? В конце концов, жители
высотного городка распахнули настежь герметические окна и двери... дня три
помучились и привыкли...
кислородом стояли на всех строительных площадках и в каждой комнате у
изголовья кровати. В перерыв вместо перекурки рабочие шли к баллонам,
заряжали подушки и с удовольствием вдыхали бодрящий газ.
пять минут. Дышали до легкого опьянения. Таких дразнили "кислородичами".
Их пробирали на производственных совещаниях, высмеивали в стенгазетах и
после двух предупреждений "спускали с горы", то-есть переводили на работу
в долину. Это считалось величайшим позором. "Спущенные с горы" по неделям
ходили в контору, давая торжественные обещания исправиться и никогда в
жизни не прикасаться к подушке, лишь бы их вернули на "Примус".
находился кратер, и в первый же выходной бригада отправилась на экскурсию
к жерлам. Правда, спуститься в кратер в этот день не удалось... Вулкан
беспокоился, дымил, как паровоз на подъеме, и с грохотом извергал рои
каменных бомб. Земля под ногами дрожала и гудела. Рабочие с уважением
прислушивались к отзвукам подземной бури, и Мовчан сказал, прикрывая
шуткой опасливую неуверенность:
шутили рабочие, когда их домики вздрагивали от подземного удара. "Живем на
Примусе" - с гордостью говорили высотники обыкновенным людям, работающим в
долине. Диспетчер кричал по телефону: "Эй, Примус, как с монтажом? Почему
не даете сводку?" И никто не улыбнулся, когда Кашин сказал на летучке:
"Примус опять подводит. Надо накачать его как следует".
макушку вулкана солнце приходило на полчаса раньше. Пока рабочие
умывались, делали зарядку и завтракали в столовой, розовый свет озарял
ледники на соседних вершинах, спускался по бугристым склонам, и тьма
стекала вниз, в долину. Постепенно становились видны светло-желтая паутина
дорог, рабочие поселки, сверкающие крышами из свежего теса, прямоугольники
взрыхленной земли на строительных площадках, молочные извивы реки и далеко
на горизонте серо-голубой простор Моря с дымками пароходов.
его указаниям, послушные механизмы поднимали тяжелые трубы, ставили их
одну на другую, увеличивали и уменьшали нагрузку, прибавляли и убавляли
скорость. Сидя за пультом на вершине вулкана, выше всех на стройке, Мовчан
чувствовал себя значительным лицом. Это для него дымят пароходы, доставляя
из-за моря механизмы и нефть. Для него стараются тракторы, волоча по
склонам обсадные трубы. Инженер Кашин сел за письменный стол, чтобы ему,
Мовчану, отдать приказ. Хлопочут секретарши, машинистки, радистки,
диспетчеры, чтобы этот приказ дошел до сведения Мовчана. Кто добудет пар?
Он, Мовчан. А без пара не будет электростанции. Поистине важное задание
получил потомок запорожских казаков.
как только заканчивалась смена, он брался за телефонную трубку:
Пекле? Сто двадцать два процента? Ах ты чертяка! А ты не брешешь, часом? А
у нас сто двадцать семь. Да-да! Думал меня обогнать? Мало каши ел! Тебе
еще учиться и учиться!
обычная работа. В сыром и жарком пару тускло мерцали электрические лампы,
суетились рабочие в мокрых костюмах, что-то грохотало, клокотало, шипело,
журчало... Мовчан провел там полчаса, а после этого отвел Ковалева в
сторонку и сказал ему с возмущением:
плохого здоровья" и прочее. Я сам пойду к Михаилу Прокофьевичу. Я своих
учеников в беде не оставляю. Доброму человеку не место в этом пекле.
Переведем тебя на Примус. У нас там воздух чистый...
надо и в пекле", - сказал он. А через два дня жители Примуса получили от
него письменный вызов на соревнование.
Мовчаном? Я бакинских мастеров ученик, а ты кто? Машинист без году неделя!
лавопровод - сто один процент. Мовчан ходил гордый и повторял несколько
раз на дню:
внимательно следил за своими "хлопцами", напоминая им то и дело:
дремлет.
предложением:
скорость можно прибавить, на тяжелом снизить. Давайте попробуем. Не выйдет
- переделаем по-старому.
следующую неделю дал сто двадцать шесть процентов. Правда, и Мовчан не
ударил в грязь лицом - показал сто двадцать девять.
Примуса и Пекла. Бригада Мовчана была изображена синей линией, под цвет
неба, бригада Ковалева - красной, как остывающая лава. Каждый вечер,
получив суточную сводку, секретарша начальника приставляла к стене
табуретку и красно-синим карандашом удлиняла ломаные линии,
символизирующие борьбу, поиски, открытия и споры двух бригад.
трудом осваивали новый метод, а мовчановцы работали точно по графику. Но
потом красная линия стала подниматься все круче и круче, почти сравнялась
с синей. Синяя метнулась вверх - обеспокоенный Мовчан увеличил скорость
бурения. Но этот скачок не был продуман и подготовлен. Дело кончилось
аварией, пришлось вытаскивать бур на поверхность, чинить, спускать заново.
Это неудачное приключение отразилось на графике плоской площадкой - так
изображался простой. Красная линия прикоснулась к синей, но все же опять
отстала. Ковалевцев замучила температура. Целую неделю Мовчан ликовал и
каждый вечер повторял по телефону одну и ту же шутку насчет крыловской
лягушки, которая пыталась сравняться с волом и лопнула. Но однажды Мовчан
услышал, что у Ковалева рекорд - двадцать четыре метра в смену, сто
пятьдесят процентов плана. Он не поверил своим ушам. А Ковалев сделал
очень простую вещь: он вдвое удлинил зубья и продвигался вперед теперь не
по двадцать, а по сорок сантиметров.
обогнала ее. Мовчан места себе не находил, пробовал новые методы и
отвергал их. Синюю линию лихорадило, она давала скачки и срывалась, а
красная устремлялась все выше и выше, догнать Ковалева было уже
невозможно. Мовчан после своей смены не уходил из диспетчерской, давал
указания, поправлял ошибки. Сам он бурил прекрасно и в удачные дни не
отставал от Ковалева, но сменщики его были слабее и не работали лучше,
когда Мовчан стоял у них над душой, кричал, высмеивал, вырывал рычаги из
рук. В сущности, он был неважным учителем, больше полагался на способности
и чутье, а если ученикам не хватало чутья, помочь не умел.
мовчановцы начали догонять Пекло... Но тут вмешались непредвиденные
силы... И Мовчану, и Ковалеву, и многим другим пришлось остановить свои
машины. Вулканстрой прекратил работу.
территорией Советского Союза устойчивая. В Армении возможны толчки силою
до 3 баллов. Подземные напряжения возрастают в северо-западном углу Тихого
океана. В следующем месяце ожидается землетрясение в районе Камчатки и
прилегающих островов. Сила и сроки его уточняются.
газет. Конечно, его прочли старики-пенсионеры, прочли и покачали головой:
"Ай да ученые, до чего додумались - о землетрясениях сообщают, как о
Конюшевский Владислав
Лукьяненко Сергей
Сертаков Виталий
Никитин Юрий
Посняков Андрей
Трубников Александр