Чтение 17–й страницы книги ~Темпоград~

с полпути, а самое главное увидит толстый кочевник.

- Это опасно? - спросил он у Юстуса.

- Не опаснее, чем перелет на Землю.

Клактл озирался в растерянности. Можно ли довериться тонконогим?
Завлекут в западню и погубят. И тут ему на глаза попался Лев. Едва ли этот
молокосос участник заговора.

- Пускай он тоже. - Клактл ткнул пальцем в Льва.

Все обернулись к юному переводчику. Лев почувствовал, что краснеет, не
от страха, от смущения. Конечно, ему очень хотелось попасть в Темпоград,
познакомиться с чудом XXI века. Столько рассказов накопится для Винеты. Но
он не знал, можно ли соглашаться, или следует отказываться, не потакая
капризу тоита. Не знал, что надо ответить, и все больше краснел, опасаясь,
что ученые неверно истолкуют его замешательство.

Они действительно истолковали неверно.

- Да вы не бойтесь, юноша, - сказал Ван Тромп. - Межвременной транспорт
в вашем возрасте совершенно безвреден. Ну попотеете немножко, зато
посмотрите Темпоград, а к вечеру будете дома. Темпоград стоит посмотреть,
уверяю вас.

- И привезете добрую десятку в петлице, - вмешался дежурный. -
Темпоградские часы засчитываются как космические - в десятикратном
размере.

- Нужно, юноша, - повторил Ван Тромп с нажимом. - Сами понимаете,
сколько времени у нас уйдет на обучение другого переводчика. Да и примут
ли его эти фокусники? Решайтесь, это такой случай, когда нельзя
отказываться. Вообще, неприлично осторожничать в вашем возрасте.

- Да я не боюсь! - выкрикнул Лев. - Я только...

- Что? Свидание с девушкой? Отложите. Объясните, что у вас
государственное задание.

Лев покраснел еще больше.

- Что вы? Совсем нет. Какая там девушка?

Но думал он, конечно, о Винете, совсем не о матери. Мама Мальвина в
Южном полушарии, она боится жары, до сентября не вернется. Да и не стал бы
Лев сообщать ей о визите в Темпоград. Зачем? Мама разволнуется, закидает
Академию Времени запросами, протестами. Маме лучше рассказать задним
числом. А Винету надо бы предупредить.

Лев отошел в сторонку, набрал цифры на ручном видеофоне. Однако номер
Винеты не отвечал. Как быть?

Ван Тромп между тем стоял над душой:

- Не тяните, юноша! В Темпограде дорожат минутами. Неужели вам надо
отпрашиваться на три часа? Вы же вернетесь часам к девяти.

"К девяти? Девять - это еще вечер. Винета сказала: "Буду ждать
вечером".

Но тут случилась задержка не по вине Льва.

Юстус, уже направлявшийся к сводчатой двери под надписью "На орбиту
быстрого времени", неожиданно остановился и, шаря рукой как слепой, грузно
сел на скамейку. "Сейчас, - пробормотал он. - Подождите, дух переведу..."
Лицо его приняло зеленоватый оттенок, глаза остекленели...

Ван Тромп кинулся к нему, проявляя неожиданную расторопность:

- Юстус, ложитесь на скамейку. Вот куртка под голову. Дежурный, врача и
носилки, немедленно!

- Я отойду... дух переведу... таблетки вот... - Юстус водил возле
кармана непослушными пальцами.

- Не шевелитесь, я вам достану. Дежурный, стакан воды! А вы еще здесь,
юноша? Марш-марш, на старт! Товарищи, катите тоита, пока он не передумал.

Юстус силился приподняться:

- Черновики... Гранатову...

Ван Тромп выхватил у него портфель.

- Юноша, держите. Передадите лично президенту Т-града. Инструкцию
дошлем. Счастливого времени!

Все торопили, торопили, некогда было сомневаться, прощаться, некогда
расспросить даже. В углу, левее панорамы, приоткрылась дверца, зажглась
красная надпись "Занято". Туда же катили Клактла, беспокойно ерзавшего в
своем креслице. Пригнувшись, Лев переступил порог...

Порог, отделявший Большой мир от Темпограда и детство Льва Январцева от
его взрослой жизни.

9. ОДНОПРОСТРАНСТВЕННАЯ РАЗНОВРЕМЕННОСТЬ. 23 мая. 18:16-19:22

Транспортная кабина: некий вариант каюты, кабины самолета, космического
корабля. Тоже экономия квадратных сантиметров - вплотную стоят
кровати-кресла, шкафчики, они же столики, аппараты с циферблатами и
кнопками, опутанные цветными проводами. Библиотека, фонотека, кинотека,
малюсенький закуток для душа. Единственное отличие - и не в пользу
темпотранспорта: изнуряющая духота. Нестерпимо жарко, невыносимо душно.
Путники пьют, обливаются липким потом, еще пьют, смотрят друг на друга
осоловевшими глазами, отирают лоб, глотают таблетки от головной боли и от
боли в сердце. Страдают, вздыхают, смотрят на часы, ничего не объясняющие,
окончательно сбивающие с толку.

Хуже всех было тоиту. Он страдал не понимая. Бессмысленные мучения
казались еще тяжелее. Вообще, он думал, что его мучают нарочно, чтобы
сломать, сделать податливее.

- Где мы? - допытывался он.

- Мы едем в Темпоград - в тот маленький город, который ты видел за
стеклом.

- Где мы? - повторял тоит. И руками-ластами показывал: перегородка
тонкая, вот такусенькая, а мы едем и едем.

Лев вставлял палец между ласт тоита: именно здесь мы, в этом узеньком
промежутке.

- Почему так долго едем? - недоумевал тоит.

- Не умеем быстро, Клактл. Не научились.

- Почему жарко?

- Чем жарче, тем быстрее попадем в Т-град.

- Зачем Т-град?

Вот теперь можно было объяснять не торопясь, повторять по многу раз,
входить во все подробности.

- В Т-граде сколько угодно времени, - начинал Лев. - До катастрофы
считанные недели. Мы спешили, даже обсуждения комкали, экономя минуты. А в
Темпограде времени на все хватает. Там внимательно обдумают, прикинут,
просчитают, успеют изобрести, испытать, проверить, построить... Все
успеют.

- Почему успеют?

- Там время идет иначе, секунды растянутые. У нас сутки, у них год; у
нас два часа, у них месяц. Мы задаем вопрос, через два часа получаем целый
доклад.

- Почему время идет иначе? Это подземный мир?

(По верованиям тоитов души мертвых отправлялись в преисподнюю, где
времени не было вообще. Пожалуй, правильный образ. Действительно для
мертвого времени не существует.)

- Нет, Клактл, это не мир, всего лишь город. Так был задуман,
специально был выстроен, чтобы успевать своевременно.

Тоитский жрец молчал. Не знал, как возразить, просто не верил.

- Зачем жарко? - заводил он снова.

Лев старался отвечать обстоятельно:

- Жара - побочное явление. Чтобы попасть в Т-град, необходимо потерять
массу, а потеря массы связана с выходом энергии. Этот закон вы еще
откроете на Тое через тысячи лет. А энергия - это тепло, тепло, жара!
Массу теряешь ты, худеешь и согреваешься. Не понял?

- Зачем худею?

- Это необходимо, Клактл. Есть такой закон Аникеева - Жерома, мы сами
на Земле его открыли недавно. Он гласит: "Для тела неизменной формы...
(впрочем, строго говоря, форма никогда не бывает неизменной). ...Итак, для
данной формы линейные размеры обратно пропорциональны темпу времени". Ты
же видел город за стеклом. Он в 360 раз меньше нормального города, весь
умещается в одном зале. Чтобы войти в него, надо уменьшиться в 360 раз по
росту, в 46 миллионов раз по массе. Вот мы и уменьшаемся.

- Уменьшаемся? Мы?

Не верил Клактл в уменьшение. Знал, что все на свете меняется, дети
растут, становятся взрослыми. Никогда не бывало наоборот. Взрослый стал
мальчиком с пальчик, выглядывает из уха четырехрога? Сказка! Зачем
беловолосый рассказывает сказки? Путает? Цену себе набивает?

Как тоит, как жрец, как дитя своей эпохи, Клактл, конечно, верил в
чудеса. Но кто творит чудеса? Как известно, боги, не люди же. Для тоитов с
первого же знакомства с землянами стоял вопрос: кто они - смертные или
боги? Тоиты мыслили так: будущее известно тонконогим - они знают, что Той
погибнет через два месяца. Только богам открыто будущее. Но тонконогие
спорят и спорят, не зная, как спасти мир тоитов от злого солнца. Не знают!
Явно не боги. Кто же они: четверть-боги, духи, злые духи, быть может, или
обманщики, притворщики? Нельзя им доверять, нельзя их слова принимать на
веру.

Лев напрасно старался внушить Клактлу понятие технического прогресса,
для человека элементарное. В самом деле, что такое чудо? Нечто небывалое.
Бывает ли небывалое? Нет, конечно. Но небывалое сегодня и здесь сбывается
в другом мире или завтра. Лев рисовал свои любимые оси, отмечал - тут, на
этом рубеже, находится земная наука сегодня, 23 мая 2099 года. Клактл мог
бы понять, но не верил.

- Где мы? - твердил он. Нарочно повторял все те же вопросы, надеялся
поймать Льва на противоречиях.

- В Темпоград едем, в Т-град, говорят же тебе.