Чтение 44–й страницы книги ~Темпоград~

Я наговариваю это письмо, сидя на астродроме. До старта еще четверть
часа, сейчас меня обматывают золотой тесемкой. Процедура длительная; ноги,
руки обмотаны, но рот свободен, слова произносить пока могу. Пользуюсь,
чтобы поговорить с тобой еще раз.

Да, я улетаю к звездам, на ту самую планету Той, которая когда-то
подружила нас, а потом разлучила. О способах предотвращения катастрофы я
тебе рассказывал: Астрозонт и Астромеч. Сколько у нас было споров: Зонт
или Меч, Меч или Зонт? Решили: то и другое. Если Меч не сработает, Зонт
надежно укроет планету. Жертв не будет, так или иначе. Но если Меч не
сработает, погибнет группа Меча: четыре ракеты с четырьмя экипажами, в том
числе и некий Лев Январцев. Расчеты надежны, опыты проводились в поясе
астероидов, но всегда есть некоторый процент неожиданных случайностей. Так
что не исключено, что это письмо последнее в моей жизни.

Последнее! Произнес это внушительное слово и поразился. Нет, не
испугался. Чего дрожать? Пожил достаточно, знаю, на что иду. Но последнее
слово должно быть очень весомым. Это как бы итог жизни. И я спросил себя:
"А каковы итоги моей жизни? Что я понял, прожив на свете более полусотни
биолет? Что могу сказать полезного тем, кто прожил меньше, в частности,
тебе, моя хорошая, если на разговоры осталось..."

- Сколько у меня осталось, товарищи? Десять минут еще?

"И вот что я понял, вот что прочувствовал, Винета: все сложно - природа
сложна, сложны техника и экономика, человек сложен невероятно.

Даже ты, милая девушка, с уважением запоминающая каждое мое слово,
пожимаешь плечами: "Все сложно! Подумаешь, открытие! Да кто же этого не
знает?"

Знают, девочка, все знают, но забывают, упускают из виду. Дело в том,
что, зная о сложности мира, мы мыслим прямолинейно, как бы отрезками,
касательными к истине. Истина, увы, бесконечна и бесконечно сложна, она не
вмещается в человеческий череп. Экономя время и нервные клетки, мы мыслим
упрощенно и искажаем. Мы жаждем простоты и любим повторять простые и
броские афоризмы: "Человек - это звучит гордо", "Человек - самое
кровожадное из животных", "Человек - мера всех вещей", "Человек человеку
волк", "Человек - венец творения..."

Да ничего подобного - не волк и не венец. Человек - это человек. Да кто
же из нас бывает хорош всегда и для всех?

Вот я был женат. Кажется, говорил об этом мельком, не хотелось
распространяться. С раздражением думаю о жене, надо контролировать себя,
подавлять нехорошие чувства, а это утомительно. Почему же возникло
раздражение? Сейчас понимаю так: жили вместе два нормальных человека -
мужчина и женщина. Для Жужи, моей жены - нормальной женщины - самое-самое
главное в жизни - любовь, семья и ребенок. Она и требовала, чтобы я все
подчинил интересам ребенка. Для меня - нормального мужчины - самое-самое
главное - дело. У разных мужчин дело имеет разный смысл. У некоторых дом и
семья - главное дело. С такими женщинам легче жить. Но у других,
"непутевых", дело - это разные забавы, наука в том числе. Для меня же
наиважнейшее - поиски открытий. Вот и возникла проблема, уравнение с двумя
неизвестными. Дано "a" и "b" - интересы жены, интересы мужа. В чью пользу
решать уравнение? Я понимаю, ты, Винета, поступилась бы своими интересами.
Но ведь ты сильная, ты всегда кидаешься на помощь. Моя жена не была
сильным человеком, она требовала, чтобы я помогал. Вот и я не проявил себя
сильным, не поступился своим делом... Но надо ли было поступаться? Если
все будет жертвовать делом, кто будет делать дело тогда?

Уравнение с двумя неизвестными!

Может, нужно было искать компромисс, некое приемлемое соотношение
сговорчивости, скажем 0,5a + 0,5b, или же: 0,6a + 0,4b - формула семейного
счастья. Урезанное, конечно, счастье, обе стороны ущемлены,
разочарованы...

Полурешение. Надо, чтобы обе были довольны.

Возможно, виноват я, не сумел обеспечить оптимум - 100 процентов для
"а" и 100 процентов для "b". Но Темпоград затруднял решение, не мог я и
уехать и остаться.

Вот и еще одно уравнение с двумя неизвестными, не до конца известными:
А и В, Урби и Орби: Город и Мир.

Дано; А - Темпоград, город научной разведки, способный найти новую
дорогу и указать ее миру.

И имеется В - Мир, который не желает принять новые темпы, говорит, что
они ему не нужны.

Можно и Нужно! Древнейшая проблема - историческая, доисторическая, даже
биологическая.

У зверя Можно - это организм. Нужно - среда. Можно - наследственность
по Менделю, Нужно - отбор по Дарвину.

У человека Можно - это техника. Нужно - экономика, кроме того, и
психология - строй жизни, привычки. Во всей истории прослеживается игра
Можно и Нужно. Когда отставало Можно, люди голодали, когда Можно
опережало, новшества осуждали.

Классический пример: паровую машину можно было сделать и в античной
Греции на основе механизмов Герона, но она не нужна была; рабы справлялись
со всеми делами, вручную раздували мехи, вручную ковали щиты и мечи,
вручную на гребных галерах доставляли эти товары варварам.

- Неужели, - думаю я, - и Темпоград - разновидность Героновых сифонов?
Ведь его же создала неотложнейшая нужда: заявки на новые проекты, новые
заводы, новые породы, новые учебники, новые лекарства, нежелание и
невозможность ждать три года обещанного. Темпоград все выполнил с лихвой,
он и был запроектирован с резервом, чтобы быть наготове всегда. И что же
делать теперь: так и держать мощности и умы наготове и в бездействии? Но
мощности и умы в бездействии ржавеют.

Может быть, темп снизить? Но тогда мы в трудный момент не сумеем, не
успеем.

Ликвидировать? Но Темпоград необходим. Может больше пользы приносить,
вот в чем суть.

Нет однозначного решения. Нет у этого уравнения простых действительных
корней.

Правда, и об этом напоминает история, ненужное сегодня становится остро
необходимым завтра. Паровая игрушка древних эллинов совершила промышленную
революцию в XVIII веке. Ракета - праздничная забава китайских императоров
- вынесла человечество в космос. Америка, заброшенная викингами и забытая,
оказалась важнейшим открытием XV века. Атомматерик тоже понадобится людям
когда-нибудь. Мир еще вернется к обсуждению теградизации.

Когда будет Нужно.

Золотая обмотка дошла уже до подбородка, пора заканчивать речи.
Последнее слово тебе, Винета. Дорогая моя девочка, я думаю, мы были бы
очень счастливы вместе. Во всяком случае, я был бы счастлив, если бы
не-свалял дурака. И я очень хочу, ужасно хочу, чтобы ты не упустила свое.
Пусть будет для тебя своевременная молодая любовь, и материнство, и
надежный спутник на всю жизнь! Никогда не думал, что можно так страстно
желать любви не своей невесте, неизвестно чьей. Может, это и есть
настоящая любовь?

Не упускай своего счастья, девочка... Но не упусти и моего. Мне
досталось почетное место рядом с самыми передовыми разведчиками
предварительной разведки человечества. На самом острие клина штурмующих я
мог стоять с биноклем, направленным на горизонт. Я видел будущее, я прожил
гордую жизнь, девочка, и жалею об одном: коротковата была эта гордая
жизнь, и Темпоград не помог нисколько. В быстром времени для других
успеваешь больше, а свои годы тратишь сполна. Но если бы мне дали вторую
жизнь, такую же короткую, я снова в 19 лет просился бы в Темпоград.

Может, и тебе стоит последовать моему примеру. Не сейчас, конечно,
после сорока, когда дети подрастут, перестанут нуждаться в маме Винете..."

- Лев Мальвинич! Лев Мальвинич!

- А, что? Кончать пора! Еще несколько слов...

- Лев Мальвинич, вам письмо. Прочесть или отложить до возвращения?

- Ну, прочтите. Или лучше покажите. Поднесите к глазам!

"Уважаемый президент!

(Иначе не могу вас называть, не получается.)

Когда вы получите это письмо, я уже буду в Т-граде. Шеф решил ехать
срочно, и он берет меня с собой. Он прав: нельзя допускать, чтобы каждый
старик на Земле не мог бы стать молодым, когда захочется. И нельзя
допускать, чтобы люди, потратившие молодость для других, не могли бы ее
вернуть. Шеф считает, что лет за двадцать можно решить эту проблему.
Значит, для вас я вернусь через три недели. Если шеф прав, может быть, мы
попробуем начать жизнь заново. Если не прав, наши годы сравняются, будет,
что вспомнить обоим. Три недели - не так долго. Я ждала месяц..."

24. ВЗОРВЕТСЯ ИЛИ НЕ ВЗОРВЕТСЯ?. 13-16 июля

И стала тьма.

Окутала всю планету Той, океаны и материки, шалаши и дворцы. Всюду
стало черно, как в запертом чулане, как в сыром погребе, как в самой
глубокой шахте. Черным лаком заплыли города, горы и воды. Даже воздух,
казалось, превратился в смоляной студень, густой и плотный, хоть руками
его разгребай.

Тьма наступила не сразу, не в единый миг, не божественным произволом,
как ожидали тоиты. Земные "волшебники" разворачивали свой Зонт постепенно,
как бы натягивали ночь на небо. Ведь так называемый Зонт был слоем
уплотненного вакуума, отражающего и атомы и лучи, "зеркализованным"
называли его физики. Зеркализацию же производили ракеты, летя попарно с
ракетной скоростью - десятки километров в секунду. Почему ракеты, такой
устаревший транспорт, применялись в XXI веке, давно освоившим МЗТ? Потому
что разрушать можно и мимолетом, а сооружение требует неторопливой