самых высоких местах. Может быть, он тоже провел бессонную ночь, сидел и
подслушивал все ее разговоры? А потом позвонил - сразу после Клауса.
отражение. Ну просто прелесть.
кабинета - знаменитый ясеневый письменный стол, за знаменитым столом - не
менее знаменитая физиономия. Волосья, конечно же, жуткие, однако Фрэнки
элегантно одет, свежевыбрит и прямо-таки светится опасной самоуверенностью.
Глубокий, недавно обновленный загар, на скулах - легкие потертости от очков,
настоящий мужчина, проводящий под открытым небом неразумно много времени. А
ведь этот поганец - он в жизни из-под крыши не вылезал. Белокурые волосенки
в художественном беспорядке - беспорядке работы опытного парикмахера. На
морде - Глубокая Озабоченность, одна из его самых эффективных масок,
выражение, приберегаемое обычно для сообщений о средней руки наводнениях и
новых эпидемиях.
пузырем?
свои переговоры?
что я знаю, что он знает.
практически использовать материал?
отбрасывать возможность, что Ф. Ф, или кто-либо из его гопы попытается
перехватить Клауса. Подлость будет, конечно же, и прямое предательство, но
внутренние склоки иногда выходят за все допустимые рамки. Есть поступки,
абсолютно непозволительные в дружной профессиональной семье - и все же в
некоторых случаях некоторые личности позволяют себе эти непозволительные
поступки. Так что лучше не отвечать.
могу полностью рассчитывать на твое содействие...
говори после этого о втором начале термодинамики. Пандора автоматически
переключилась на Легкое Пренебрежение:
новое, незнакомое выражение. Папская Непогрешимость?
обязательно.
нащупала спинку кресла (хромировка и хрустально-прозрачный пластик, и кто же
это придумал такое идиотство?) и не села в него, а буквально плюхнулась.
искреннее чувство. Очень мерзкое чувство. Затем - полная непроницаемость.
информации! За двадцать лет ее царствования - первая пресс-конференция. Зуб
даю, старая курица снесла очень любопытное яичко, а иначе - зачем бы ей
кудахтать?
минуты, пусть даже за час... Нет, ничего не выйдет. Все, что остается
Пандоре - это сопроводить объявление о пресс-конференции стандартным, до дыр
затертым: "Согласно сведениям, полученным из надежных источников, главной
темой..."
часов - и которым сразу же воспользуются все остальные агентства.
Воспользуются абсолютно бесплатно.
журналистов. Пандора знала все цифры наизусть. За тридцать лет своего
существования Ми-квадрат обследовал пятьдесят тысяч миров. Жизнь, какая ни
на есть, обнаружена на полутора тысячах миров, но даже эти полторы тысячи не
пригодны для колонизации. И нигде никаких следов разума. Нигде - пока не
выплыл этот самый каменный топор. Только одно из этих двух открытий могло
подвигнуть старуху на личное выступление перед прессой, и как-то
сомнительно, чтобы оба они были сделаны в течение одной недели - после
тридцати-то лет бесплодных поисков.
сиропом. - Или будешь корчиться в схватках, рожать своего
миллиардодолларового бэби?
Глава 7
Самп, 7 апреля
петли узкие хищные машины сопровождения. Выжатый как лимон, с красными от
недосыпа глазами, Седрик намертво прилип к иллюминатору. Телевизор давал
цвет, объемы и звук, но реальность, включающая в себя и запахи, и дрожь пола
под ногами, и ощущение полета, была несравненно больше, интереснее. Яркая,
несмотря на пелену дождя, зелень травы и листьев заставляла вспоминать
Мидоудейл как нечто вроде пустыни. Новостройки больше не попадались.
Проплывавшие внизу поселки выглядели уныло и запущенно, находились, похоже,
при последнем издыхании.
что-то незнакомое.
зажал часы большими пальцами и крепко, скрипнув от усилия зубами, надавил.
Противопылевой, противоударный, противочегоугодный корпус сплющился и
треснул, на пол посыпались какие-то детальки. Не обращая внимания на
протесты Седрика, Багшо отшвырнул изуродованные часы в угол.
понятно, почему его неизменно, и очень быстро, ловили.
блеск. - Я и без того справился.
было абсолютно предсказуемым - скорее всего, этому типу не пришлось даже
изучать психопрофиль своего подопечного. Недотепа! Господи, ну бывают же
такие идиоты! Вырвался, называется, на свободу, а у самого инициативы - что
у дрессированной морской свинки. И бабушка все это знает - ну как,
спрашивается, буду я смотреть ей в глаза?
иллюминатору, но пейзаж утратил уже все свое недавнее волшебство, стал серым
и будничным. Недотепа! Недотепа! Недотепа!
самого начала - что там такое планировала бабушка? Она не захотела вдаваться
в подробности, сказала только, что для него есть работа. Разведчики проходят
длинную программу обучения и тренировок, а бабушка ни о каких тренировках и
не заикалась. Багшо снова молчал, недоброжелательно изучая радужные потеки
масла на истертом металлическом полу.
голая, опустошенная земля. Невысокий извилистый вал, состоящий из вырванных
с корнем деревьев, обломков зданий, искалеченных механизмов и прочего хлама,
отмечал крайний предел, до которого дохлестывают волны при ураганах. Седрик
напомнил себе, что это не просто деталь рельефа, а дома, где когда-то жили
люди, автомобили, возившие их по дорогам, имущество, накапливавшееся
поколениями, - все, с чем связывались людские мечты и надежды. Коряги,
покореженный асфальт, обломки бетона, мусор, мусор, мусор. Некоторые
нагромождения мусора дымились. Седрик знал, что мусор обязательно поджигают,
как только он высохнет, - в этих кучах попадались трупы животных. И не
только животных. Каждый шторм передвигал гряду чуть подальше в глубь
материка - а штормы становились все чаще и чаще.
солью равнины. Ни кустика, ни травинки, только рваные нагромождения бетона -
все, что осталось от самых прочных, надежных зданий, - перемежающиеся со
странными, прямоугольной формы, болотами - подвалами, залитыми морской
водой. Кое-где земля смыта напрочь, до подстилающих скальных пород.
находился в другой стороне.
проще обогнуть их стороной.
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Доставалов Александр
Василенко Иван
Шилова Юлия
Афанасьев Роман