как подобает мужчине. Второй вариант - сдаться местным властям, у которых
неизвестно что на уме - это же просто безумие!
ревущем, могучем, с гипертрофированными мужскими достоинствами. Не лучше ли
попытаться перехитрить чудище, чем сражаться с демоном? И в любом случае
лучше действовать днем, при свете.
львами.
делает одновременно?
Оракул взял с меня обещание. - Должно быть, он боялся, что Джерри усомнится
в его отваге. Он поколебался, не добавить ли что-нибудь еще, но промолчал.
того слишком много.
двери.
зелено-коричневые холмы. Ариадна подошла к нему.
Киллеру?
он позволит себе все, что угодно, он любит злые шутки вроде кирпичей над
дверью, но это все в Мере - там это ничего не значит. Но он не предаст меня.
Тем более во Внешнем Мире. Никогда.
что он нам сказал, - не правда. Поэтому нам ничего не остается, как доверять
ему.
Глава 12
залитый солнцем амфитеатр. Одежды на ней не было.
с Мейзи... нет, она несправедлива. Она была очень даже рада обществу Мейзи,
и они как могли утешали друг друга. Одной бы ей пришлось гораздо тяжелее, к
тому же Мейзи оказалась далеко не худшим вариантом сокамерницы. Очень даже
славная девочка эта Мейзи, недалекая, но добрая.
она имела в виду двадцатый век, а не фантазию на тему античности - все еще
мужском мире, и все же она ухитрилась оставаться девственницей вплоть до
момента, когда затащила Грэма к алтарю, чего ей, Ариадне, не удалось.
взрослая, - чтобы стать матерью Лейси или Алану. Грэму она подходила в самый
раз.
рассвете, проводили в подобие бани, где отдали на растерзание команде
хихикающих рабынь, вымывших и вытерших их до блеска, намасливших их
благовониями до головокружения; впрочем, это было здорово. Волосы им завили
бронзовыми гребнями, при этом к их светлым кудрям относились как к одному из
чудес света, хотя и сокрушались их малой длине. Глаза, ресницы и брови
подвели толстым слоем черной краски, ногти на руках и ногах покрыли лаком,
соски нарумянили. Это уже должно было бы навести ее на мысли о будущем
наряде. Потом в волосы вплели гирлянды цветов. Она еще надеялась, что сейчас
их оденут во что-то пышное.
груди у Мейзи (куда более толстый слой) и полосой соответствующего цвета на
спине. Она плохо представляла себе, почему краска разного цвета, да и думать
ей об этом не хотелось.
слишком бояться.
стадионов, весь сложенный из камня. Щурясь на яркий солнечный свет, она
избегала смотреть в центр и вместо этого разглядывала трибуны. Они не были
заполнены, но несколько тысяч зрителей набралось. Странное дело, здесь не
было сидений: каждый ряд ограждался спереди невысоким барьером, не дающим
зрителям свалиться вниз... странный способ наблюдать зрелище. Многие зрители
сидели на этих барьерах, и им приходилось изворачиваться на сто восемьдесят
градусов, чтобы увидеть происходящее на арене.
предложили четыре или пять блюд, к которым они едва прикоснулись. Посуда
была неописуемой красоты: массивные золотые тарелки с такими изысканными
изображениями, что ей хотелось скинуть еду на пол только для того, чтобы
полюбоваться. А вот еда оказалась так себе: соленая рыба, что-то
напоминающее рубленого осьминога и подобие распаренного зерна, которым
кормят кур. Попробовав всего понемногу, она решила, что все пересолено и
переперчено сверх меры, возможно, с целью заставить их больше пить, и
предупредила Мейзи.
причудливо одетых женщин, возможно, жриц. Их долго пытались убедить - вплоть
до угроз - в том, что они должны есть и пить, в первую очередь пить.
Поскольку они продолжали отказываться, появились рабыни более крепкого
сложения, а с ними нечто, напоминающее большую воронку. Угроза была слишком
очевидна, так что обеим пришлось сдаться и выпить столько, сколько им было
сказано: по два больших золотых кубка, таких тяжелых, что они с трудом
удерживали их в руках.
расплывчатость. Чертово вино. И количество! Надо бы сходить в сортир, хотя,
возможно, это всего только нервы.
ней и облокотилась на парапет, щурясь на свет, пьяная в стельку.
стесняла ее нагота.
доводилось выигрывать конкурсы красоты в нарядах ненамного серьезнее этого,
так что она приветственно подняла руки. От этого движения она пошатнулась, и
ей пришлось грациозно подпрыгнуть. Толпа ревела...
те убогие маленькие домики или грязные узкие улочки, что она видела по
дороге, чудовищных размеров мегалитические стены дворца - наверняка их
сооружение потребовало общественных работ из-под кнута. Их захватили воины,
вооруженные щитами и бронзовыми мечами, в похожих на дуршлаги шлемах. Вид
светловолосых женщин произвел на этих загорелых юношей в кожаных юбках такое
впечатление, что они просто не могли удержаться и не проверить, того ли
цвета у пленниц волосы на других частях тела; во всех остальных отношениях
воины вели себя безупречно под бдительным оком пятизвездного генерала в
золотой броне и шлеме из кабаньих клыков. Почему-то вид этого шлема очень
возбудил Джерри - то ли он был все-таки очень храбр, то ли обладал
непоколебимой верой в Оракула, то ли просто тронулся рассудком.
почему именно вино?
Киллер, у нее отобрали вместе с одеждой, украшениями и прочей мелочью из
карманов. Какая разница - шпагат мог бы помочь им выйти обратно, чего от них
не требовалось, если верить тому, что, по словам Киллера, сказал Оракул.
маленькую каменную крышу, логово Минотавра, - плоское покрытие в середине
окружавших его прямоугольным каре стен в полтора человеческих роста. На
обращенном к царской ложе фасаде домика виднелось низкое входное отверстие -
она видела самый верх его над ближайшей к нему стеной. Кто-то выбирался
оттуда... распрямился...
изо всех сил вцепилась в бронзовый парапет. Уж не для этого ли их так
усердно поили вином - чтобы жертвы от страха не лишились чувств?
видела ночью в доме, только если он и впрямь так велик, то этот амфитеатр
еще больше, чем ей казалось. Чудище зевало и потягивалось, словно только что
проснувшийся человек, только у человека не могло быть таких чудовищных рук.
Куда там, таких даже у гориллы нет. Кстати, зверь походил чем-то на гориллу:
такой же густой черный мех на груди, непропорционально большие по отношению
Орловский Гай Юлий
Корнев Павел
Мичурин Артем
Прозоров Александр
Белов Вольф
Шилова Юлия