Приют охотника
ВНИМАНИЕ!
1. ВОЗВРАЩЕНИЕ СТРАННИКА
посетил этот постоялый двор... А, ерунда, ничего серьезного, господа, -
так, мелкое недоразумение. И право же, из-за совершенно ничтожной суммы.
выбирать самый короткий путь нередко трактовали превратно. Когда на
рассвете я отправился в дорогу - собственно, рассвет еще не наступил, но
по натуре я ранняя птица, - я не счел необходимым изменять своим
привычкам. Я спешил, путь мой лежал в Гильдербург, до которого оставались
еще многие лиги утомительной ходьбы. И кроме того, я боялся, что могу
потревожить драгоценный сон постояльцев, если буду спускаться по скрипучей
лестнице. Только пройдя уже половину огорода, я сообразил, что забыл
уплатить по счету. Дверь в дом заперта, ну я и решил оставить деньги на
доске в конюшне.
Ведь моего коня там не стояло - собственно, у меня и коня-то не было.
невиданной жадности сдал постояльцам собственную комнату, а сам устроился
спать на сеновале, откуда открывался чудный вид на мое окно.
когда выпрямился, прямо передо мной было нечто, поначалу принятое мною за
стог сена.
животными, и, насколько мне известно, скот размещают внизу, а фураж - на
сеновале. Даже самая сообразительная скотина редко умеет лазать по
лестнице. Именно поэтому я слегка удивился, что майн герр Фриц отступил от
общепринятого обычая. И только приглядевшись, понял я, что передо мной в
предрассветных сумерках не кто иной, как майн герр Фриц собственной
персоной. Рубахи на нем не было, что, возможно, и сбило меня с толку.
Запрокинув голову, я увидел над собой и его лицо.
его чудовищные челюсти.
объясниться, стараясь говорить коротко и внятно.
цена была написана большими буквами на стене у пивной стойки - весьма
подробный и доходчивый прейскурант. Никто не вправе оспаривать и тот факт,
что цены соответствуют уровню предлагаемых услуг. Как-никак, а "Приют
охотника" - постоялый двор высшего разряда. Здесь вам предоставят все, что
необходимо даже такому опытному и, можно сказать, требовательному
путешественнику, как я. В определенном смысле это один из лучших постоялых
дворов, удостоенных моего посещения, и я искренне намеревался
рекомендовать его всем своим многочисленным знакомым, которых я то и дело
встречаю, странствуя по белу свету, - о чем я, разумеется, и сказал
трактирщику. Единственная неприятность - будучи в горах Гримм человеком
новым, я ошибочно предположил, что цены проставлены в нургийских динарах.
прейскуранта значились гильдербургские талеры. На это я ответил, что
всякий раз, когда я накануне вечером смотрел в ту сторону, Фриц как раз
наливал пиво из того самого бочонка, что стоит под надписью. При этом
столь важный постскриптум заслонялся его широкими плечами. Воистину это
было существенное обстоятельство - большинство людей не смогли бы
перегородить мне поле зрения, но Фрица никак нельзя было отнести к этому
большинству - если только посчитать его за трех разом.
исчислялась нургийскими динарами.
исполинских размерах Фриц был слишком молод для ремесла трактирщика. Даже
человек постарше и поопытней и то мог бы неправильно оценить столь
двусмысленную ситуацию. Возможно, он мог бы выражаться поизящнее.
Возможно, он мог бы проявить чуть больше такта, разворошив мою котомку,
обозвав мои запасные одежды жалкими обносками и кинув их в грязь на
скотном дворе. Наивно ждать учтивости от молодежи. И все же он удержался
от чрезмерного применения силы, что, согласитесь, всегда сильное искушение
для человека с его природными данными.
и там вручил мне ужасающих размеров топор. Далее он показал мне десять или
одиннадцать срубленных деревьев, велел нарубить дров и отметил, какой
длины должны быть поленья, чтобы вошли в печь. Потом он свистом подозвал
некое животное, которое я мельком уже видел накануне и принял за взрослого
медведя. Животное оказалось псом.
соответствовало его размерам. Крошка, как заверил меня Фриц, не даст мне
сбежать без ведома хозяина. К этому он добавил, что Крошка великолепный
сторожевой пес и у него только один недостаток - страсть к убийству,
проявляющаяся, впрочем, только в тех случаях, когда он учует свежую кровь.
обратно в дом готовить завтрак постояльцам. Крошка вывалил язык, похожий
на черный половик, повешенный на частокол белых зубов, и улегся обдумывать
план моего растерзания.
работу и не сбавлял темпа до тех пор, пока Фриц не удалился,
переключившись на другие неотложные дела.
Сделав небольшой перерыв, чтобы отдышаться, я подошел к углу поленницы.
Крошка ощетинился и рыкнул - этот звук вызвал в моей памяти землетрясение,
разрушившее стены Атламбарона. Эта тварь недвусмысленно намекала, что еще
шаг - и мне крышка. По счастью, я уже подошел к нужному мне месту
достаточно близко.
чувствительных слушателей, поэтому я опущу подробности. В общем, я сделал
так, что указанный угол упомянутой уже поленницы приобрел определенный
интерес для собаки. Когда я кончил с этим, Крошка встал и подошел изучить
плоды моего труда, всем своим видом показывая, что - пусть он и не слишком
хорошо разбирается в дровах - в этом-то он знает толк. Короче говоря, он
подошел ко мне совсем близко. Когда он отвернулся от меня, чтобы тоже
оставить свою визитную карточку, я оглушил его обухом топора.
топор за шесть гильдербургских талеров - и таким образом даже остался в
выигрыше.
зима.
мне не удалось. Опытный собиратель историй умеет достойно встречать
разочарования. Где-нибудь когда-нибудь я найду недостающий фрагмент - в
базарных сплетнях или в случайной фразе попутчика, в пьяном рассказе за
столом в кабаке или в древней легенде, услышанной в каком-нибудь
монастыре, затерянном в глуши... Теперь же меня влекли теплые края, ибо
мой образ жизни несовместим с зимней стужей.
плавание в это время года небезопасно. Я мог дождаться каравана,
следующего по Янтарному Пути, и дойти с ним до самых соляных озер, хотя
дикие сыны степей опять устраивают набеги. Пожалуй, самое разумное -
отправиться через горы Гримм - путь неблизкий, но чрезвычайно живописный.
порадовало. Мой запас историй значительно обогатился. Я выехал из
Лютцфройля солнечным морозным утром верхом на гнедой кобылке, в компании
развеселых купцов, направлявшихся в туманные долины Винлянда. Разговор
Чернецов Андрей
Херберт Фрэнк
Прозоров Александр
Буркатовский Сергей
Орловский Гай Юлий