Чтение 21–й страницы книги ~Приют охотника~

грузчика, которому предстояло стать Освободителем. Судя по тому, как
обстряпывали дела Крав с Баргаром, Пами предстояла работа натаскать этого
незаметного труженика, сделав из него героя-патриота и великого
полководца.

"Это научит меня спорить с Тигром!"

Пами приказал приготовить экипаж, а охране - ждать его. Он хорошо
платил своим людям: если он требовал чего-нибудь даже среди ночи, это было
вопросом нескольких минут.

Мальчик сказал, что его брат участвует в кулачных боях в Змеиной Яме,
самой злачной дыре в припортовых кварталах. Что ж, это говорило о его
храбрости, но не об уме! Конечно, такое вечернее времяпровождение было по
силам не каждому, но как быть с качествами вождя, харизмой и всем прочим?
От внука Утрозвезда, сына Белорозы, можно было ожидать храбрости.
Возможно, если верить преданиям, дочь выказала ее даже больше, чем отец. И
отец парня, Вол... Нет.

Долгопамять Кравский чуть не уронил свой кусок.

- Сколько, ты сказал, лет Верну?

Дусс торопливо проглотил непрожеванный кусок.

- Двадцать три, паша. Через два месяца ему исполнится двадцать четыре.

Слуги убрали пустые блюда и поставили на стол новые. Мальчишка
буквально смел первую перемену. Возможно, через несколько минут его
стошнит... прямо на ковры. Пами и сам чувствовал себя почти так же -
словно верблюд лягнул его в живот.

- Твой бог сказал тебе, кто отец Верна?

Не прекращая жевать, Дусс мотнул головой, но испуг в глазах показал,
что у него есть подозрения на этот счет.

Даже драконы не любят сообщать новости такого сорта.

Змеиная Яма почти опустела; зрители, весело распевая или пьяно
переругиваясь, расходились по темным переулкам. Телохранители Пами,
сомкнувшись, проложили ему путь через шумную, зловонную толпу и спустились
с ним в темный, дымный подвал. На полу среди объедков и перевернутых
скамей валялись упившиеся до бесчувствия, многие громко храпели.

Дусс вскрикнул и бросился в угол, куда было свалено грудой еще
несколько тел. Кое-кто уже оклемался настолько, что мог сидеть. У одного
свернута шея, и было совершенно очевидно, что этот уже не пошевелится. Все
они принесли устроителям боев хорошие деньги, и отделали их так, словно
они сразились со всей альгазанийской армией.

Когда Пами подошел поближе, Дусс отчаянно обнимал самого крупного из
них, не обращая внимания на то, что перепачкал кровью новую одежду.

Первый же взгляд на Верноместь развеял все сомнения в том, кто его
отец. У старшего брата были более светлые волосы и рыжеватая борода - явно
чувствовалась кровь варваров, и Вандок был известен своим огромным ростом.
Во всех остальных отношениях вид у него был весьма плачевный. Он был
оглушен, весь в крови. Ему даже дышать было больно. Даже с посторонней
помощью он едва ли мог держаться на ногах. Он смотрел на Дусса, словно не
узнавая.

Вздохнув при мысли о новой обивке экипажа, Пами послал домой верхового
гонца с распоряжением найти лекаря.

Дусс пытался объяснить брату, в чем дело, но в конце концов сменил
тактику и просто приказал великану довериться ему и делать то, что ему
скажут. Верн на удивление легко подчинился. Даже с учетом
полубессознательного состояния, его покорность этому мальчишке позволяла
сделать вывод, что лидером в семье станет Дусс, если уже не стал. Пами в
первый раз пришло в голову, что у него будет два ученика, а не один.

Когда он доставил своих подопечных домой, уже занимался рассвет, и
семья пребывала в панике. Даже жена его поднялась, и оделась, и
потребовала от него объяснений, давать которые он отказался.

Врач осмотрел бойца, не скрывая брезгливости. На исходе первого дня
Мустаир доложил, что двое братьев потребили еды больше, чем вся дворцовая
обслуга, вместе взятая. Пами приказал ему не скупиться и давать братьям
побольше мяса.

На второй день Мустаир сообщил, что старший брат переживает из-за своей
возлюбленной.

- Скажи ему, пусть напишет ей письмо, и проследи, чтобы его доставили
по адресу, - предложил Пами, будучи абсолютно уверен, что ни один из
братьев не умеет писать. - Кстати, не можешь ли ты устроить ему небольшое
искушение? Ничего вульгарного, конечно... Пару помоложе... хорошеньких...
Я имею в виду, если они поймут, что их старания будут вознаграждены?..

Как вышколенный мажордом, Мустаир знал, что на уме у его господина, еще
до того, как тот произносил это вслух.

- Да будет так, как повелит паша, - ответил он, ничуть не изменившись в
лице.

Как вышколенный мажордом, Мустаир прекрасно понимал также разницу между
сплетнями и важной информацией. На третий день он доложил, что наживка
проглочена, а вторая девушка вернулась к исполнению обычных своих
обязанностей. Позволив себе слабый намек на улыбку, он добавил, что
здоровяк почти наверняка девственник.

Письмо так и не было написано.

Если подумать, полученные старшим братом травмы были даже кстати. Он не
мог бы работать, а это значило, что чудесное вмешательство Пами спасло его
от голодной смерти. Братья могли понять, что они попали в заключение, но
что это еще лучший вариант. Они простые смертные - как устоять перед
внезапно свалившейся роскошью, пищей в невиданных количествах? Ведь им не
нужно теперь целыми днями работать за кусок хлеба, им не о чем
тревожиться.

На то, чтобы Дусс открыл старшему брату, что отцом его является ужасный
Вандок, было отведено три дня.

Это давало Пами время разработать план войны.

Для организации вторжения ему требовались деньги, оружие, бойцы и
корабли. Восставшее население потребовало бы денег, оружия и вождя. И то,
и другое требовало великолепной разведки и точного плана, а этого
невозможно было добиться без организованного подполья в самом Междуморье.
Вот чего недоставало тем, кто до хрипа спорил о грядущем восстании за
обеденным столом. Эти самозваные заговорщики никогда не пытались окинуть
взглядом всю стоящую перед ними задачу - да они и не представляли себе ее
размеров, сложности, времени, которое уйдет на ее выполнение.

- У Пами были связи при дворе эмира, в руководстве армией, родственники
среди богатых альгазанийских купцов. Если восстание вообще возможно, с
организацией мог справиться только он. Что более важно, теперь у него был
внук Утрозвезда, имя которого могло поднять людей.

Поразмышляв над этим три дня, он решил, что это все-таки возможно. На
это должно было уйти не меньше пяти лет. Вандок старел, но до сих пор не
избрал себе законного наследника, так что сохранялся шанс на то, что
смерть его вызовет некоторое смятение в стане неприятеля. Пами мог собрать
и подготовить армию в изгнании и подпольное сопротивление на месте. Он мог
нанести удар зимой, когда перевалы закрыты: главной ошибкой Утрозвезда
было то, что он недооценил способности противника к быстрому реагированию.

Но все это было не так уж и важно. Пами ничего не мог поделать с Холом,
богом Вандока. История показывала, что маленькие боги не могли устоять
перед Холом.

Размышляя трезво, он приходил к выводу, что все это предприятие
безнадежно.

Пами не надеялся, что сможет объяснить все это тигру.

На утро четвертого дня он пригласил сыновей Белорозы на неофициальную
беседу в сад. Он распорядился, чтобы их нарядили в одежды их предков,
чтобы они знали, какими их увидят люди, если они решат продолжать.
Понимая, что они будут ощущать себя в этой одежде неуютно, он сам оделся
так же, хотя делал это в четвертый или пятый раз с тех пор, как попал в
Альгазан. Он обнаружил, что или утратил навыки одеваться сам, или просто
состарился. Ему почему-то не хватало еще одной руки. Ему пришлось даже
прибегнуть к помощи слуги. Но все равно он никак не мог отделаться от
мысли, что при первом же неосторожном движении одежды спадут с него.

Он приказал поставить кресла в укромном уголке сада, накрыть на стол
легкие закуски и освежающее питье и поставить рядом еще один стол,
поменьше. Он захватил с собой Баргара и положил на столик, чтобы тот мог
следить за разговором.

Когда братья показались на дорожке, Пами встал с кресла. Острый взгляд
мальчишки увидел бога, и он поклонился сначала ему и только потом хозяину.
Старший брат повторил все за ним.

Пами поразило, как изменился паренек. Дусс утратил отчасти свою худобу,
и при свете дня видно было, какой острый ум светится в его глазах.
Стройный и смуглый, Гордуспех вполне убедительно казался внуком
Утрозвезда. Он неуверенно улыбался, но теребил в руках сверток, в котором
наверняка лежал Крав, его бог-дракон. Значит, предвидел возможность того,
что по окончании разговора его за ухо вышвырнут из дворца. Реалист!

Разбитое лицо Верна тоже почти приобрело человеческий вид. Его руки и
правая нога были перевязаны, и из-под одежды проглядывали другие повязки.
Он был богатырского телосложения, мускулист, и его флегматичность,
казавшаяся поначалу просто тупостью, представлялась теперь скорее
спокойной уверенностью и проявлением отваги. Его внешность впечатляла, но
не оставляла сомнения: в его жилах течет варварская кровь. Как могут люди
поверить ему?