Чтение 15–й страницы книги ~Хозяин колодцев~

светило мягко распирает его ребра, теплый шар изнутри толкается в грудь,
намереваясь взлететь во что бы то ни стало и поднять с собой Юстина. Спрятав
лицо в нежный ворс княжеского полотенца, он только сейчас -- спустя
несколько часов -- полностью осознал, что произошло с ним и что за жизнь
ждет его, начиная с завтрашнего дня.

Он заберет во дворец деда. И, конечно, он разыщет Аниту -- и сделает ее
княгиней.

Он сравнялся с Ушастым Звором, на которого мечтал когда-то посмотреть
хоть мельком.

Правда, Звор держит свою судьбу в собственных руках, а он, Юстин, пока
что просто ставленник, счастливчик, которому повезло больше других...

Он проглотил слюну, будто пытаясь угомонить внутреннее солнце, загнать
его ниже, в желудок. Вернулся к столу; кубок его был полон. Юстин отхлебнул
и закашлялся.

-- Можно... спросить?

-- Разумеется, -- кивнул Звор.

-- Эти... люди, -- начал Юстин. -- Бастарды... Арунас... Акир...
Флор... Где они сейчас?

Ему показалось, что огромные уши его собеседника чуть шевельнулись.

-- А ты как думаешь? -- поинтересовался Звор.

Юстин молчал. Ему сделалось страшно. Внутреннее солнце сжалось в точку
и потемнело, как уголек.

-- Я не знаю, -- проговорил он медленно.

-- Ну вот ты -- без пяти минут князь... Где, по-твоему, они должны
быть? Если мудро, по-княжески, рассудить? Как лучше для будущего, для
страны?

-- Мудро, -- Юстин опустил голову. -- Если мудро... то конечно. Для
будущего... Чтобы усобиц не было. Да. Но понимаете, -- он вскинул на Звора
умоляющие глаза, -- ведь они же ни в чем не виноваты! Разве может князь
казнить невинных?!

Звор улыбнулся. Голубые его глаза сделались чуть темнее; Юстину
показалось, что он сейчас подмигнет.

-- Разумеется, нет, -- мягко сказал Ушастый. -- Разумеется, казнить
невинных -- не дело... Я не ошибся в тебе, Юстин, ступай отдыхать, завтра
тяжелый день... Ступай.

"x x x"

Он ночевал в княжеской спальне. И, разумеется, не мог сомкнуть глаз.

Величественно ниспадали портьеры. Мерцали ночные светильники. Пахло
розовым маслом, но не приторно и душно, а так -- чуть-чуть.

Юстин лежал на высокой постели, под шелковыми простынями, на пуховых
подушках, будто на облаке.

Мысли его были не мысли, а картинки. Он видел лицо Арунаса -- как он
теперь? Что чувствует, узнав, что удача в последний момент отвернулась?

Надо будет разыскать его и взять к себе... советником? Много же кузнец
насоветует. Полководцем? Но он ведь, кроме дубины, и оружия в руках не
держал... Он злится на Юстина, он завидует Юстину, не надо его разыскивать,
пусть себе работает в своей кузне...

Под сомкнутыми Юстиновыми веками высвечивались и снова терялись в
темноте фонтан с золотыми рыбками, лицо деда, когда дед узнает, что Юстин
князь, лицо Аниты, когда вот здесь, в этой комнате, он обнимет ее на этих
вот перинах...

И он обнимал пуховую подушку, тонул в ней лицом, бормотал что-то
неразборчиво даже для самого себя, катался по постели и понимал, что надо
спать, надо достойно пережить эту ночь, ведь завтра -- церемония, завтра
Звор опустит венец на его голову и перед всей страной признает законным
наследником Краснобрового, князем...

Ему показалось -- или пламя ночных светильников действительно
заколыхалось? И откуда-то потянуло вдруг холодом, будто приоткрыли дверь в
глубокий погреб?

Он сел на постели. Ему привиделся Арунас, прокравшийся в княжеские
покои через потайную дверь -- с топором.

-- Кто здесь?!

-- Я.

Нет, это не был Арунас. Юстин в ужасе завертел головой; в углу спальни
стояла высокая фигура, и полутьма рядом сгущалась, превращаясь во тьму.

-- Это я, господин будущий князь, -- в голосе Хозяина Колодцев была
насмешка. -- Не пугайся. Я здесь по договору со Звором.

-- Нам можно пожениться?! -- Юстин спустил с кровати босые ноги. -- Нам
-- можно? Ведь теперь я князь... Анита...

-- Ты еще не князь, -- Ос вольно или невольно повторил слова Ушастого.
-- Будешь князем -- завтра... Но сперва я войду в твою душу и оставлю там
красный шелковый флажок. Звор заплатил мне -- не деньгами, конечно...

-- Анита... Что?!

-- Это условие твоего княжения. Флажок в твоей душе будет неощутим для
тебя, однако ты никогда не сможешь поступить -- или помыслить -- против воли
Ушастого. Ты был червяком, он сделал тебя князем -- ведь он может
рассчитывать хотя бы на верность, не так ли?

Юстин сидел, не касаясь ступнями ворсистого ковра. Тонкая ночная
сорочка медленно прилипала, приклеивалась к холодной мокрой спине.

-- Погодите, -- сказал он шепотом. -- Но я ведь и так буду верен
Ушастому... У меня и в мыслях не было предать его!

-- Сейчас ты молод, -- возразил Хозяин Колодцев, делая шаг вперед,
плывя сквозь зыбучее пространство, будто капля масла по поверхности воды. --
Сейчас ты наивен... Твои клятвы легки... и легко забываются. Флажок --
вечен... Тебе придется некоторое время смотреть мне в глаза.

-- Я должен буду впустить вас в свою душу? -- в ужасе спросил Юстин.

-- Тебе нечего бояться. Я всего лишь оставлю там красный шелковый
флажок. Незаметный, размером с ореховую скорлупку. И ты не изменишься ни на
волосок, ты останешься собой.

-- Я не впущу вас, -- сказал Юстин, отодвигаясь назад.

-- Но ведь ты хочешь быть князем?

-- Но я и так верен Звору! Он ничего не говорил про...

-- Звор очень мало говорит, гораздо больше делает. Ты хочешь быть
князем?

-- Хочу!

-- Тогда ты должен принять флажок.

Сделалось тихо. Огоньки в ночных лампах едва тлели.

-- А если я не приму? -- шепотом спросил Юстин. Темная фигура
покачнулась:

-- Тогда я уйду... Князем станет другой юноша. Его имя Арунас, он
сейчас в темнице...

-- В темнице?!

-- Да. А прочие мертвы, и ты тоже будешь мертв. Потому что мудрый князь
никогда не оставит в живых претендента на трон столь же законного, сколь и
он сам...

-- Это неправда!

-- Ты сам сказал об этом Звору. Ты сам понял смысл этого жестокого, не
спорю, поступка... Кто говорил тебе, что быть князем -- просто?

-- Никто не говорил, -- сказал Юстин, внезапно чувствуя полное
спокойствие. И -- пустоту.

Хозяин Колодцев снова шагнул вперед -- и одним движением переместился
через всю комнату, и оказался прямо перед Юстином:

-- Ты боишься. Ты струсил. Ты, как ребенок, впервые увидевший лекаря.

-- Я не боюсь, -- сказал Юстин, понимая, что врет.

-- Сейчас решается, быть тебе князем или червяком. Мертвым червяком.
Думай.

Юстин перевел взгляд на окно. За парчовыми портьерами обозначились
очертания башен на сереющем небе, потускнела звезда, всю ночь глядевшая в
окно.

Розовый запах растаял, сменившись запахом сырости. Мокрого камня.

-- Я подумал.

-- Ты готов?

-- Нет, -- сказал Юстин. -- Я не буду.

-- Не будешь князем?

-- Не буду человеком, в чьей душе побывал чужой. Не буду подставкой для
красного шелкового флажка. Не буду убийцей своих братьев...

-- Значит, ты мертв. Кузнец Арунас -- князь.

-- Пусть так, -- сказал Юстин.

И ничего не почувствовал.

"x x x"

В конце галереи стоял стражник. Юстин отпрянул; стражник насторожился,
но Юстина не заметил.

Утренний ветер был неожиданно холодным. А может, холодным было дыхание
ямы, в которую Юстин неудержимо валится?

Он вернулся в княжьи покои. Звор предусмотрел все -- у каждой двери
поставил стражу. Почивающему на перине князю она не была заметна, но вот
беглец, ищущий пути к спасению, не мог отыскать ни мышиной норки, ни щели.
Даже каминная труба была перегорожена решеткой.

Юстина трясло. От мысли об открытом поединке со стражей при шлось
отказаться -- он не настолько ловок и хитер, чтобы напасть со вершенно
беззвучно, а значит, сразу поднимется тревога. Впрочем думал Юстин, если
через полчаса выход не будет найден -- не миновать сражения. Лучше погибнуть
в поединке, нежели ждать развенчания, тайной казни в каком-нибудь темном
каземате.

-- Звор, -- шептал Юстин, обхватив себя за плечи. -- Но Звор!.. Все
братья-бастарды -- Акир, Флор, Миха, тот мальчишка -- все они мертвы,