Чтение 42–й страницы книги ~Доннерджек~

– Можно мне задать тебе личный вопрос?

– Спрашивай.

– У тебя когда-нибудь были дети? Рис не отвечал довольно долго.

– Да, – наконец произнес он. – Это ужасно – пережить своих детей. У меня было два сына и дочь. Они умерли. Двое внуков. Их уже тоже нет в живых. Одна правнучка – девочка по имени Меган. Учится в школе, любит математику и физику. Она – большое утешение для меня. Меган приходит в гости, и мы друг другу нравимся. А вот остальных мне недостает.

– Я тебе сочувствую.

– Не нужно ни о чем жалеть. Я должен быть благодарен за то, что у меня было, и за то, что есть, разве не так? Да, мне не хватает улыбки одного маленького мальчика и смеха другого и... проклятье! Понимаешь, я прожил очень долго и много сделал. Я должен быть счастливее многих других. Но почему ты спросил меня о детях?

– Просто ты ведешь себя со мной, как человек, который умеет обращаться с детьми. Вот и все.

Рис протянул руку и потрепал мальчика по волосам.

– Давай поговорим немного о числах, – предложил старый ученый.

– Ладно.

Поначалу Рис приходил довольно часто, а юный Доннерджек проскальзывал в Вирту, чтобы с ним встретиться. Рис только головой качал, глядя на легкость, с которой мальчик проделывал этот фокус.

* * *

Именно Рис Джордан первым начал называть его «Джей».

– «Джон» не годится – во всяком случае, для меня. Джон – имя твоего отца, и если я буду так тебя называть, то быстро запутаюсь и просто свихнусь.

Он рассмеялся, и юный Доннерджек вместе с ним. Мальчик прекрасно знал, что Рис Джордан – очень старый человек, гораздо старше, чем был бы сейчас его отец, если бы не умер, и большинство других пациентов в лечебнице Веритэ. Однако виртуальный облик Риса – стройный тридцатипятилетний мужчина – всегда оставался неизменным.

Необычные встречи обеспокоили Калтрис, когда она заметила необычную способность юного Доннерджека пересекать границы интерфейса, не пользуясь механическими и электронными приспособлениями. Хранительница проанализировала ситуацию и пришла к выводу, что, поскольку Доннерджек способен переносить свое тело через интерфейс, ускорение потока времени может привести к его преждевременному взрослению. Из уважения к желанию Риса сделать как можно больше в оставшиеся ему годы Доннерджек посещал своего наставника в долине Калтрис, используя виртуальный облик. Скоро он получил такое образование, которое никак не соответствовало его нежному возрасту.

Из них получилась странная пара: старик с внешностью человека средних лет и мальчик со знаниями – если не мудростью – студента. Однако они дружили искренне и крепко. Рис заменил юному Доннерджеку преждевременно умершего отца. Рис Джордан, в свою очередь, любил мальчика за его собственные качества и в память о Доннерджеке-старшем.

Прошло время, и Рис вдруг понял, что, хотя он хорошо знал Джона Д'Арси Доннерджека, он относился к нему с профессиональным уважением – и не более того. Однако сын Джона, с его странной серьезностью, аналитическим подходом к любой шутке и весьма своеобразным отношением к человеческим проблемам, вызывал у старика совсем другие чувства.

– Нет, «Джон» не годится, ты уж не обижайся, сынок. Полагаю, другая форма твоего имени меня больше устроит. Если ты, конечно, не возражаешь.

– Вовсе нет. Рис, – ответил юный Доннерджек, с интересом глядя на своего наставника. Он почувствовал, что происходит нечто необычное, может быть, какой-то этап его жизни подошел к концу. Ему даже показалось, что он станет совсем другим человеком после того, как Рис начнет называть его по-новому. – И что же мы придумаем?

– Ну, можно было бы выбрать твое второе имя, но Д'Арси звучит слишком высокопарно…

– Хорошо.

– Из «Джона» очень удобно делать уменьшительные, – продолжал старик. – Например, «Джонни» и «Джек». Ты не похож на «Джонни», а «Джек Доннерджек» слишком напоминает детский стишок.

Калтрис, которая слушала их разговор, выставив из воды голову (маленькое Саргассово море зеленых волос), рассмеялась – мелодично, словно пение волн, набегающих на берег. Юный Доннерджек с серьезным видом кивнул.

– Кроме того, учитывая, что тебя назвали в честь отца, ты еще и младший. Получается Джон-младший, слишком длинно. А сокращенно Джей-Джей.

Рис Джордан посмотрел на серьезную мину сидевшего рядом с ним маленького мужчины. Даже с босыми ногами, не просохшими после купания вместе с Калтрис, он походил на «Джей-Джея» не больше, чем на «Джонни».

– Но остается еще просто «Джей». Это имя таит в себе огромный потенциал. Похоже на полное, а с другой стороны, заставляет вспомнить целый ряд тотемных образов.

– Тотемных образов? – удивленно переспросил Доннерджек.

– Да. Первая буква имени в печатном варианте изогнута, словно рыболовный крючок, а в курсиве напоминает слегка повернутый знак бесконечности. А еще есть птица, которую называют «сойка» – синяя, совсем не редкая, любит копаться в грязи, не прочь что-нибудь украсть при случае – по крайней мере кое-кто так считает, – зато умеет оценить ситуацию. Сойки предупреждают других животных о хищниках и без колебаний собираются вместе против общего врага. И являются дальними родственниками воронов и ворон. «Джей». Ну, как?

– Мне нравится, – ответил Джон Д'Арси Доннерджек-младший.

– Значит, так тому и быть, – заявил Рис Джордан, а потом торжественно набрал пригоршню воды из реки Калтрис и вылил на голову Доннерджека, окрестив его новым именем.

Лежавший на берегу пес Мизар, не помнивший ни своего создателя, ни того, как ему давали имя, застучал хвостом по траве. Он не имел ни малейшего понятия о том, что раньше его хвост был двойным – из толстого красного кабеля. Впрочем, он не особенно интересовался своим прежним «я». Единственный из тех, кто приходил к юному Доннерджеку из царства Танатоса, охранял и играл с ним, Мизар не ведал о своем первом хозяине.

– Джей, – произнес мальчик удивленно. Ему понравилось новое имя. – Джей.

На него нахлынули эмоции, с которыми он не смог справиться и потому с пронзительным воплем прыгнул в воду, обрызгал Риса с ног до головы и почти, почти умудрился схватить Калтрис за волосы, так похожие на водоросли.

* * *

В те дни, когда Рис был занят, Джей Доннерджек отправлялся вместе с Фекдой, Мизаром, Дьюби или Алиотом исследовать многоярусный мир Вирту. Руины городов и покинутые поселения, пустые гостиницы, гимнастические залы, бордели, джунгли, горы, пляжи, пустыни, даже дно высохшего моря – они побывали повсюду.

– Ты должен помнить, – как-то раз, нежась на пляже, предостерегал мальчика Рис, – что оба твои мира реальны. Если ты находишься в Вирту, тебя может настигнуть смерть во время виртуальной лавины. А в Веритэ легко свернуть себе шею, падая с лестницы.

– А что означает Вирту? – спросил Джей.

– Так в восемнадцатом веке называли произведения искусства. Нельзя не признать, что это величайшее произведение искусства из всех созданных человеком.

– Наверное, ты прав. А Веритэ – место, где зародилась первая реальность?

– Верно.

– Физика и химия – законы движения и термодинамики – действуют в Вирту совсем не так, как в Веритэ, лишь имитируют…

– Правильно.

– ..потому что необходимо сходство, в противном случае в Вирту невозможно было бы находиться – и достаточное количество различий, чтобы сделать Вирту максимально полезным.

– Ты прав. В особенности если учесть, что Вирту используют для отдыха в не меньшей степени, чем для бизнеса и разрешения научных задач.

– А что это за проблема, над которой ты работаешь, – объединенная теория?

– Когда Вирту создала себя после того, как у Банзы произошла случайная цепная реакция, уничтожившая часть поля, новый мир далеко не сразу открыл нам свои тайны. Мы учились – методом проб и ошибок, пытались установить собственные правила. Вирту оказалась сильнее в базовых вещах, хотя ей пришлось взять на себя программирование и строительство дополнительных пространств. Мы так и не сумели понять, локализовано ли действие физических законов, или они некоторым образом искажены и являются частными примерами более общих. Или вообще все определяется целесообразностью и соперничеством, встающими над морем хаоса.

– А имеет ли это значение, – спросил мальчик, – если результат остается тем же? Рис рассмеялся:

– Ты рассуждаешь совсем как твой отец, когда им овладевал прагматизм. Разумеется, имеет. В конечном счете все имеет значение – каким именно образом, не знаю, но я всегда буду верить в этот постулат. Полагаю, тут-то и заключено различие между теоретиком и инженером. Нас интересует начало и конец; нам необходимо выяснить, где проходит истинная граница. Кто-то другой может сказать: «Вы с большей пользой потратите время, если попытаетесь найти реальное применение своим силам. Новые теории должны рождаться из практики – только тогда у них появится здоровая основа». Они по-своему правы. Однако я склоняюсь к первому подходу, а твой отец – ко второму.

– Но вы оба считаете Вирту произведением искусства?

– Точно.

– Я рад, что многие вещи на самом деле не такие простые, как мне казалось вначале, – заметил Джей, поднимая экзотическую морскую раковину пальцами ноги и бросая ее в воду.

– Похожее удовольствие можно получить, разгадывая хороший кроссворд, – сказал Рис.

– А что такое кроссворд?

– О Господи! Ты, похоже, снова забросил занятия. Во время следующего визита я принесу тебе несколько штук. Мне кажется, тебе понравится.

* * *

Выход книги Артура Идена «Происхождение и развитие модной религии» произвел настоящую сенсацию. Идеи обладал редким чувством языка, к тому же его работа опиралась на академические традиции антропологических исследований и имела изящное документальное подтверждение.

Иден относился к предмету исследования с соблюдением всех этических норм. Он Сдержал данное себе слово и не раскрыл ни одного тайного ритуала, не нарушил ни одной клятвы.

Однако автор продемонстрировал, что, несмотря на все свои заявления. Церковь Элиш не основывается на древних откровениях, а постоянно развивается. Признавшись, что он сам являлся прихожанином Церкви, Иден рассказал, как его исследования использовались для создания риз и молитвенных церемоний. Рассуждения о роскошных интерьерах частных зданий и офисов, описание жизни старших членов иерархии намекали – никаких прямых заявлений – на то, что пожертвования далеко не всегда идут на прославление богов.

«Происхождение и развитие модной религии» вышло в сокращенном варианте (без примечаний) с иллюстрациями, полученными из самых разнообразных источников – включая древние традиции средств массовой информации. Появилась пьеса под названием «Священник – тайный агент»; голографический фильм (здесь Иден получил сексуальную, но крутую помощницу, которая большую часть времени занималась допросом высших чинов Церкви в периоды праздников плоти) и виртуальная интерактивная ролевая игра. Впрочем, последняя имела странную и малоприятную тенденцию: пять участников погибли и несколько дюжин получили ранения, прежде чем на нее вышел официальный запрет. Из чего многие сделали вывод, что элишитам есть что скрывать.

Рынок наводнили произведения аналогичной направленности: «Раб Иштар», «Развлечения элишитов», «Крылатая ложь» и тому подобное. Они продавались не так хорошо, как книга Идена, поскольку ни одна из них не содержала уникального сочетания антропологического анализа и личного опыта. Не приходилось сомневаться, что Артур Иден стал очень богатым человеком. Его агент отказывался от комментариев, но выглядел страшно довольным. От общественности не укрылось, что он строит себе новый дом в Париже.

Однако взять интервью у самого Артура Идена никто не смог. Во время единственного торжественного ужина, посвященного выходу книги – на котором вопреки (а может быть, благодаря) покрову тайны присутствовало довольно много гостей, – автор просто исчез. В течение нескольких месяцев после опубликования своего столь нашумевшего произведения Иден письменно отвечал на вопросы журналистов. Затем, сославшись на необходимость скрываться из-за бесчисленных угроз (ни одна из них, как он подчеркнул, не исходила от церковных властей, речь шла лишь о фанатиках), Иден стал недоступен.

Его книга в жестком переплете оставалась в списке бестселлеров в течение года, а потом еще восемнадцать месяцев в электронной форме. (Кое-кто утверждал, будто она значительно дольше занимала бы первое место по популярности, если бы постоянно не подвергалась постороннему редактированию.) Церковь Элиш не сделала ни одного официального заявления относительно «Происхождения и развития модной религии». Сразу же после выхода книги многие приверженцы Церкви покинули ряды элишитов, но постепенно появились новые желающие, и вскоре прежняя численность была восстановлена. Периодически священники демонстрировали пастве свое виртуальное могущество, однако в целом высшие церковные сановники не обращали особого внимания на общественное мнение.

* * *

Сидя высоко среди ветвей гигантского дерева, Джей наблюдал, как Сейджек и Чимо дерутся за право быть вождем клана. Схватка назревала давно, Чимо надеялся застать Сейджека врасплох или дождаться, когда вожак получит какую-нибудь рану. Сейджек постоянно держался настороже, однако ему не удалось скрыть, что он подвернул лодыжку во время очередного набега на лагерь икси.

– Пришло время нам выяснить отношения, босс, – сказал Чимо вскоре после того, как они вернулись.

– Ты недостаточно хорош, Чимо.

– Я долго ждал, наблюдал за тобой. Знаю все твои трюки. Давай разберемся, кто из нас лучше.

Сейджек попытался оглушить своего соперника неожиданным ударом правой ладони. Чимо увернулся и врезал Сейджеку левой рукой по ребрам.

– Ты становишься старым и неуклюжим, – заявил он.

Сейджек зарычал, неожиданно сгреб Чимо в объятия и нанес ему несколько ударов головой, прежде чем тот успел вырваться и отскочить на безопасное расстояние.

Джей, игравший с Дьюби в прятки среди ветвей гигантских деревьев, потерял свою подружку. И вдруг услышал злобные крики и рев. Устроившись на развилке, мальчик не мог оторваться от завораживающего зрелища: противники катались по земле, пытаясь друг друга задушить.

– Слабак!

– Любитель полудохлых овец!

– Пожиратель дерьма!