Чтение 7–й страницы книги ~Доннерджек~

За западным лагерем Сейджек наблюдал с совсем близкого расстояния; он начал подозревать, что никакой другой клан не будет окружен тремя отрядами охотников за головами. Очень скоро он узнает это наверняка, но уже сейчас Сейджеку стало не по себе. Хога, наблюдавший за западной группой, рассказал ему, что последние охотники только что прибыли. Они разбивали лагерь и, похоже, не собирались сниматься в ближайшее время. Поэтому Сейджек решил, что враг планирует провести здесь ночь, прежде чем выступить вместе с другими отрядами против его Народа.

Хога и Гонго, по приказу Стаггерта наблюдавшие за отрядом с самого утра, последовали за Сейджеком, когда тот отошел подальше от лагеря.

– Ты знаешь, где сейчас кланы Дортака, Билгада или Отлага? – спросил Сейджек.

– Отлаг там. – Гонго показал на север. – Далеко, за следующим лагерем охотников. Дортак еще дальше на западе. – Он снова махнул рукой. – Где Билгад, я не знаю.

Сейджека охватило странное ощущение – он понял, что Билгад направился на юго-запад. Таким образом, только его клан с трех сторон окружен охотниками за головами. Теперь он не сомневался, что ему хотят отомстить.

Он попытался представить себе, каким образом охотники расставят свои три отряда, чтобы действовать наверняка и окружить его людей. В голове начали возникать различные схемы. Ему вдруг страшно захотелось вообразить всю картину заранее. Подыскивая слово для концепции «план», Сейджек неожиданно все понял. И тогда ему стало ясно, что возникла такая ситуация, когда он должен превзойти самого себя, придумать нечто особенное.

– Отведи меня на север, – приказал он, – туда, где Стаггерт следит за последней группой.

Сейджек прикинул расстояние, пока они шли, и подумая о Круге Шаннибал, понимая, что необходимо перехитрить неприятеля и действовать быстро.

Вскоре после полудня они приблизились к северному лагерю. Стаггерт встретил их и повел на свой наблюдательный пункт на вершине холма.

– Самый маленький лагерь, – заметил Сейджек. – Столько, сколько пальцев на двух руках.

– Часть ушла патрулировать, – сказал Стаггерт.

– Народ в большой опасности, – проговорил через некоторое время Сейджек.

– Нам угрожают эти? – спросил Стаггерт.

– Да. И еще отряд на западе, который должен напугать Народ и заставить отступить на юг, где ждет самый большой отряд.

– А откуда ты знаешь? – спросил Стаггерт. Сейджек вспомнил о том рейде, когда он убил Большую Бетси. Другие охотники пришли сюда потому, что впервые изведали страх – они боялись сами стать дичью.

– Если я расскажу тебе все, что знаю, Стаггерт, ты станешь слишком умным, – ответил Сейджек, – как я. Им нужны наши головы, и они их возьмут. Если мы не найдем способ их прикончить.

Он повернулся к Чимо:

– Возвращайся к двум другим лагерям. Возьми с собой Гонго. Возьми Хого. Возьми Окро. Приведи их сюда, пусть ждут меня.

– Ждут? – спросил Чимо. – А куда пойдешь ты?

– Вернусь обратно к клану.

– И приведешь их?

– В одно место неподалеку.

– Зачем?

Сейджек оглядел своих заместителей. Потом постучал по лбу:

– Новый способ сражаться.

– Как ты его назовешь?

– Война Народа, – ответил Сейджек. Потом повернулся и скрылся в джунглях.

* * *

К вечеру Сейджек привел клан, оставив всех, кроме способных сражаться мужчин, на поляне, примерно в миле от северного лагеря охотников. На шее у Сейджека висел талисман, и он взял с собой палку которая режет. Воинов Сейджек расставил в узкой долине, рядом с лагерем врага. Потом провел совещание с командирами.

Стаггерт, Чимо, Сват, Гонго, Окро и Хога стояли в сумраке поляны и слушали вождя.

– Сегодня мы убьем охотников. Знаете как? Все утвердительно зарычали.

– Ничего вы не знаете, – возразил Сейджек. – Вы думаете, что нужно ворваться в лагерь, устроить страшный шум и начать драку. Нет, не так. На этот раз нужно действовать иначе. Когда станет темно и все заснут, мы подойдем как можно ближе. Сначала убьем тех, кто возле оружия. А в конце концов прикончим всех. Если у нас не получится или если они доберутся до своих острых палок, мы позовем на помощь еще воинов, готовых драться. Еще одна группа будет ждать моего сигнала. Нас слишком много, чтобы напасть одновременно, мы только помешаем друг другу. Все поняли?

Они снова утвердительно зарычали.

Ее тело находилось в одноместной палате; питание, массаж и все прочее осуществлялось специальным прибором-стражем. Страж связался с ней в Вирту, предупредил, что время истекает и пора возвращаться в Веритэ в соответствии с планом отдыха, который наметили для нее родители – неделя в Вирту и неделя в Веритэ. И так в течение всего лета. Лимит уже исчерпан, ей предоставили дополнительный срок, который, в свою очередь, тоже подходит к концу.

Однако когда ее ноги раздвинулись, а бедра начали совершать короткие быстрые движения, страж приостановил процесс насильственного возврата. Лидия начала тихонько стонать, а страж занялся оценкой ее состояния в Вирту. Сексуальные отношения, не связанные с насилием, обычно служили достаточным поводом для автоматического продления периода пребывания в Вирту. Когда же речь шла о насилии, многое зависело от того, кем является клиент – насильником или жертвой. Тут возникало немало юридических тонкостей, связанных с защитой клиента. Сканирование показывало, что в данном случае все происходит по обоюдному согласию. Страж, к несчастью, не мог оценить последствий исчезновения одного из партнеров сразу же вслед за наступлением оргазма.

Неожиданно ноги Лидии сомкнулись вокруг невидимых бедер. Движения стали резкими, ногти вцепились в невидимую спину. Монитор зафиксировал увеличение частоты биений сердца, повышение кровяного давления, учащенное дыхание. Он не заметил, что Лидия улыбается – так называемый «эффект любовника-демона», когда люди наблюдают за происходящим будто со стороны, продолжая хрустеть попкорном.

Как только наступила релаксация, страж активировал механизм возврата.

* * *

…И падал. И, черт подери, падал…

Его тело неподвижно покоилось на дне инерции, он опускался с лишенного вершины холма, по склонам, словно опаленным ударом молнии.

Тропа вела через пустынные земли и через холмистые и по мертвым равнинам, напоминающим брошенные после съемок фильма декорации. Вверх, только вверх вела тропа, в царство ослепительного света. Однако он был не из тех, кто отступает, и потому шел все дальше. Взбегал по вертикальным поверхностям, перепрыгивал бездонные пропасти. Он искал…

…И нашел?

Точнее, его нашли.

Он следовал за запахом. И вдруг оказался внутри. Он поднялся в воздух, и его завертело в фантастическом танце сорванного осенним ветром листа. Вокруг мерцал ошеломляюще яркий свет.

– О ужасающий пес, стремящийся по следу. – Голос, как и запах, казалось, звенит, доносится со всех сторон, окутывает его. – Ты зашел слишком далеко!

Мизар закинул голову и завыл так, как его научил Танатос.

Послышался глухой удар, сияние окружило его тело. Вой смолк, едва успев возникнуть. И снова пса завертело, а воздух наполнился новыми запахами – горящей изоляции, кипящего клея, паленой краски, расплавленного металла. Мизар летел, кувыркаясь и переворачиваясь, и вдруг почувствовал, как его швырнуло с края огромной скалы прямо в молчаливое небо, где в вечном сумраке расцветали звезды, а внизу проплывали облака.

И его объял мрак.

Он падал и падал – долгие дни, может быть, целые столетия, это зависело от миров, в которые он попадал…

…вниз…

ГЛАВА 3

Скитаясь, Транто давно потерял счет времени. Он никогда не обращал на него особого внимания, но сейчас окружающий мир, в частности время и пространство, алым туманом укутало безумие.

Однако, когда боль стихла, изменилось и отношение огромного фанта к собственному существованию. Туман стал почти прозрачным, теперь Транто останавливался и подкреплялся цветами. Вскоре он осознал, что находится на просторной равнине, рядом с джунглями. Вернулись воспоминания о прежней жизни, когда он был еще совсем маленьким фантом в большом стаде, которое обитало в долине, очень похожей на эту. Кто знает? Может быть, он вернулся туда, где провел свое детство?

Долгие дни Транто бродил, ни о чем не думая, а его разум витал между мечтами и реальностью. Он погрузился в эйфорию, всегда наступавшую вслед за приступами. Транто двигался, ел и пил, постепенно набирая потерянный вес, и ему стоило больших усилий делать то, чего не требовали обстоятельства. Он наслаждался простыми радостями жизни.

Дни шли за днями, спокойные и безоблачные. Местные хищники побаивались необычно могучего фанта с громадными клыками, словно высеченными из кусков распавшейся на части луны. Однажды, когда боль прошла совсем и сознание снова к нему вернулось, Транто впервые подумал, что где-то неподалеку могут быть и другие фанты. За долгие годы жизни он знавал множество разных стад, и сейчас он уже начал скучать без своих соплеменников. Было бы неплохо завести подругу. Все тревожные симптомы давно исчезли, вероятность их скорого возвращения ничтожно мала.

Тогда он занялся поисками. Сначала нужно найти стадо. И хотя сам Транто часто стремился к одиночеству, его периодически посещало желание обрести компанию – как, например, сейчас. Конечно, мало просто разыскать стадо. Придется убедить фантов принять его в свои ряды. Обычно новичку назначали серьезный испытательный срок и он занимал самое скромное положение. Это тянулось долго, слишком долго. Но тут ничего не поделаешь – существует этикет, свод правил, которым необходимо следовать. Главное – выяснить, где находятся сородичи.

Он долго и громко трубил, а потом слушал, пока окончательно не смолкало эхо. Ответа не последовало, да он и не слишком-то на него рассчитывал – на первый зов не принято отвечать. Транто снова трубил, а потом бродил по равнине. Нашел ручей и как следует напился.

Что ж, пора отправляться на поиски. Поскольку ему попадались лишь старые следы, а на призыв никто не ответил, выбор направления не имел особого значения. За исключением запада. Там раскинулись джунгли.

Трава и побеги успели вырасти снова, значит, его соплеменники давно покинули здешние места. Земля уже почти оправилась, и Транто не сомневался, что фанты обязательно вернутся, когда истощится район, где они сейчас обитают. Конечно, равнина огромна и может пройти много времени, прежде чем они появятся; с другой стороны, здесь вполне хватит места и для других стад… Он погрузился в размышления.

Теперь, когда Транто чувствовал, что силы и разум вернулись к нему, он решил не надеяться на случайную встречу. Как приятно вновь ощутить запах фантов, потереться о дружеское плечо!.. Нужно искать. Так он и поступит и обязательно найдет сородичей.

Транто медленно повернулся. Север, восток, запад, юг… Да, юг. Там старая тропа.

Он уверенно зашагал на юг, не собираясь, впрочем, строго следовать старой тропе. Фанты где-то на юге – этого вполне достаточно. Транто не слишком-то торопился. После того как решение было принято, вступили в действие законы природы – или так ему показалось. Могучий фант славился своим терпением – как и яростным нравом.

А еще он не мог пожаловаться на память: Транто отлично помнил каменистые равнины, по которым проходил, – впрочем, тогда он был маленьким и все вокруг казалось таким большим… Надо заметить, что сентиментальностью Транто не отличался – просто не знал этого чувства. Он упрямо шагал на юг, а хищники, чью территорию он нарушал, прятались до тех пор, пока чужак не исчезал из виду. Фант брел среди высокой травы, утолял жажду в прудах или лесных ручейках. Птицы с темным опереньем садились ему на спину, выклевывая паразитов. Изредка они болтали.

– У тебя здесь жуткий шрам, большой друг. Как ты его заполучил?

– Центральный шест циркового тента оцарапал меня, когда я его сломал. 11 мая 2108 года.

– О, значит, ты бывал в городах!

– Бывал.

– Я не знаю никого, кто оттуда вернулся.

– Теперь знаешь. Видел недавно моих соплеменников?

– Недавно – нет. Они появляются и уходят.

– – А как на юге?

– Они направлялись именно туда. Может быть, я сам скоро туда полечу. Здесь стало плохо с жуками. А этот шрам откуда?

– От копья, которое бросил в меня один клейкий человечек.

– Клейкий человечек? Не понимаю.

– Он стал клейким после того, как я его растоптал. 7 августа 2105 года.