– Хорошо бы, – пробормотала Дьюби.
– Торможу… – сообщил Медный Бабуин. Пассажиры собрались у двери. Диковинный поезд выпустил целый град дымовых шашек и устроил грандиозный фейерверк. У Джея из глаз потекли слезы, кто-то из его спутников закашлялся.
– Торможу…
Им не оставалось ничего иного, как ждать – пока Медный Бабуин откроет дверь, когда наступит подходящий момент.
Новые ослепительные вспышки – и в небо унеслись оглушительно свистящие ракеты, которые рассыпались множеством ярких цветов с причудливыми лепестками.
– Надеюсь, его представление не привлечет всех, кто сегодня остался на Меру, – шепотом сказала Алиса.
– Поздно, – заявил Драм. – Приготовься прыгать, дружок.
– Торможу… На счет три открою дверь. Один два три! Земля по-прежнему проносилась мимо, только теперь, когда нужно было выскочить на ходу из мчащегося поезда, перестала казаться мягким шелковым ковром. Вирджиния, не колеблясь ни секунды, выпрыгнула первой, упала, ловко сгруппировалась и покатилась по склону. За ней практически сразу последовал Драм.
Алиса посмотрела на Джея. Она побледнела, но Джей подозревал, что и сам выглядит не лучше. Медный Бабуин начал потихоньку снова набирать скорость. Если они еще немного помедлят, он унесет их с собой… Одновременно, набравшись храбрости и словно бросая вызов друг другу, они соскочили с поезда. Мизар и Дьюби, устроившаяся у пса на спине, покинули поезд последними, убедившись предварительно в том, что с Джеем все в порядке.
Они довольно сильно ударились о землю.
– Мне показалось, что вы, ребята, решили предоставить нам с Вирджинией возможность совершить героический поступок и прославиться, – широко ухмыляясь, заявил Драм и протянул руку, чтобы помочь. – Я рад, что вы передумали.
Пытаясь прийти в себя и отдышаться, Алиса и Джей с вымученными улыбками поднялись на ноги.
– И куда теперь? – спросила Дьюби.
– В разведку, – ответила Вирджиния. – Мизар и я. Он пойдет на север, я – на юг. А вы, пока нас не будет, как следует рассмотрите склоны горы в бинокль. Если сможете, сделайте карту.
– Хорошо, – проговорил Джей, которому немного полегчало от того, что кто-то опытный взял руководство на себя. – Вас долго не будет?
– Я постараюсь обернуться за полчаса, – сказала Вирджиния. – Надеюсь пройти солидное расстояние. Мизар бегает быстрее.
Пес кивнул, поморгал глазами – красным и зеленым.
– Если... меня поймают... я буду выть.
– Ну, я выть не умею, – заметила Вирджиния. – Если я не вернусь вовремя, считайте, что случилось худшее. По словам наших врагов, они обладают даром всеведения. Никто не знает, правда это или нет.
– Удачи! – крикнула Алиса вслед уходящим разведчикам. Джей вытащил бинокль и принялся разглядывать гору.
– Если у вас есть что-нибудь, чем рисуют, я могу сделать достаточно точную карту.
Драм вытащил небольшую записную книжку и ручку. Коротко кивнув и надеясь, что выглядит профессионально, а не как напуганный школьник, Джей принялся наносить на бумагу все, что видел.
– Ты собираешься это надеть! – возмутился Небопа. – Ты же опозоришь весь наш Праздник!
И. И. Эйлс снял красный клоунский нос и улыбнулся, глядя на Верховного бога.
– Вы велели надеть что-нибудь поизысканней, а сами запретили появляться в том, в чем я хожу обычно. Я решил, что такой костюм отлично подойдет.
– Я имел в виду одеяние священника, шумерский килт, пусть даже официальное кимоно или простой деловой костюм… Посмотри, что ты на себя нацепил!
Иерофант из Церкви Элиш (по данным последнего опроса мнений, ставшей одной из четырех самых популярных в Веритэ – правда, все христианские секты считались как одна) восхищался своим внешним видом, разглядывая себя в огромное зеркало:
– Костюм из натурального шелка, а горошки вышиты вручную. И настоящий кружевной воротник! В особенности мне нравится шапочка – ее сделал сам Бозо!
– НЕТ! – Свой возмущенный вопль Небопа сопроводил раскатами грома.
– А что вы со мной сделаете? Разорвете на мелкие кусочки? Если вы считаете, что это единственное мое обличье, значит, вы еще глупее меня, старина.
– Ты ошибаешься, если думаешь, будто я не могу без тебя обойтись.
– Зато я способен делать гадости, Небопа, к тому же я оставил несколько сообщений в самых разных местах. Если они станут всенародным достоянием и Веритэ поглядит на происходящее моими глазами… Станет ясно, что Церковь Элиш – всего лишь грандиозный розыгрыш…
– Но ведь то, что ты проповедовал, чистейшая правда!
– Ас каких пор это имеет значение? Подумайте хорошенько.
Наступило долгое молчание. Громовые раскаты стихли.
– Тут ты прав. Но нельзя же надевать костюм клоуна!
– Ладно, я поговорю с Верховным Жрецом о каком-нибудь одеянии в шумерском стиле – по правде говоря, они тоже весьма дурацкие, если посмотреть на них объективно.
– А зачем тебе над всеми потешаться?
– Работа у меня такая, часть древней и весьма уважаемой традиции – не менее древней и уважаемой, чем боги неба и моря, да и мать-земля.
Небопа прищурил глаза – сегодня серые, словно штормовые тучи.
– Не хочешь ли ты сказать, что считаешь себя богом, жалкий эйон?!
И. И. Эйлс рыгнул, прикрыл толстый живот руками и достал прямо из воздуха бутылку пива. Неожиданно его фигуру окружило золотистое сияние.
– Вы прекрасно знаете, Небопа: не имеет никакого значения, что я думаю. Важно мнение народных масс.
Сияние стало невыносимо ярким, смотреть на него теперь могли только божественные глаза.
– А в настоящий момент многие именно так ко мне и относятся. Может быть, я как-нибудь зайду к вам на Меру – в гости. Вы удивитесь, как высоко по склонам вашей горы я могу подняться.
Осушив бутылку, И. И. Эйлс поставил ее на стол.
– Мне нужно повидаться с Верховным Жрецом, обсудить мое одеяние и примерить. До встречи, приятель!
Громко рыгнув напоследок, Иерофант исчез в облаке золотистых лучей. Небопа ненадолго задержался, чтобы проанализировать новые сведения. Затем и он покинул место встречи. Впрочем, его уход был не таким ярким и впечатляющим.
Женский голос, нежный и ласковый, напевал детские стишки и колыбельные. Хранитель Маркой их слышал, но сквозь тихие звуки пробивался шепот муара – такое случалось нечасто, ведь того, кто увидел муар, смерть забирает прежде, чем он успевает ощутить ее приход.
Спит малыш мой, засыпает, Ветер кронами играет, Колыбель твою качает. Как сломалась веточка, Так упала деточка, Ох, упала деточка, А с ней и подушечка. Ловкий Джек, Прыткий Джек, Джон Д'Арси Доннерджек Напугал сто человек… Ту-ра-лура-рои, Ту-ра-лура-ли, Ту-ра-лура-рон… Скоро мой малыш проснется И навек заснет Маркой.
Хранитель проговорил тихо, словно ручеек пробежал по каменистому дну:
– Террама, зачем ты надо мной смеешься? Я знаю, что проиграл. Ты вынудила меня заключить сделку, которая несет мне смерть.
– Ты согласился, чтобы защитить свою подружку из Веритэ, – засмеялась Террама. – А она тебя бросила. Не чувствуешь себя дураком?
– Вирджиния меня не бросила!
– Ее нет в твоих владениях. Она ушла. Маркой. Оставила тебя умирать в одиночестве.
Несмотря на слабость и горечь, переполнявшую его сердце, Маркой не поддался на насмешки. С трудом, собрав последние силы, ручеек прошептал:
– Она ушла. Да. Я один. Ты меня обманула.
– Я могу быть доброй. Маркой. Обычно я не дарую смерть, но когда мое дитя появится на свет, ты умрешь. Хочешь, я положу конец твоим страданиям?
Маркой знал, что от него уже ничего не зависит, Террама просто развлекается, давая ему иллюзию свободы выбора.
– Конец, – проговорил он и заплакал по своим диким котам, стадным мышам, грохнерам и деревьям, по сложной системе подземных ручейков и тайным пещерам, залитым хрустальным светом, которые не видел никто – даже его любимая Вирджиния.
– Конец? – переспросила Террама. – Ты сдаешься?
– У меня нет выбора, – с трудом проговорил Маркой. Ты же не откажешься от своего детища. Ты выносила Смерть, и вот я должен затеряться в Непостижимых Полях.
– Может, и не в Непостижимых Полях, – задумчиво сказала Террама. – Потому что мой малыш еще не стал там господином, хотя ждать уже осталось недолго.
Маркой разрушил интерфейс, отделявший его от соседей, заставил диких котов и мышей и всех, у кого имелись ноги, спасаться бегством. Он призвал к себе могучий ветер и попросил его перенести семена ивы, и папоротников, и цветов, и всех остальных растений на огромные просторы Вирту. Может быть, после его смерти хоть какая-то часть царства сохранится.
И хотя Террама стояла наклонившись над саркофагом, где лежал ее сын, будущая Смерть, она почувствовала происходящее и выпрямилась.
– Что ты себе позволяешь?! – сердито крикнула она.
Откинув назад голову так, что роскошные зеленые волосы ковром легли у ее ног, Террама издала душераздирающий вопль ликования, напоминающий стон женщины, у которой вот-вот должен родиться ребенок. Экран, защищавший саркофаг, исчез, вспыхнул ослепительный желтый свет.
Владения Маркрна погрузились в белое сияние, когда мириады программ, умирая, отдали свою силу существу, поднимавшемуся из гроба. А в следующее мгновение все погрузилось в непроглядный мрак, что не знает ни цвета, ни жизни, ни будущего.
Маркона не стало.
Испуская зеленоватое свечение, Террама принялась внимательно разглядывать свое произведение – нечто в плаще с капюшоном, окутанное муаром, застывшее рядом с ней.
– Возможно, немного рановато, но, думаю, для моих целей сгодится. Идем, сынок.
Ту-ра-лура-лет, Ту-ра-лура-ли, Ту-ра-лура-лет… Пусть Вирджиния Поплачет. Хаос… (о, мои сладостные демоны о семи конечностях) Хаос, Хаос… Напуган.
ГЛАВА 12
Вернулся Мизар, который в возбуждении размахивал всеми своими хвостами и разбрызгивал в разные стороны мелкие кусочки старого ковра.
– Я... нашел... то... за чем гнался... в самом начале. Нашел запах.
Орловский Гай Юлий
Никитин Юрий
Акунин Борис
Андреев Николай
Лукин Евгений
Белоусов Валерий