Чтение 2–й страницы книги ~Кладбище сердца~

патент он продал, а теперь вел переговоры с "Аква Майнинг" о новой
технологии водоочистки - с которой, он это чувствовал, он угадал. Деньги у
него будут, решил Мур, если не терять темпа.

Возможно, будет и некоторая известность. Это зависело теперь в основном
от технологии очистки и от того, куда он вложит деньги. Леота (урожденная
Лорелея4) мерцала за страницами его формул, проступала подобно эскизу Брака5
в линиях его чертежей; пылала, когда он спал, спала, пока он сгорал...

В июне он решил, что следует отдохнуть.

- Старший менеджер отдела Мур, - сказал он лицу в зеркале механического
парикмахера (рвение в работе привело его на указанную должность в отделе
герметизации "Pressure Units"), - нужно улучшить французский и заняться
танцами.

Парикмахерские инструменты убрали песочные вихры, подравняли виски.
Усталые глаза в зеркале уныло согласились: им осточертело вникать в
абстракции.

Отдых его, впрочем, по интенсивности оказался столь же изнурителен, как
прежде работа. Он повысил свой мышечный тонус, часами прыгая в невесомости
трамплинного зала на Сателлите-3 YMCA6; он отшлифовал свой танцевальный
стиль на практике, с сотней роботов и двумя десятками женщин; он прошел
ускоренный медикаментозный курс французского по Берлицу (отвергнув более
эффективную технику электроцеребральной стимуляции, которая, по слухам,
могла повлечь за собой замедление рефлексов к лету); решив улучшить свою
речь, он нанял репетитора для светских разговоров, и набивал подушку (а
также и голову, наверное) пьесами периода Реставрации всякий раз, когда
ложился спать (обычно через два дня на третий), - и когда день праздника
приблизился, он уже чувствовал себя придворным эпохи Возрождения (слегка
утомленным придворным).

Глядя на Мура Цивилизованного в зеркале парикмахера, Мур Первобытный
поинтересовался - надолго ли ему хватит этого чувства?

За два дня до Версаля он навел на себя ровный загар и стал решать, что
скажет Леоте.

"Я люблю вас!" (О, нет!)

"Сбросите ли вы ваши ледяные кандалы?" (Ха-ха.)

"Если я войду в Круг, вы составите мне компанию?" (По-видимому, это
наилучший вариант.)

Итак, третья встреча пройдет на новом уровне. Довольно топтаться на
прозаических тропах. Охотник углубляется в джунгли. "Устремленный вперед! -
продекламировал Мур зеркалу. - И Преодолевающий!"

Она была в дымчато-голубом корсаже из орхидей. На вращающемся куполе
дворца двигались поющие знаки зодиака, полы мерцали колдовскими огнями. У
него возникло неприятное ощущение, будто чертовы цветы растут прямо здесь,
из ее левой груди, как экзотические паразиты; это посягательство будило в
нем ревнивое раздражение - он знал, совсем не в духе Ренессанса. И тем не
менее...

- Добрый вечер. Как прозябают ваши цветочки?

- Едва-едва, если не наоборот, - ответила она с иронией, потягивая
через соломинку нечто зеленое, - но они цепляются за жизнь.

- Вполне понятная страсть, - заметил он и завладел рукой, которую она
не стала отнимать. - Скажите мне, Ева Микропросопоса,7 куда вы
направляетесь?

На ее лице мелькнуло выражение интереса, и задержалось в глазах.

- Похоже, ваш французский стал лучше, Адам-Кадмон,8 - заметила она. - Я
направляюсь вперед. А куда Вы направляетесь?

- В ту же сторону.

- Сомневаюсь... к сожалению.

- Сомневайтесь в чем угодно, но мы уже стали параллельными потоками.

- Вот как? Вы позаимствовали эту идею у какого-то инженерного гения?

- У человека, который хочет стать инженером холодильного бункера, -
прокомментировал он.

Ее глаза испустили пронизывающие рентгеновские лучи, обдавая живым
огнем.

- Я знала, у вас что-то есть на уме! Если вы это серьезно...

- Нам, падшим духам, лучше держаться вместе в этом Малкуте9... Я
серьезно. - Он кашлянул и посмотрел ей в глаза. - Давайте встанем вместе,
как будто танцуем. Я вижу Юнгера; он нас заметил, а я хочу поговорить с
вами.

- Хорошо.

Она поставила бокал на поднос, дрейфовавший близ нее, и последовала за
Муром под вращающийся зодиакальный купол, предоставив члену Круга Юнгеру
пробираться сквозь лабиринт плоти. Мур смеялся над его проблемами:

- Не так легко узнать людей на антикостюмированном балу!

Она улыбнулась.

- А знаете, вы сегодня танцуете не так, как прошлым вечером.

- Я знаю. Слушайте, как мне заполучить личный айсберг и ключ от
Шлараффенланда?10 Я решил, что это может оказаться забавным. Знаю, что это
не зависит от генеалогии и даже от денег, хотя и то и другое, кажется,
способствует. Я изучил всю литературу, но мне бы не повредил практический
совет.

Ее узкая ладонь чуть дрогнула в его руке.

- Вы знаете Дуайенну? - сказала/спросила она.

- В основном по слухам: что это старая горгулья, которую собираются
держать в холодильнике до самого Армагеддона в надежде отпугнуть ею Зверя.

Леота не улыбнулась - она снова обратилась в стрелу, ответ был холоден.

- В каком-то смысле она и впрямь отпугивает звероподобных личностей от
пределов Круга.

Мур Цивилизованный прикусил язык.

- Хотя многие Дуайенну недолюбливают, - продолжала Леота, чуть
оживляясь по мере погружения в свои мысли, - мне она всегда казалась редкой
антикварной статуэткой из китайского фарфора. Мне бы хотелось забрать ее к
себе в дом, если бы у меня был дом, и поставить на камин, если бы у меня был
камин.

- Я слышал, некоторые считают ее экспонатом из Викторианского зала
лондонского музея, - Мур попытался развить тему.

- Она действительно родилась при королеве Вики, и ей действительно было
за восемьдесят, когда изобрели гибернаторы, но я позволю себе заметить, что
этим дело и ограничивается.

- И она в таком возрасте отправилась шляться во времени?

- Именно, - кивнула Леота, - поскольку желает быть бессмертным арбитром
транс-общества.

Они кружились в такт музыке. Леота вновь смягчилась.

- В свои 110 лет, - заметил Мур, - она уже превращается в архетип. Не
потому ли собеседование с ней так трудно пройти?

- И поэтому тоже... Если бы, например, вы решили сейчас просить о
приеме в Бальный Круг, собеседования пришлось бы ждать до будущего лета.
Если бы, конечно, вас допустили.

- И сколько в списке кандидатов?

Она прикрыла глаза.

- Не знаю... Тысячи, наверное. Разумеется, она просмотрит лишь
несколько десятков. Остальных проверит, просветит, прополет и отсеет совет
директоров. Потом, естественно, она вынесет окончательное решение - кого
принять в Круг.

Внезапно зеленый и прозрачный зал (музыка и освещение, ультразвук и
тонкие наркотические ароматы незаметно изменились) превратился в прохладное
темное царство морского дна - полное причудливой ностальгии, как мысли
русалки, скользящей над руинами Атлантиды. Элегический гений устроителя
словно бы сблизил их в поле слабой гравитации, но Леота оставалась
неприветливой и замкнутой в этой беседе.

- В чем ее подлинная сила? Я знаком с документами, я знаю, что у нее
крупный пакет акций, ну и что с того? Почему директора не могут
проголосовать в обход нее? Если заплатить...

- Они не станут, - был ответ. - Ее деньги тут ни при чем. Она сама -
социальный институт.

- Она определяет ту особую исключительность, которая делает Круг Кругом
-продолжила Леота. - Подражатели ничего не смогут достичь, у них нет ее
критериев отбора. Они приняли бы любого выскочку, согласного выложить
деньги. Вот почему Те, Кто Имеет Значение (она произнесла это с заглавных
букв), посещают и спонсируют именно мероприятия Круга. Вся исключительность
пропала бы на Земле, если бы Круг снизил свои стандарты.

- Деньги есть деньги! - сказал Мур. - Если бы другие платили столько за
свои развлечения...

- Тогда Те, кто берет эти деньги, не имели бы Значения. Круг станет их
бойкотировать. Они утратят свой elan,11 их начнут считать обычными
торгашами.

- Это как замкнутая лента Мебиуса.

- Это кастовая система с векселями и балансом. Никто не заинтересован в
ее разрушении.

- Даже те, кому отказали?

- Смешной! Эти - в последнюю очередь. Ничто им не мешает купить
собственный холодильник, если есть деньги, и повторить попытку через пять
лет. Они ведь станут лишь богаче за это время, если правильно вложат
капитал. Некоторые ждали десятки лет, и до сих пор ждут. Некоторых приняли
после многолетних попыток. Это делает игру более интересной, а выигрыш более
желанным. В мире царят физическая праздность, брутальное социальное
равенство и благоразумное равенство в экономике, - исключительность в
легкомыслии становится самым ценным из всех отличий.

- Товаров, - поправил он.

- Нет, - резюмировала она, - это не продается. Если вы не способны
предложить ничего, кроме денег.

Это вернуло его мысль к более приземленным вопросам.