В погоне за метеором
ГЛАВА ПЕРВАЯ,
начинается эта странная история, расположен в Виргинии, в Соединенных
Штатах Америки. Если читатели не возражают, мы назовем, этот город
Уостоном и поместим его в восточном графстве на правом берегу Потомака.
Нам представляется излишним еще более уточнять координаты этого города,
который бесполезно было бы искать даже на лучших картах Соединенных
Штатов.
повествование, жители города, проходившие по Эксетер-стрит, могли заметить
отлично одетого всадника, который медленно разъезжал взад и вперед по
улице, круто спускавшейся по склону, и в конце концов остановился на
площади Конституции, расположенной в самом центре города.
своеобразного изящества. Ему было на вид не более тридцати лет. Выше
среднего роста, крепкий и стройный, он обладал правильными чертами лица.
Его каштановые волосы были темнее бороды, остроконечная форма которой
удлиняла лицо, оставляя открытыми тщательно выбритые губы. Просторный плащ
спускался ниже колен и сзади ложился на круп коня. Он столь же ловко,
сколь и уверенно, справлялся со своей довольно горячей лошадью. Все в его
манере держаться говорило об энергии, решимости и одновременно о том, что
этот человек привык действовать, следуя первому побуждению. Он, должно
быть, никогда не знал колебаний между возникшим желанием и опасением, что
свойственно обычно людям нерешительным. Внимательный наблюдатель заметил
бы, что испытываемое им нетерпение было плохо скрыто под маской
холодности.
известен и где никто никогда не видел его?.. Находился ли он в этом месте
проездом или предполагал остановиться здесь на некоторое время?.. В
последнем случае ему легко было бы найти гостиницу, и трудность
заключалась лишь в том, на которой из них остановить свой выбор. Ни в
одном значительном городе Соединенных Штатов или любой другой страны
путешественник не нашел бы более радушного приема, лучшего обслуживания,
лучшего стола и большего комфорта за умеренную плату, чем в Уостоне.
Просто непростительно, что на географических картах не указано
местонахождение города, обладающего столь важными преимуществами.
заискивающим улыбкам владельцев гостиниц, по всей вероятности, не суждено
было оказать на него воздействие. Поглощенный своими мыслями, безразличный
к окружающему, он медленно следовал по шоссе, тянувшемуся вдоль обширной
площади Конституции, расположенной в самом центре города, даже и не
подозревая, какое любопытство вызывает его персона.
минуты как всадник показался на улице, хозяева и служащие гостиниц, стоя у
дверей, не переставали обмениваться замечаниями вроде следующих:
мистера Джона Прота...
неизвестного всадника. Он действительно несколько раз останавливался у
дома мистера Прота, хотя с лошади не сходил. Он поглядывал на дверь,
окидывал взглядом окна, затем замирал в, неподвижности, словно ожидая, что
кто-нибудь появится на пороге, пока лошадь не начинала нетерпеливо рыть
копытами землю и не заставляла его тронуться дальше.
дома, дверь вдруг широко распахнулась, и на крыльце показался человек.
человека, и приподнял шляпу.
"да" или "нет"...
о мистере Сэте Стенфорте?
мелкой рысью тронулся вверх по Эксетер-стрит.
у этого незнакомца дело к мистеру Джону Проту. Из того, как он
формулировал свой вопрос, совершенно ясно вытекало, что он сам и есть Сэт
Стенфорт и что он первым явился к месту условленной встречи. Но вставал
новый, не менее животрепещущий вопрос: не миновал ли уже условленный час и
не покинет ли неизвестный всадник город с тем, чтобы больше сюда не
возвращаться.
среди людей, которые своей страстью биться об заклад по всякому поводу
прославились на весь свет, то легко догадаться, что жители Уостона
немедленно принялись заключать пари, окончательно ли приезжий покинул
город, или же он еще вернется. Некоторые ставки достигали полудоллара,
другие - ограничивались всего пятью или шестью центами, но все эти суммы,
смотря по исходу событий, должны были быть уплачены проигравшими и попасть
в карманы выигравших, причем и те и другие были люди вполне солидные и
почтенные.
который направил своего коня в сторону предместья Уилкокс. Мистер Джон
Прот был философом и мудрым судьей, у которого за плечами было добрых
полвека мудрости и житейской философии, хотя ему всего-то было от роду
пятьдесят лет, из чего можно заключить, что он явился на свет уже будучи
философом и мудрецом. Добавьте к этому, что, оставшись холостяком
(несомненное доказательство его ума и мудрости), он прожил жизнь, не
омраченную никакими заботами, что в значительной мере способствует
философическому складу ума. Он родился в Уостоне, даже в молодости редко
покидал свой родной город и за скромность и бескорыстие пользовался
любовью и уважением своих сограждан.
слабостям, а подчас и к проступкам людей. Улаживать дела, мирить между
собой противников, представавших перед его скромным судейским столом,
сглаживать острые углы, смягчать конфликты, присущие даже самому
совершенному социальному строю, - вот в чем он видел свою задачу.
выполнял следуя своей склонности и не стремился к более высоким
должностям. Он дорожил покоем, и своим и чужим. На людей смотрел как на
соседей в жизни, с которыми жить следует в мире и согласии. Он рано
вставал и рано ложился. Если он читал кое-какие книги любимых авторов, как
европейских, так и американских, то в отношении газет ограничивался
благопристойной "Уостон ньюс", где объявления занимали больше места, чем
политика. Ежедневно - часовая или двухчасовая прогулка, во время которой
ему непрерывно приходилось в ответ на поклоны снимать шляпу, что вынуждало
его каждые три месяца обзаводиться новым головным убором. Не считая этих
прогулок, все время, свободное от выполнения судейских обязанностей, он
проводил в своем уютном и тихом доме или же занимался уходом за цветами, и
цветы эти вознаграждали его за заботы, радуя глаз свежестью красок и
опьяняющим ароматом.
этих скупых чертах, не был особенно обеспокоен вопросом, заданным ему
Емилина Ника
Грабб Джеф
Плотников Александр
Посняков Андрей
Маккарти Кормак