квартиру", переправить туда зерно и корм для скота, словом окончательно
поселиться на "Теплой Земле", как с полным основанием назвали этот мыс с
огнедышащей горой.
остров Гурби, а наутро начались сборы.
случайностям. Да, галлийцев ждала длительная, тяжкая, быть может вечная
зимовка, гораздо более страшная, чем те шесть месяцев полярной ночи и
морозов, которые проводят зимовщики в арктических морях! Разве можно
предвидеть, через сколько времени Галлия освободится от своего ледяного
панциря? Разве можно утверждать с уверенностью, что она движется по
замкнутой кривой и что путь по эллиптической орбите снова приведет ее к
Солнцу?
и они приветствовали название "Теплая Земля" восторженными кликами, -
особенно пришлось оно по душе Нине и испанцам. Каждый должным образом
возблагодарил провидение, так мудро устроившее мир.
и Теплой Землей. Нагруженный доверху, он прежде всего доставил зерно и
фураж, которые засыпали в глубокие рвы, заменившие амбары. 15 марта в
пещеры, ставшие хлевом в недрах горы, доставили быков, коров, овец и
свиней, всего там было около пятидесяти голов скота, оставленного для
приплода. Стадо все равно погибло бы от холодов, поэтому решено было
перебить остальной скот и запасти как можно больше мяса, тем более что в
этом суровом климате оно могло храниться сколько угодно времени. Итак,
галлийцы заготовили огромное количество припасов. Будущее было обеспечено.
Во всяком случае, будущее нынешнего населения планеты!
довольствоваться водой. Зато ее было вдоволь, летом благодаря обилию
ручьев и колодцев на Гурби, а зимой благодаря морозу, который обращает в
лед морскую воду.
устраивали жилище на Теплой Земле. Надо было спешить, потому что лед
теперь не таял даже в полдень под отвесными лучами солнца. Колонисты
торопились воспользоваться морем для перевозки, пока оно не замерзло,
чтобы потом не затрачивать лишних сил, перенося тяжести по льду.
приспосабливая под жилье различные пещеры. Они открыли еще новые подземные
галереи. Гора напоминала исполинский улей со множеством ячеек. Для каждой
пчелы, - мы хотим сказать для каждого колониста Теплой Земли, - здесь
готов был дом и даже довольно удобный. Такое расположение пещер в горном
массиве дало повод назвать его "Ульем Нины" в честь найденной итальяночки.
вулканическое тепло, которое щедро и безвозмездно давала природа для
повседневных нужд людей. Они пробили в стенах пещеры стоки для
расплавленной лавы и отвели ее по канавкам повсюду, где нужно было тепло.
Так, камбуз "Добрыни", перекочевав в одну из приспособленных для него
пещер Улья Нины, отныне отапливался лавой, и повар Михайло очень ловко
использовал это тепло.
мире вместо парового отопления завели в каждом доме по даровому
вулканчику!
общую комнату и поставили лучшую мебель из гурби и с "Добрыни". Паруса
шкуны были сняты с рей и доставлены в Улей Нины, где они тоже могли
пригодиться. Разумеется, в большом зале нашлось место и для судовой
библиотеки с прекрасным подбором французских и русских книг. Меблировку
зала дополняли стол, стулья и лампы, по стенам развесили географические
карты.
главной пещеры, и обогревала ее и освещала. Поток лавы низвергался в
бассейн, окруженный мелкими рифами и, по-видимому, не сообщавшийся с
морем. Бассейн этот, хотя и небольшой, был настолько глубок, что казался
бездонным; вода в нем, нагреваемая лавой, конечно, не могла замерзнуть,
даже если бы замерзло все Галлийское море. Во второй пещере, расположенной
в глубине, налево от общего зала, поселились капитан Сервадак и граф
Тимашев. Прокофьев и Бен-Зуф заняли вдвоем нишу в скале направо, а за
большим залом нашелся уголок, где устроили уютную комнатку для Нины.
Русские матросы и испанцы обосновались в боковых галереях, куда проникало
тепло из большой пещеры, что делало их вполне пригодными для жилья. Все
это вместе взятое и составляло Улей Нины. Разместившись там, маленькая
колония могла без страха ждать прихода долгой и суровой зимы, которая
превратит их в узников Теплой Земли. Теперь им нечего было бояться, даже
если Галлия достигнет орбиты Юпитера, где температура настолько низка, что
не превышает одной двадцать пятой земной температуры.
переезду, пока все, в том числе и испанцы, лихорадочно готовились к
зимовке?
которыми из сострадания пытались его переубедить, и безотлучно сидел на
тартане, трепеща над своими товарами, как скупой над сокровищами, ворча,
охая, не сводя глаз с горизонта в тщетной надежде, что у берегов острова
Гурби появится корабль. Впрочем, в Улье Нины отлично обходились без
неприятной физиономии ростовщика и не жалели об его отсутствии. Хаккабут
наотрез отказался торговать иначе как за наличные деньги. Тогда капитан
Сервадак запретил что-либо покупать или брать у него в кредит. Он хотел
дождаться того момента, когда упрямство Хаккабута будет сломлено
необходимостью, когда его переубедит сама действительность, а этого ждать
оставалось уже недолго.
серьезная опасность. Он был уверен, что живет по-прежнему на земле, лишь
частично пострадавшей от катастрофы, и надеялся рано или поздно любым
способом уехать с острова Гурби и снова заняться торговлей на
средиземноморском побережье. Не варя никому и ничему, он вообразил, что
против него готовят заговор, чтоб завладеть всем его достоянием. Именно
поэтому, подозревая обман, он не желал признать гипотезу, утверждавшую,
что Галлия лишь осколок Земли, уносимый в межпланетное пространство;
именно поэтому он день и ночь неусыпно стерег свое добро. Однако до сих
пор все подтверждало, что в околосолнечном мире странствует новое небесное
тело - новая планета, все население которой состоит из англичан на
Гибралтарском утесе и колонистов с острова Гурби; Хаккабут мог сколько его
душе угодно сидеть, наставив на горизонт древнюю подзорную трубу, похожую
на дырявую дымовую трубу, - у берегов не появлялся ни один корабль и ни
один купец не спешил обменять свое золото на сокровища "Ганзы".
сначала по своему обыкновению ничему не поверил. Но когда он увидел, как
шкуна, нагруженная зерном и скотом, направлялась на юг, он убедился, что
капитан Сервадак и его товарищи решили покинуть остров Гурби.
беднягу, если все окажется правдой? Неужели он действительно на берегу не
Средиземного, а Галлийского моря? Неужто никогда больше он не увидит свое
отечество, свою добрую старую Германию? Неужто ему не суждено больше
обсчитывать простаков покупателей на триполитанском и тунисском
побережьях? Ведь ему грозит разорение!
то с испанцами, то с русскими, но в ответ слышал лишь весьма соленые шутки
на свой счет. Он попробовал улестить Бен-Зуфа, предложив ему несколько
понюшек табаку, однако тот решительно отклонил его подношения, сославшись
на "приказ начальства".
Запрещено! Лопай сам свой товар, пей, нюхай его, Сарданапал ты этакий!
угодники, так взывай прямо к богу", Хаккабут обратился к Сервадаку с
вопросом, верны ли дошедшие до него слухи, и выразил надежду, что
французский офицер не станет обманывать такого бедняка, как он.
Сервадак, которому надоел вздорный старик. - Вы едва успеете перебраться в
Улей Нины!
Хаккабут, и в этом возгласе выразилась вся сущность
вероотступника-торгаша.
Земли? - предложил капитан Сервадак.
Землю и зимовать с вами?
и против вашего желания!
вашего глупого упрямства.
пожимая плечами. - А теперь убирайтесь к черту!
поводу неслыханной алчности "нечестивцев".
Конюшевский Владислав
Каргалов Вадим
Орловский Гай Юлий
Прозоров Александр
Афанасьев Роман
Конюшевский Владислав