опаздываю, непременно наведались бы в гурби.
Тимашев...
взморьем, чтобы взглянуть, не стоит ли "Добрыня" на якоре в нескольких
кабельтовых от берега. В конце концов граф Тимашев мог приехать на место
дуэли морем, как и вчера.
при полном безветрии оно бушует, словно на дне его клокочет вода, кипящая
на сильном огне. Ясно, что шкуне было бы трудно бороться с таким
совершенно необычным волнением.
насколько уменьшился радиус той окружности, где небо сходится с водой.
высокого утеса, линия горизонта должна была бы отстоять километров на
сорок. А теперь пределом видимости стало расстояние в десять километров,
словно за несколько часов объем земного шара сильно сократился.
проворнейшего из четвероруких. С этой высоты хорошо были видны окрестности
как в сторону Тенеса и Мостаганема, так и в южном направлении. Спустившись
на землю. Бен-Зуф сообщил капитану, что равнина, по-видимому, совершенно
безлюдна.
мы поймем, что произошло!
предполагал перейти мост, а затем добраться до Мостаганема. Но надо было
торопиться, чтобы поспеть в город засветло. Даже сквозь мутный полог туч
можно было заметить, как быстро садится солнце, да еще перпендикулярно к
горизонту, тогда как в это время года и на широте Алжира оно заходит,
описывая плавную кривую. Еще одной загадкой больше!
в результате какого-то, совершенно небывалого еще явления Земля вращается
теперь вокруг своей оси в обратном направлении, если даже допустить,
поскольку Солнце стоит в зените, что алжирское побережье передвинулось
через экватор в Южное полушарие, то земной шар, по-видимому, не претерпел
никаких существенных изменений, во всяком случае в этой части Африки,
разве только стал несколько выпуклее. Берег все тот же: крутые откосы,
пески и голые скалы, красные, словно от окиси железа. Всюду, куда только
хватал глаз, очертания берега остались прежними. Никаких перемен не
обнаружилось и слева, к югу, вернее в том направлении, которое Сервадак
упорно называл югом, вопреки тому, что восток и запад явно переместились;
сейчас уже нельзя было отрицать очевидности - они поменялись местами. В
трех лье от берега виднелись отроги гор Меджерды; знакомые вершины
отчетливо вырисовывались на фоне неба.
землю. Сомнения быть не могло: дневное светило, взойдя на западе, садилось
на востоке.
думают обо всем этом в Мостаганеме! Что скажет военный министр, когда
телеграф сообщит ему: африканская колония так запуталась в проблемах
физических, как никогда еще не запутывалась в общественных?
Бен-Зуф.
правилами воинского устава?
особую и необычайную легкость, которая стала их неотъемлемым свойством,
они неслись быстрее зайца, прыгали легче серны. Они свернули с тропинки,
петлявшей по верху скал и только удлинявшей дорогу, и избрали кратчайший
путь по прямой: "полет птицы", сказали бы в Старом Свете, "полет пчелы",
сказали бы в Новом. Для них не существовало препятствий! Изгородь? Они
проносились над ней. Ручей? Они преодолевали его одним прыжком. Купа
деревьев? Они перепрыгивали ее с места в стремительном броске. Холм? Да
они просто парили над ним! Теперь Бен-Зуф и впрямь мог бы перешагнуть
через Монмартрский холм! Сервадак и Бен-Зуф боялись только одного: как бы
не удлинить путь по вертикали, стремясь сократить его по горизонтали. Они
поистине едва касались земли; при такой беспредельной упругости земля,
казалось, служила только трамплином.
денщик очутились на правом берегу реки.
надобность в нем отпала.
наводнение, чуть ли не второй потоп!
которая еще вчера текла по плодородной равнине, стал берегом моря. На всем
необозримом просторе, открывавшемся на западе, мирное течение Шелиффа
сменили бурливые волны, и были они не желтыми, а синими, не тихо
лепечущими, а грозно ропщущими, словно на месте реки возникло море. Здесь
обрывалась суша, которая еще накануне была территорией Мостаганема.
море, он прошел вперед по заросшему олеандрами берегу, зачерпнул в горсть
воды и попробовал на вкус.
западную часть Алжира.
наводнение?
головой. - Такая катастрофа может повлечь за собой неисчислимые
последствия! А что сталось с моими товарищами, с моими друзьями?
постарался придать своему лицу подобающее обстоятельствам выражение, хотя
еще меньше Сервадака догадывался о том, что собственно произошло. Бен-Зуф,
возможно, отнесся бы к происходящему с философическим спокойствием, если
бы не считал долгом солдата разделять чувства своего капитана.
бывшего правого берега Шелиффа, слегка закругляясь, тянулась с севера на
юг. По-видимому, катастрофа, разразившаяся в этой части Алжира, пощадила
берег Шелиффа. Он остался таким же, каким запечатлен на гидрографической
карте, причудливо изрезанный, с купами могучих деревьев, с зеленым ковром
лужаек. Только это был не берег реки, а берег неведомого моря.
перемены, которые произошли вокруг. Дневное светило, как только оказалось
в восточной части горизонта, сразу же скрылось с глаз, точно ядро,
пущенное в море. Будь это под тропиками, - 21 сентября или 21 марта, когда
солнце пересекает небесный экватор, - то и тогда переход от дня к ночи не
совершился бы столь стремительно. День потух без сумерек, а следующий,
возможно, наступит без утренней зари... Кромешная тьма мгновенно окутала
все: землю, море, небо.
ГЛАВА ШЕСТАЯ,
отважного и склонного к приключениям, легко поверит нам, что капитан
нимало не растерялся от всех этих чрезвычайных происшествий. Однако он
воспринял их не столь безучастно, как Бен-Зуф, потому что всегда стремился
вникнуть в причину явлений. Их последствия его мало заботили - лишь бы
знать причину. По утверждению Сервадака, быть убитым пушечным ядром -
сущие пустяки, раз уж вы досконально знаете, по каким правилам баллистики
и по какой траектории летело ядро, угодившее вам прямо в грудь. Так
относился он ко всем жизненным явлениям. Поэтому, уделив последствиям
недавних событий столько времени, сколько ему позволял его беспечный нрав,
Гектор Сервадак думал лишь об одном: как установить их причину.
темнотой, - надо все-таки посмотреть на это днем... если только день или
какое-нибудь подобие дня еще настанет. Будь я проклят, если знаю, куда
девалось солнце!
теперь будем делать?
обследуем берег в западном и южном направлении и вернемся в гурби.
Главное, это установить, куда зашли мы и что нам делать дальше, раз
Прозоров Александр
Рыбаков Вячеслав
Лукин Евгений
Майер Стефани
Посняков Андрей