предметы. Вечером мы ужинали у барона Трампе, в обществе бургомистра
Рейкьявика и доктора Хуальталина, главного врача страны. Г-на Фридриксона
не было среди гостей; впоследствии я узнал, что он находился в натянутых
отношениях с губернатором из-за какого-то административного вопроса и
поэтому они не бывали друг у друга. Таким образом, я был лишен возможности
понять хоть одно слово из того, что говорилось на этом полуофициальном
ужине. Я заметил только, что дядюшка говорил не умолкая.
доставил профессору большое удовольствие, вручив ему карту Исландии,
несравненно более полную, чем карта Гендерсона, а именно карту,
составленную Олафом Никола Ольсеном, в масштабе 1:480.000, и изданную
исландским Литературным обществом на основании геодезических работ Шееля
Фризака и топографических съемок Бьерна Гумлаугсона. Для минералога это
был драгоценный документ.
которому я чувствовал живейшую симпатию; за этой беседой последовал
довольно беспокойный сон, по крайней мере для меня.
копытами о землю под моим окном. Я проворно оделся и вышел на улицу. Ганс
был тут и молча, с необыкновенной ловкостью навьючивал на лошадей наш
багаж. Дядюшка больше шумел, чем помогал в этой работе, и проводник,
по-видимому, обращал мало внимания на его указания.
на исландском языке сердечно поблагодарил его за радушное гостеприимство.
Я же произнес по-латыни, как только мог лучше, искреннее приветствие;
потом мы сели на лошадей, и г-н Фридриксон крикнул нам вслед, на прощание,
стих Виргилия:
куда поведет нас фортуна!" (лат.)]
12
Поэтому не приходилось опасаться ни утомительной жары, ни бедственного
дождя. Погода для туриста!
рискованным предприятием. Я был наверху блаженства, наслаждался своей
свободой и уже начинал не так мрачно смотреть на вещи.
по замечательной стране, подъем на знаменитую гору, в худшем случае -
спуск в ее потухший кратер! Очевидно, что Сакнуссем ничего иного не
совершил. А что касается подземного хода, который вел к центру Земли, -
это сущая фантазия! Полнейшая бессмыслица! Итак, воспользуемся приятной
стороной экспедиции, не думая об остальном".
следовали две лошади с нашим багажом, которых не приходилось подгонять.
Вслед за ними ехали мы с дядюшкой, и, право, наши фигуры на низкорослых,
но сильных лошадках представляли собою недурное зрелище.
четыреста квадратных миль [по современным данным площадь Исландии равна
103 тыс. км2] она насчитывает только шестьдесят тысяч жителей. Географы
делят ее на четыре" части; и нам предстояло пересечь ту ее часть, которая
носит название "Страны юго-западных ветров": "Sud-vestr Fjordungr".
ехали среди безлюдных тощих пастбищ с чахлой, скорее желтой, нежели
зеленой травой. Холмистые вершины трахитовых гор на востоке были подернуты
туманной дымкой; то тут, то там виднелись на склонах дальних гор снежные
поляны, слепящие глаз при рассеянном свете туманного утра. То тут, то там
смело вздымались ввысь горные шпили, прорезая насквозь свинцовые тучи и
вновь возникая над этими плавучими массами пара.
и тогда оставалось еще достаточно места для проезда. Впрочем, наши лошади
инстинктивно выбирали более удобные места, не замедляя притом шага.
Дядюшке так и не пришлось ни разу подогнать свою лошадь окриком или
хлыстом: у него не было повода выказывать свое нетерпение. Я не мог
удержаться от улыбки, глядя на него: он быт слишком велик для своей
лошадки, его длинные ноги почти волочились по земле, и он походил на
какого-то шестиногого кентавра.
Аксель, что нет животного умнее исландской лошади. Ничто ее не
останавливает: ни снега, ни бури, ни плохие дороги, ни скалы, ни ледники;
она смела, осторожна, надежна; никогда не оступится, никогда не
заупрямится. Если понадобится перейти реку или фьорд, она бросится, не
колеблясь, в воду, точно какая-нибудь амфибия, и достигнет другого берега!
Но не будем ее подгонять, предоставим ее самой себе, и мы пройдем в
среднем по десяти лье в день.
проводник ступает так автоматически, что ничуть не устанет. Впрочем, если
потребуется, я уступлю ему свою лошадь; меня скоро схватят судороги, если
я совсем перестану двигаться. Руки действуют хорошо, но надо подумать и о
ногах.
пустынной. Изредка встречалась уединенная ферма, какой-нибудь boer [жилище
исландского крестьянина], построенный из дерева, земли, кусков лавы, -
словно нищий у края дороги! Эти ветхие хижины точно взывали к жалости
прохожих, и, верно, брало искушение подать им милостыню. В этой стране
совсем нет дорог, даже тропинок, и как бы ни жалка была растительность,
все же она скоро заглушала следы редких путешественников.
принадлежала к населенным и обработанным местностям Исландии. Что же после
этого представляли собой местности, еще более пустынные, чем эта пустыня?
Мы прошли уже полмили и не видели ни одного фермера в дверях его хижины,
ни одного пастуха, пасущего стадо, не менее дикое, чем он сам; только
несколько коров и баранов, предоставленных самим себе, попались нам на
глаза. Что же должны были являть собою местности, подверженные
вулканическим извержениям и землетрясениям?
я узнал, что их можно миновать, если держаться извилистого морского
берега. И действительно, плутоническая деятельность ограничивалась
преимущественно внутренней частью острова; там именно находятся те
горизонтально наваленные друг на друга скалы, называемые по-скандинавски
траппами и состоящие из покровов трахита, базальта, вулканических туфов,
потоков лавы и расплавленного порфира, которые придают острову его
сверхъестественный, страшный вид. Я не подозревал еще тогда, какое зрелище
ожидает нас на Снайфедльском полуострове, где эти опустошения бушующей
природы создают зловещий хаос.
называемого "Aoalkirkja", или "Главная церковь". Там нет ничего
примечательного. Всего несколько домов. В Германии эти городские здания
едва составили бы деревушку.
завтрак, отвечал "да" и "нет" на дядюшкины расспросы о состоянии дороги, а
когда его спросили, где он намерен переночевать:
на берегу Хваль-фьорда, в четырех милях от Рейкьявика, маленькое селение,
носящее это название. Когда я указал на это дядюшке, он сказал:
порядочная прогулка.
двинулся в путь, шествуя впереди своих лошадей.
травой, мы обогнули Коллафьорд; окольный путь был более короток и легок,
чем переправа через залив. Мы прибыли в "pingstaoer", местечко Эюльберг,
резиденцию окружного суда, когда на колокольне пробило бы двенадцать, если
бы вообще исландские церкви имели достаточно средств для того, чтобы
купить башенный часы. Впрочем, прихожане тоже не носят часов, потому что
не имеют их.
дороге, между цепью холмов и морем, без остановки до Брантарской "Главной
церкви" и еще на милю дальше, до Заурбоерской "Annexia", заштатной церкви,
находящейся на южном берегу Хваль-фьорда.
волны разбивались с шумом о крутые, остроконечные скалы: залив лежал среди
отвесных скалистых стен, поднимавшихся на высоту трех тысяч футов и
примечательных тем, что слои бурого камня перемежались с красноватыми
пластами туфа. Как ни смышлены были наши лошади, я ничего хорошего не
ожидал в том случае, если бы мы попытались переправиться через этот пролив
на спинах четвероногих.
Во всяком случае, я попробую быть благоразумнее их.
Животное, почуяв близость воды, остановилось; но дядюшка, полагаясь на
собственный инстинкт, стал еще решительнее понукать коня. Лошадка тряхнула
головой и снова отказалась идти. Дядя начал сыпать проклятиями и бить
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Доценко Виктор
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Афанасьев Роман