два выхода - смерть и другой, гораздо страшнее смерти. А раз так, ты
должен принять наши законы, первый из которых - никогда и ничего не
спрашивать о _Храме_. Ты сейчас в _Храме_. Оно обитает в _Храме_. В
_Храме_ мы получаем... - ее глаза скользнули в сторону, - ...пищу. Мы
бываем только в немногих знакомых нам залах, не пытаясь узнать об
остальных, так безопаснее. Задержав меня на лестнице, ты спас мне жизнь -
ушедшие в эту туманную мглу не возвращаются. Я должна была сразу
догадаться, что ты не из нашего мира, ведь мы не знаем, куда ведет эта
лестница, не знаем и не пытаемся узнать... Я не знаю, что такое эта
голубизна за окнами галереи - и не хочу знать. Сквозь другие окна можно
увидеть совершенно невозможные вещи, проходя мимо, мы отводим глаза. Тебе
тоже следует поступать именно так... - по лицу девушки скользнула тень
улыбки. - Пошли.
ничто. В узком зале его спутница свернула налево, к скрывавшемуся за
зеленовато-сиреневым туманом выходу. За тройной аркой главного портала
Храма Техасца ожидало необычное зрелище. Солнца не было, все вокруг
освещал голубой купол небосвода. Воздух казался многометровой толщей
чистой, кристально прозрачной воды, время от времени по нему пробегала
мелкая, еле ощутимая рябь.
искрилась голубая полоска озера. С первого взгляда все здесь казалось
абсолютно нормальным, и только отдельные, не очень, вроде бы, значительные
детали... Ну, например, трава.
словно расступались перед босыми ногами девушки. Трава на лугу колыхалась,
по ней пробегали длинные волны, очень похожие на круги от брошенного в
воду камня, только здесь круги не разбегались, а сбегались, и все это -
при полном безветрии.
ж-живая?
увидел, что ветки склоняются вниз. В этом движении чувствовалась некая
зловещая заинтересованность, деревья явно наблюдали за проходящими людьми,
как и трава, волнообразное движение которой сопровождало их на каждом
шагу.
сиреневые разводы на его поверхности сохраняли четкую, постоянную форму.
строение из розоватого камня с тремя огромными, чуть не во всю стену
окнами.
дверного проема. - Заходи.
мебели, кроме двух низких, застеленных голубыми покрывалами диванчиков.
Джо. - И где ты ешь? Где твои книги, одежда, еда?
не бывает, - улыбнулась девушка. - Книг у меня нет, пищи тоже - мы
питаемся все вместе, в храме. Одежда хранится под ложем.
очень быстро.
скуки.
стараешься насладиться жизнью во всей ее полноте, - без тени улыбки
возразила девушка. - Растягиваешь время, как только возможно. Нет, мы не
скучаем.
двое, по трое, некоторые предпочитают одиночество. Городов у нас нет. Мы
ничего не делаем - какой смысл браться за что-либо, если не уверен, что
успеешь закончить? Пошли на озеро.
желтый, как цыплячий пух, песок узкого, безукоризненно чистого пляжа. Джо
сел рядом, он смотрел на цветные пятна, парившие в туманной голубизне
воды, стараясь не думать об этой цепи фантастических событий. Впрочем,
обстановка и так не располагала к размышлениям - тускловатая голубизна и
тишина, еле слышный плеск воды, похожий на мерное дыхание спящего...
тяжелый, неподвижный воздух... Впоследствии, вспоминая этот сон, Джо так и
не смог решить, уснул он тогда или нет; как бы там ни было, через какое-то
время он услышал шорох. Подняв свесившуюся на грудь голову, он увидел, как
девушка, успевшая уже умыться и переодеться, садится на прежнее место.
Техасец не помнил, чтобы она уходила, но это его не удивило и не
встревожило.
пронизанные теми же сонными, приглушенными красками, что и зеркально
гладкая вода озера... Джо не имел ни малейшего желания уходить куда-нибудь
с этого берега, вставать с нежного, прохладного песка, он не думал ни о
чем, не ощущал ничего, кроме огромной тишины и полного, небывалого покоя.
край воды. Затем оказалось, что он смотрит, наверное - уже давно, на
девушку. Она лежала, разметав волосы по песку, ярко-красные губы казались
в темноте совершенно черными, из-под полуопущенных век блестящие глаза
внимательно следили за Джо.
девушки поднялись, и он склонился к ней с отстраненной легкостью человека,
живущего во сне, хотя, может быть, все было наоборот - она склонилась, а
он поднял навстречу ей руки, этого он тоже так никогда и не вспомнил.
Песок был прохладный и мягкий, а у поцелуя оказался легкий привкус крови.
в прямоугольнике дверного проема на фоне быстро светлевшего неба усыпанную
сверкающими алмазами фигуру. Мокрая девушка весело смеялась и стряхивала с
ярких, как расплавленное золото, волос голубые капли воды.
на пол. - Что и когда мы будем есть?
задумалась и переспросила:
в Храме? На меня там как, хватит?
помолчала еще секунду и наконец сказала:
безучастные губы. И снова ощутил привкус крови.
странные, сходящиеся к центру волны, снова расступались мохнатые
травинки... Джо изо всех сил старался не замечать всего этого - и помимо
своей воли ощущал некую зловещую силу, таившуюся под яркой, многоцветной
оболочкой Царства сна.
фразу из вчерашнего разговора, - насчет выхода, который не связан со
смертью?
стараемся не... не говорить об этом выходе.
ничего страшного.
завесив лицо золотой вуалью волос, и еле слышно прошептала: - Слишком уж
велика цена. И еще... и еще я не хочу, чтобы ты уходил...
него печальными, встревоженными глазами. Молчание длилось долго, не меньше
минуты. Наконец она сдалась.
нельзя...
смогла бы произнести, если бы даже захотела. Оно начертано огненными
буквами на стене одного из залов нашего Храма, его неслышные обычному уху
отзвуки раздаются в этом зале, и это будет до скончания веков. Тот, кто
встанет перед письменами, попытается услышать Слово, а затем повторит
ужасные звуки - умрет. Язык, породивший это слово, настолько чужд и
враждебен всему нашему бытию, что эти звуки разорвут, уничтожат
говорящего. Такой же разрушительной мощью Слово приоткрывает на мгновение
врата между нашим миром и твоим, но тут есть другая, не менее страшная
опасность - Слово может взломать врата иного мира и впустить сюда нечто
ужасное; возможно, именно так проникло к нам когда-то _Оно_. Если в зал
войдут двое, один - чтобы покинуть этот мир, а другой - чтобы прокричать
Слово и умереть, уходящий должен стоять точно перед вратами, ибо это -
самое безопасное место, нечто вроде затишья в центре урагана, и если
уходящий хоть чуть помедлит, Слово разорвет его в клочья, точно так же,
как помощника, добровольно принимающего смерть. Теперь ты понимаешь,
Панов Вадим
Сертаков Виталий
Пехов Алексей
Громыко Ольга
Посняков Андрей
Мурич Виктор