3
радиосигналы пробудили Гибсона от крепкого, без сновидений сна. Он
торопливо оделся и поспешил вниз, на галерею - ему не терпелось узнать,
где теперь Земля.
были тут вместе, оба в первой четверти, один вдвое больше другого. Гибсон
знал, что увидит и Луну и Землю, и все же не сразу понял, что его родная
планета меньше и дальше, чем Луна.
была здесь раз в десять больше, чем у нас, на земном небе. Вдоль линии,
отделяющей день от ночи, ясно проступали кратеры; еще не освещенная часть
диска смутно серела в отраженном Землею свете; а на ней - Гибсон резко
подался вперед, не веря своим глазам, - да, на этой холодной поверхности
светлячками мерцали точки, которых раньше не было. Огни первых лунных
городов сообщали людям, что после миллионов лет ожидания жизнь пришла и на
Луну.
совсем просто:
пшеничные хлопья не все съели.
спорила о сравнительных достоинствах различных типов космолета. Говорил
доктор Скотт (позже Гибсон обнаружил, что так бывало всегда) -
по-видимому, человек возбудимый, легко теряющий самообладание. Его главным
противником был суховатый, скептический Бредли, которому явно нравилось
его поддразнивать. Иногда в бой вступал Маккей; маленький математик
говорил быстро, четко, чуть педантично, и Гибсон подумал, что его
настоящее место не здесь, а в профессорской.
из спорщиков взять перевес. Юный Спенсер уже работал, а Хилтон сидел тихо
и смотрел на остальных с явным интересом. Его лицо было навязчиво знакомо
Гибсону. Где он мог его видеть? Ах, Господи, как же он забыл! Ведь это тот
самый Хилтон! Гибсон оторвался от еды, повернулся в кресле и уставился на
человека, который привел "Арктур" на Марс после величайшего подвига в
истории космонавтики. Только шесть человек побывали на Сатурне, и только
трое из них живы. Хилтон стоял когда-то на далеких лунах, чьи имена звучат
как заклинания: Титан, Энцелад, Тефия, Рея, Диона; он видел блеск колец,
слишком симметричных и совершенных, чтобы быть естественными. Он - в
прямом смысле этих слов - побывал на краю света и вернулся в уютное тепло
внутренних планет. "Да, - подумал Гибсон, - хотел бы я с ним
потолковать..."
Сатурна, когда капитан Норден придвинулся ближе и прервал его мечтания:
космолет. В конце концов именно с этого начинают в ваших книгах.
поминать его прошлое.
передать местный колорит. К счастью, теперь уже не требуют описания
космолета. А вот в шестидесятых, когда я начал писать про космонавтику,
приходилось откладывать завязку на тысячу слов и описывать, как налажена
связь в космосе, как работает атомный двигатель и так далее.
придется объяснять вам.
артериям, пронизывали шарообразное тело "Ареса". Космолет был разделен
широтами, как глобус. На севере находились рабочие помещения и каюты
космонавтов. На экваторе - большая кают-компания, занимающая весь
поперечник шара, и - поясом - наблюдательная галерея. Южное полушарие
занимали запасы горючего и приборы. Теперь, когда "Арес" выключил
двигатели, северное полушарие было обращено к Солнцу, а необитаемый юг
остался в тени. На Южном полюсе была надежно запечатанная дверца с
табличкой: "Открывать только по приказу капитана". За дверцей тянулась
стометровая труба, соединяющая основной шар со вторым, поменьше. Сперва
Гибсон не понял, для чего тут дверь, если ни один человек никогда в нее не
войдет; но вспомнил, что существуют и роботы Комиссии по атомной энергии.
Гибсон ожидал их встретить, - а пустые пассажирские каюты, плотно
пригнанные ячейки, занимавшие весь умеренный пояс северного полушария. Они
ему не понравились. Дом, куда никто еще не входил, бывает порой тоскливее
покинутых развалин, где хоть когда-то была жизнь. Здесь, в гулких
коридорах, освещенных проникавшим сквозь стены голубоватым и холодным
солнечным светом, охватывало безнадежное ощущение пустоты.
Норден - вероятно, не без умысла - оказался даже слишком добросовестным
гидом. Да, хотел бы Гибсон знать, что думают эти люди о его творчестве!
Конечно, рано или поздно придется работать; но пока его машинка была еще в
багаже, и он ее не видел. Ему представилось было, что на ней - ярлык: "В
космосе не требуется". Но он мужественно преодолел искушение. Как
большинству писателей, живущих не только литературным трудом, ему было
труднее всего сесть за работу. Но стоило ему начать - и все шло как по
маслу... иногда.
всего лишь самой сверкающей из звезд, а потом и совсем исчезла в
ослепительном блеске Солнца. Теперь нелегко было поверить, что где-то,
кроме маленькой вселенной "Ареса", есть жизнь. И команда состояла уже не
из Нордена, Хилтона, Маккея, Бредли и Скотта, а из Джона, Фреда, Энгюса,
Оуэна и Боба.
настороженно и он не мог их раскусить. У каждого был свой нрав, и чуть ли
не каждый считал себя умнее прочих. Гибсон догадывался, что не один из них
получил высшую оценку по шкале интеллектуальных испытаний, и нередко
смущался, вспоминая команды своих книжных космолетов. Грэхем, любимый его
герой, отличался упорством (он выдержал полминуты без скафандра в
безвоздушном пространстве) и выпивал по бутылке виски в день. Но доктор
Энгюс Маккей, член Международного астрономического общества, сидел в
уголке и читал комментированное издание "Кентерберийских рассказов",
потягивая молоко из тубы.
время положился на аналогию между кораблями космическими и кораблями
морскими - во всяком случае, между их командами. Сходство было, конечно,
но различий оказалось много больше. Это можно было предвидеть, но
популярные писатели середины века пошли по линии наименьшего сопротивления
и попытались приспособить не к месту традиции Мелвилла. На самом же деле в
космосе требовался технический уровень повыше, чем в авиации. Такой вот
Норден, прежде чем получить космолет, провел пять лет в училище, три - в
космосе и снова два в училище.
возбуждение полета внезапно охватило его. Немного есть комнатных игр, в
которые можно играть в космосе; долго играли в карты и шахматы, пока
какой-то англичанин не догадался, что в условиях невесомости лучше всего
метать дротики. Дистанцию между игроком и мишенью увеличивали до десяти
метров. В остальном игра подчинялась правилам, установленным в английских
кабаках несколько веков назад. Гибсон очень радовался, что играет так
ловко. Он почти все время побеждал Скотта, хотя тот выработал свою,
усовершенствованную и мудреную технику: тщательно устанавливал дротик в
воздухе, отступал на два шага и только потом посылал в цель. Сейчас Скотт
уверенно целился в двадцатку, как вдруг в кают-компанию вплыл Бредли с
радиограммой в руке.
Догонит через четыре дня. Они хотят, чтоб я его перехватил радиолучом,
когда он будет проходить мимо. Но на таком расстоянии вряд ли удастся.
Боюсь, он пройдет за сто тысяч километров.
Какая-то сыворотка. Из Пастеровского института. Наверное, они в ней
уверены, если такую спешку развели.
Гибсон.
какой-то микроб, а ему нравится тамошний климат. Вроде малярии - люди
умирают редко, но убытки огромные. За год процент человекочасов...
перебрасывает грузы между станциями или гонится за космолетами, если они
Шломо Вульф
Русанов Владислав
Самойлова Елена
Круз Андрей
Андреев Николай
Херберт Фрэнк