по позвоночнику, вверх и вниз забегали мушиные лапки, кольнуло несколько
раз в глубине и отпустило.
Слава вздрогнул и даже вскрикнул.
лицом равнодушным и неподвижным.
мешай мне.
его речи. Он прислушивался к тяжести в ногах: легкие и бесчувственные
дотоле, они словно снова приросли к телу, и он ясно ощутил, что ноги уже
не чужие, а продолжение его самого, неотъемлемая часть тела. Слава забыл,
как поднимается нога, за какую ниточку надо дернуть, чтобы она послушалась
и поднялась, и первую минуту он лежал, привстав на локтях и завороженно
глядя на свои тонкие белые ноги. Ступни шевельнулись, потом резко
согнулись колени и снова выпрямились. Слава ущипнул себя за ногу, боль
была настоящей, почти забытой и приятной сейчас.
неожиданности. - Да ведь этого не может быть. Такого не бывает. Ты
пошутил, да? Это фокус?
попробовал перенести тяжесть на ноги. Забыв обо всем на свете, даже о
жажде, Слава оторвал руки от кровати, покачнулся, но устоял. Он стоял на
своих ногах, без костылей, и это было так здорово, что хотелось кричать.
плеске, журчании совсем растворились тихие слезы Славы. Покачиваясь, он
вышел на крыльцо, не держась за перила и уже не задумываясь над тем, как
переставить ногу, глядя прямо вверх, лицом к дождю, летящему вертикально,
он пил воду открытым ртом. Воды попало мало. Слава подставил ладони: Дождь
быстро наполнял их, и он выпивал воду, расплескивая ее по лицу. Сад был
пуст и улица пустая. Да и кому придет в голову выйти из дома в такое
время, а Славе очень хотелось, чтобы все соседи, жалевшие его и
шептавшиеся на скамейках, когда он проезжал мимо в своей коляске, видели
сейчас, как он стоит на собственных ногах и ни в какой опоре не нуждается.
незнакомца, о котором чуть было не забыл из-за своей радости. Тот сидел в
прежней позе, не шевелясь, словно глубоко задумался о чем-то, и плечи его
были прямы.
понимаешь, что ты сделал?! Ведь это так здорово, это невозможно здорово!
слабыми руками, но ладони вдруг прошли сквозь тело и, не встретив
сопротивления, хлопнули друг о друга. Слава отстранился от неподвижного
человека и снова, уже осторожно, коснулся его плеча. Рука вошла в тело,
как в туман, не ощутив ничего.
уровне, и медленно протянул руку к его груди. Рука словно исчезла в теле
незнакомца.
отстану. Ты как меня вылечил, скажи?
Ты всех лечишь?
аккумулировать. Ты мне все время мешаешь.
теперь отойди. Гроза кончается.
ходьбы, устали и ныли.
неведомо кто, неизвестно для чего. И все дела.
и небо прояснилось. И тут незнакомец медленно приподнялся над полом на
полметра и, не разгибая ног, не меняя выражения лица, спиной вперед,
поплыл к двери. Выплыв на крыльцо, он поднялся выше, и сквозь застекленную
веранду Слава видел, как, набирая скорость, он улетает вертикально вверх,
быстро пропадая из вида. Слава вскочил с кровати и выбежал на крыльцо. Но
небо было чистым и никаких летающих незнакомцев в нем не наблюдалось...
вспышки света сдвинулись перпендикуляры пространства, и, подобно тому, как
сомкнувшиеся двери автобуса защемляют ногу нерасторопного пассажира,
материальное тело, свободно парившее в гиперсфере, оказалось запертым в
трехмерном пространстве.
сельской больницы и от нечего делать играл в шахматы сам с собой. Как и
все, кто находился рядом, он не ощутил сдвига миров, и только
тяжелобольной в пятой палате содрогнулся от внутреннего толчка и
болезненно поморщился.
окровавленный человек. Он лежал неподвижно, и лишь когда проходящая мимо
санитарка заметила его и боязливо дотронулась до плеча, он шевельнулся и
тихо застонал.
И добавила почему-то: - Голый весь.
санитарке: - Носилки.
наполовину присыпаны землей.
ускользающий пульс.
носилки.
попытались оторвать его от земли.
оторвать хотя бы руку больного от земли.
осмотрел человека. И он увидел вот что: левая рука раненого была не просто
подвернута под спину, а срасталась с телом, составляя с ним единое целое.
Ниже локтя она входила в поясницу, и гладкий переход кожи не имел ни шва,
ни рубца. Игорь присвистнул и стал осторожно освобождать ступню раненого
от земли. И тут он нашел еще одну странность. Не земля была насыпана на
ногу, а нога врастала в землю, как ствол деревца. Пыльный грунт утоптан, и
никаких следов вокруг. Игорь поковырял землю. Она была плотная, и нога
уходила в нее по самую щиколотку.
видно, как напрягаются мышцы и вздуваются вены на шее, но голова не
сдвинулась вверх ни на один миллиметр.
лето - пора отпусков, и на всю больницу оставалось три врача. Один из них
уехал на рыбалку и вернется только завтра, от другого, окулиста, толку
сейчас было мало, вот и приходилось все вопросы решать самому молодому -
хирургу Бородулину. Игорь вздохнул и сказал уверенным голосом:
достаточно ярок, и Игорь увидел еще одну штуку. Из живота раненого
прорастала тонкая зеленая веточка. Стебелек и маленький клейкий листочек
на верхушке. Сначала казалось, что веточка просто лежит на животе, но
когда Игорь осторожно потянул за нее, то больной застонал, а стебелек
напрягся, оттягивая кожу. Ни крови, ни ранки. Игорь сорвал листок и растер
между пальцами. Горький запах тополиной почки. Орудуя ножом, легкими
движениями археолога Игорь окопал землю вокруг ступни. Он легко обнажил
ее, но увидел, что здесь кусочки грунта, прошлогодние листья и корешки
врастают в человеческую плоть, а выдирать их с кровью и кожей Игорь не
решился. Он хотел приподнять ногу, но она не поддавалась, словно бы
накрепко привязанная к земле, хотя видимой причины этого Игорь не замечал.
зеленый росток новорожденного тополя пронзал тело человека, как тонкий
кинжал.
скорее всего тоже ничего не понимали, но Игорь был врачом, хирургом, и вся
тяжесть решения ложилась на него.
туда?
Зыков Виталий
Прозоров Александр
Мичурин Артем
Акунин Борис
Свержин Владимир
Орловский Гай Юлий