Чтение 95–й страницы книги ~Когда боги спали~

Третий, лорд Фари, выглядел взволнованным.

- Рад вас видеть, лорд Тимур, - сказал он. - Давненько я не имел
счастья пребывать в вашей компании. Может быть, как-нибудь вечерком
посетите меня в моем недостойном доме?

Сафар слегка склонил голову.

- Быть вашим гостем, лорд Фари, для меня большая честь, - сказал он.

- Да, да, - сказал старый демон. - Конечно, вы ведь всегда так заняты,
великий визирь, что вряд ли скоро сможете выбраться ко мне.

- Для вас я всегда свободен, лорд Фари, - ответил Сафар. Он не мог
удержаться от того, чтобы не поддразнить демона.

Фари напряженно сцепил когти.

- Пусть наши чиновники переговорят и устроят удобное для нас время, -
сказал он.

- Благодарю вас, лорд, - проговорил Сафар, вновь слегка склоняя голову
- Я с нетерпением жду вашего любезного приглашения.

Появившийся стражник предложил Сафару пройти в королевские покои. Сафар
вежливо раскланялся с троицей и вошел в двери, оставив Лейрию в приемной.

Ирадж сидел за письменным столом, просматривая какие-то доклады. Во
всяком случае, делал вид. Низко склонив голову, он держал перед собой
бумаги, но взгляд его был устремлен в одну точку, а не на слова и цифры,
что указывало на сосредоточенность короля совсем на другом предмете.

Сафар кашлянул, Ирадж вскинул голову и улыбнулся. Но глаза оставались
холодными.

- А, вот и ты, Сафар, - сказал он. - Выпей. Устраивайся поудобнее.

Сафар сел и налил себе бокал бренди.

Ирадж сделал вид, что вновь занят бумагами, но пальцы в перстнях
выдавали его, постукивая по подлокотнику кресла.

Наконец Ирадж кивнул, отбросил бумаги и поднял голову.

- Видишь ли, Сафар, я чувствую себя несколько неловко, - сказал он. -
Но я должен поговорить с тобой как мужчина с мужчиной и как друг.

Сафар, ощутив, как нагревается каменный идол, тоже почувствовал себя
неловко.

Он улыбнулся и сказал:

- Я всегда готов, Ирадж.

- Речь идет о твоей просьбе жениться на леди Фатина.

- И что же?

- А ты уверен, что поступаешь мудро, друг мой? - спросил Ирадж. -
Насколько мне известно, она красавица. И я поздравляю тебя с тем, что у
тебя есть вкус. Но жениться!

- Я люблю ее, Ирадж, - сказал Сафар. - В Кирании, если люди любят, то,
как правило, женятся.

Ирадж нервно рассмеялся.

- Так ведь это в Кирании, - сказал он. - А ты ведь теперь не
какой-нибудь там сын гончара. Ты великий визирь - второй после меня по
значимости человек королевства. Ты можешь обладать любой женщиной по
выбору. Хочешь - тащи ее в постель, хочешь - женись, уж если так охота.

- Я понимаю, Ирадж, - сказал Сафар. - Так вот леди Фатина я выбрал
именно исходя из этих двух точек зрения.

- Но она может не соответствовать тебе, - сказал Ирадж, - хоть и
красавица.

- Для меня она как раз та, которую вряд ли заслуживает сын простого
гончара. К тому же она тоже меня любит. Что же мне еще требовать от
женщины?

- А я вот что думаю, - сказал Ирадж, наваливаясь грудью на стол. - Тут
присутствует обычное романтическое влечение. Ты и сам знаешь свою слабость
в этом вопросе. Помнишь Астарию? Тебе казалось, что свет клином сошелся на
ней. Ты о своей любви к ней возвестил горам. И даже просил ее стать твоей
невестой. И она посмеялась над тобой, если ты помнишь.

- А эта женщина не стала смеяться, - сказал Сафар.

Ирадж с минуту всматривался в Сафара, затем сказал:

- Я спрашиваю лишь потому, что надеюсь, ты передумаешь. - Сафар хотел
уже возразить, но Ирадж поднял руку, останавливая его. - Я знаю, что ты
упрям, Сафар, - сказал он, - поэтому не отвечай сразу же. Подумай день или
два, и мы еще раз переговорим. Я прошу тебя как друг.

Сафар подавил в себе возражение.

- Хорошо, Ирадж, - сказал он. - Я сделаю, как ты просишь.

Он не собирался менять своего решения, но время ему требовалось для
того, чтобы выяснить: что же вокруг происходит и как себя вести в
сложившейся ситуации. Он попытался шуткой внести облегчение в разговор.

- Если тетушка Ирадж хочет, чтобы я денька два поостыл, она своего
добилась.

Протарус не ответил. Глаза его застыли, словно устремленные в
отдаленную точку пространства. Но тут же в них проявилась тревога.

- Что ж, с одной проблемой справились достаточно легко, - сказал он,
изображая веселье. - Давай займемся следующей.

- Которой?

- Боюсь, что она тоже довольно деликатная, мой друг, - сказал он. -
Поэтому постарайся рассуждать здраво, как и раньше.

- Я постараюсь.

- Дело касается заклинания, - сказал Ирадж. - Того самого, обращенного
к богам с вопросом, что ждет нас в будущем.

Сафар застонал и, потеряв бдительность, даже криво ухмыльнулся.

- Так вот чем мои коллеги занимались здесь, - сказал он. - А я-то
думал, они собрались, чтобы воспеть нашего короля.

Ирадж нахмурился.

- Они ничего не имеют против тебя, - отрезал он. - Я бы не позволил им
этого.

Сафар сразу же распознал ложь.

- Ну разумеется, ты бы не позволил, Ирадж, - сказал он. - В конце
концов, мы же кровные братья. А ни один порядочный человек не позволит,
чтобы оговаривали его кровного брата.

Ирадж смерил его холодным взглядом.

- Ни за что не позволит, - согласился он. Щека у него дернулась. И тем
не менее он решительно добавил: - Ни за что!

- И что же нового предлагают мои друзья относительно этого заклинания?
- спросил Сафар.

- Фари предлагает компромисс, - сказал Ирадж. - Пусть будет два года, а
не один. Мои подданные и этому будут рады. Два года - не слишком долгий
срок ожидания эры великого благословения.

- О, даже и название придумали? - сказал Сафар. - Эра великого
благословения?

- Назови как хочешь, - сказал Ирадж. - Лишь бы звучало положительно.
Смысл же в том, о чем мы и хотим сказать, и сказать весьма решительно, что
дела пойдут все лучше и лучше, если только мы принесем соответствующие
жертвы богам и наберемся терпения.

- Я отвечу так же, как и раньше, Ирадж, - сказал Сафар. - Я не буду
лгать. Два года - такая же ложь, как и один. Или три, или даже пять.

Протарус встревожился.

- Пять лет! - сказал он. - Но ведь ты же не думаешь, что нам придется
ждать так долго?

- Да я понятия не имею, - сказал Сафар. - И именно в этом все и дело. И
никто не знает. Ни бросальщик костей, ни гадатель по внутренностям, ни
любой другой звездочет твоего королевства. Все символы пусты и ничего не
сообщают. Такое ощущение, что боги нас не слышат.

- Смеху подобно, - сказал, вспыхивая, Ирадж. - Как это не слышат? Еще
как слышат. Иначе как же я оказался на троне? Кто же направлял меня, если
не боги? К тому же есть и Демонская луна. И поднимающаяся комета. Твое
давнее видение. Все эти знаки предписаны самими небесами!

Сафар счел за благо не спорить. Ирадж зациклился на "божественном
предназначении", на той идее, которую они обсуждали еще в юношестве. Но
спорить сейчас не только бессмысленно, но и опасно.

- Не знаю, каковы причины, - сказал он, - но сейчас боги молчат.

- Ну так ты скажи за них, - возмутился Ирадж. - Скажи, что через два
года все будет хорошо. Предположение не хуже любого другого.

- Я не могу, - сказал Сафар.

- Это оскорбляет твое драгоценное достоинство, - фыркнул Ирадж.

- Что-то вроде этого, - ответил Сафар.

- А вот Фари такие проблемы не беспокоят, - сказал Ирадж. - Он
рассказывал, что при Манасии проделывал такие штуки неоднократно.

- Вот и посмотри, чем закончил Манасия, - сказал Сафар.

Ирадж сверкнул глазами.

- Дело не в этом, - сказал он. - Я говорил о достоинстве, а не о
Манасии.

- Ну что ж, коли Фари привык лгать, - сказал Сафар, - то пусть и
продолжает. Пусть и займется всем этим делом. Празднествами,
жертвоприношениями, молитвами. А затем и большой ложью. И дайте мне знать,
на какое число все это назначено, чтобы я куда-нибудь скрылся.

- Перестань глупить! - воскликнул Ирадж. - Ты же мой великий визирь!
Все решат, что ты встал в оппозицию ко мне и скрылся, чтобы своим
отсутствием выразить свое неудовольствие.

- Так дело все-таки в моей позиции? - спросил Сафар.

- Ну хорошо, хорошо, - ответил Ирадж, успокаиваясь. И одарил Сафара
своей улыбкой. - Сделай, как я прошу. Просто одолжение другу.

- Не надо спекулировать дружбой, - предостерегающе сказал Сафар. -
Вовлекать ее в это дело - губительная ошибка.

Ирадж задрожал от ярости. Сафар уже решил, что друг его сейчас потеряет
контроль над собой.

Внезапно Протарус расслабился. Он глубоко вздохнул, опустошил кубок и
вздохнул еще раз.

- Какой же ты трудный человек, Сафар Тимур, - сказал он. - Такой же