Чтение 11–й страницы книги ~Вестник смерти~

пятидесяти лет, чтобы наладить культурные связи, начать плодотворные
отношения и повседневное общение. Наоли полагали, что и с людьми уйдет
столько же времени.

Прошли первые пятьдесят лет. Люди проникли в глубь Галактики, рассеиваясь
по ней и основывая колонии на незанятых планетах (только наоли, глиммы,
сардонии и джекстеры хотели занимать кислородоуглеродные планеты; остальные
же расы рассматривали их в лучшем случае нежелательными для поселения, а в
худшем - вообще непригодными для жизни).

По мнению наоли, заселение людьми планет Галактики происходило очень
медленно, но те говорили, что у них свой метод освоения космоса. Так люди не
совсем в вежливой форме просили не совать других свой нос в чужие дела.

Прошло еще пятьдесят лет, а люди, по мнению наоли (да и других рас тоже),
оставались такими же замкнутыми, холодными и недружелюбными, как и прежде.
Именно в этот период в отношениях между людьми и наоли и появились первые
трещинки - конфликты вспыхивали по поводу способов ведения торговли,
требований, предъявляемых колониям, а также из-за множества других более
незначительных проблем. И ни в одном случае наоли и люди не смогли прийти к
обоюдному соглашению. Люди начали применять силу. В глазах наоли этот путь
разрешения спорных вопросов был самым неприемлемым.

В конечном счете - война.

Не было необходимости убеждать Хьюланна, что война явилась единственным
средством для выживания самих наоли. Он всегда носил в памяти воспоминания о
людях на "Тагасе": странные, волосатые создания с блуждающим взглядом на
спокойных торжественных лицах, что так не сочеталось с практичным и злым
содержанием их черепов.

Как это было давно.

А Хьюланн был Здесь и Сейчас. И рядом с ним спящий Лео. Почему этот
мальчик не такой, как все остальные люди? Почему он такой понятный и
доступный? Это был первый случай, насколько знал Хьюланн, тесного общения
наоли и людей за все сто восемьдесят лет контакта рас. Его устоявшиеся
представления о людях теперь потеряли всякий смысл - ведь они были рядом: он
и мальчик.

Хьюланн резко оборвал поток мыслей. Они снова и снова уносили его к
событиям последних двух дней, а ему не хотелось еще раз испытать чувство
беспокойства из-за того, что произошло.

Он прищурился и всмотрелся сквозь мокрое стекло на дорогу и поля вокруг.
Снег повалил еще сильнее, чем тогда, когда они покидали Бостон. Высокие,
почти непроходимые завалы замерзших водяных крупинок по обе стороны дороги
заставляли врезаться в них, поднимая за собой белые вихри. Указатели вдоль
дороги в некоторых местах снесло ветром. Лишь кое-где еще выглядывали
оранжевые фосфоресцирующие колпаки. На щитки с указанием направления налип
снег, и надписи практически невозможно было разобрать.

Если порывы ветра усилятся, а дорогу полностью занесет сугробами, они
завязнут. Их машина могла двигаться по снегу, только если он достаточно
легок, когда его можно сдувать в стороны, чтобы обеспечить двигателям
свободное пространство. Тяжелые же сугробы спекались в твердые бугры, что
неизбежно должно было привести к беде.

И возле Уоррена, в провинции людей под названием Пенсильвания, когда они
летели со скоростью сто девяносто миль в час по направлению к Огайо,
несчастье не заставило себя долго ждать.

Хьюланн вглядывался в белую мглу, уделяя особое внимание автостраде,
чтобы хоть как-то отвлечься от неприятных мыслей. И только его повышенное
внимание спасло им жизнь. Расслабься он хоть на немного, и, не заметил бы
слабое свечение впереди.

А так сквозь редкие просветы снежной завесы Хьюланн разглядел-таки мутное
зеленое мерцание, которое вскоре обернулось сверкающей рябью
изумрудно-огненного озера.

Он резко ударил по тормозам, одновременно сражаясь с рулем, чтобы
удержать машину от заноса на обочину или еще дальше.

Лопасти винтов жалобно завизжали и заскрипели, как будто вгрызались в
металл. Вездеход как будто налетел на что-то, вздрогнул и развернулся задом
наперед. Какое-то время их сносило спиной по направлению к мерцающему
зеленому огню, но резкий поворот руля заставил вездеход вернуться к
нормальному положению.

Хьюланну удалось справиться с машиной.

Спидометр показывал пятьдесят миль в час. Край гигантской воронки
находился от них на расстоянии всего нескольких сотен ярдов. Хьюланн увидел
огромную черную впадину, над поверхностью которой дрожали и взрывались
разряды, порождаемые неведомой энергией.

Он нажал педаль тормоза до отказа и давил на нее как сумасшедший. Мотор
заглох. Лопасти винтов с лязгом остановились. Хьюланн успел пристегнуться
ремнями безопасности, чтобы избежать травмы.

От сильного удара слетел резиновый обод вездехода. Лишившись спасительной
воздушной подушки, машина встала на дыбы, подпрыгнула и тяжело шлепнулась
вниз. Хьюланна бросило вперед с такой силой, что у него перехватило дыхание,
когда он ударился грудью о приборы.

Не успел он опомниться, как вездеход заскользил по дороге. Машина билась
в конвульсиях, болтаясь на соскочившем резиновом воздушном фартуке. Хьюланн
ошарашенно смотрел, как тот, свободно покрутившись в воздухе подобно
змеевидной спирали, отлетел назад. Ничем не прикрытый металл днища машины
слегка коснулся земли, высекая желтые и голубые искры.

Вездеход наклонился, затем выровнялся, покачиваясь из стороны в сторону,
и в конце концов остановился.

Хьюланн сидел, склонив голову на руль, тяжело хватая ртом воздух, пока не
почувствовал облегчение в груди. Здесь, наверное, был самый грязный и
тяжелый воздух во всей Галактике, но сейчас он казался Хьюланну самым
настоящим сокровищем. Соскользни они еще футов пятнадцать, и ему не пришлось
бы вздохнуть больше ни разу - по краям воронки, совсем рядом, зловеще
вспыхивали изумрудные молнии.

- Мы чуть не упали туда, - прошептал Лео из своего закутка напротив
задней двери. - Так близко...

Хьюланн выпрямился: - Очень близко. Возможно, ты даже и не подозреваешь,
как близко.

Мальчик потянулся вперед и пристально всмотрелся через окно. Его взгляду
открылось ошеломляющее зрелище - воронка, на поверхности которой угрожающе
вспыхивали зеленые огни. Некоторое время Лео завороженно наблюдал эту
картину, пока наконец не спросил: - Что это?

- Пошли, - вздохнул Хьюланн. - Я покажу тебе.

Они вылезли из машины, придавленные тяжестью зимней ночи. Вернее, уже
зимнего утра. Лео, следуя за наоли, подошел к краю воронки и остановился,
всматриваясь в бесконечность зеленого сияния.

- Что это было? Что здесь взорвалось?

- Это одна из разновидностей нашего оружия, - объяснил Хьюланн. - Но это
не то, что вы называете взрывом.

Лео шагнул ближе к воронке, вытянув вперед голову, и откинул назад
светлые волосы, - Что там шумит?

Слышалось слабое шипение, прерываемое время от времени глухим звуком,
похожим на рычание действующего вулкана.

- Это работает незнакомое для вас средство уничтожения, - пояснил
Хьюланн. - Не совсем бомба. Вернее, не то, что вы называете бомбой. Вдоль
ваших Великих Озер в начале войны тянулся обширный комплекс заводов,
роботофабрик, производящих большое количество материалов, необходимых для
ведения галактической войны. Железная руда добывалась не только из глубин
вашей планеты, но также привозилась с вашей Луны, с астероидных потоков
вашей Солнечной системы. Это был грандиозный комплекс. И самый простой
способ избавиться от него - это сбросить несколько канистр перерабатывающих
биоснарядов.

- Не понимаю, - пробормотал Лео. - Нам ничего не говорили о том, что
основные производственные центры на Озерах давно разбиты.

- Только семь лет назад. Это был заключительный удар, в противном случае
мы еще надолго задержались бы на этой планете.

Непрерывные вспышки зеленого огня, поигрывающие над поверхностью воронки,
то поднимались вверх, то снова исчезали в бездне. Они описывали в воздухе
зигзагообразные пируэты, взрывались как шар горящего газа. Внимание Хьюланна
и Лео на некоторое время было приковано к особенно ярким вспышкам с примесью
пурпурного оттенка.

- Перерабатывающие биоснаряды, - продолжал Хьюланн, - содержат одну из
самых вирулентных жизнеформ, известных во Вселенной. Эти бактерии обладают
способностью нападать на определенный вид материи и перерабатывать ее в
энергию. В лабораториях были разработаны различные штаммы этих бактерий,
некоторые из них атакуют нелетучие полимеры, другие перерабатывают только
железо или кальций, свинец и так далее. Мы изобрели бактерии, помогающие
расщеплять и перерабатывать в энергию практически все известные науке
элементы.

- А свист... - В состав сброшенных во время атаки конверсирующих бомб
вошли только те штаммы, которые способны воздействовать на элементы,
входящие в состав ваших основных зданий и почвы на поверхности Земли. Эти
бактерии преобразуют все, что встречается им на пути, превращая все это в
медленно текущую форму энергии. Причем это получается намного лучше, чем при
атомном взрыве. В конце концов бактерии пожирают все, что только можно
поглотить и переработать внизу, а также вверху, пока не достигают воды или
какого-либо другого "неудобоваримого барьера".

- А этот зеленый свет только результат? - спросил Лео, отступая от края
ямы, к которому незаметно для себя подошел слишком близко.

- Нет. Зеленый свет выделяющейся энергии - это только то, что мы можем
видеть. Вне пределов диапазона твоего слухового восприятия, да и моего тоже,
выделяется огромное количество звуковой энергии. Помимо этого, существует
еще одна разновидность энергии, которую поглощают сами бактерии и которая
необходима им для процесса конверсии и репродуцирования при условиях,
выработанных для них в лаборатории.