Чтение 36–й страницы книги ~Делла-Уэлла~

казни.

- То-то на колдовство ты стал скуп - для себя силы припасаешь? -
поинтересовался Рахихорд.

- Да много ли я умею! Когда я родился, заклинаний было ведомо - на руках
пальцев хватит, чтобы перечесть. А когда колдовство да ведовство в силу
пошло, у меня уже память отшибло. Так что нонешние сибиллы передо мной,
почитай, что князи перед смердами. Это я тебе тоже по секрету великому
говорю. Вот так. Да где ж пичуга наша с водичкой? Не иначе, орехи в траве
подбирает...

- А вот и я! - поспешила явиться девушка, чтобы не дать старикам
предположить наиболее вероятное. - Разбавлять будете один к трем, как
древние греки?

- Сибилло разберется. - Шаман тут же вернулся к своим излюбленным
оборотам. - Оно на своем веку чего не пивало...

- Может, вам ягод каких-нибудь поискать, мяса-то вчерашнего не осталось.

- Не знаю, как на твоей дороге, а на нашей после первой не закусывают, -
наставительно заметил шаман.

- Не порти ребенка, - оборвал его старый рыцарь. - Наливай лучше. А на
закуску птичку в поднебесье заговори.

Но не успел незадачливый заклинатель и рта раскрыть, как на земле возле
него появилась громадная корзина, наполненная дымящимися пирогами. Еще миг -
и сетка величиной с добрый гамак, набитая полосатыми и крапчатыми плодами.
Хлюпнул содержимым запечатанный бурдюк. Кильватерным строем пошли оловянные
блюда с жареным мясом.

- А уж прибеднялся-то! - укоризненно протянул Рахихорд, ткнув шамана в
бок острым старческим локтем.

Таира хихикнула - она-то понимала, что это кто-то из дружинников обчищал
дворцовую кухню. Сибилло выхватил из корзины пирог, разломил его и половину
протянул Рахихорду, но сам, прежде чем есть, плюнул на палец и стал
подбирать им крошки, просыпавшиеся на колени. У девушки засосало где-то под
сердцем - надумать да наврать можно с три короба, но вот это инстинктивное
движение перед полными корзинами еды - оно в подсознании, так может
поступать только тот, кто действительно умирал от голода. Несчастный
Кощей...

- Дедуля, давай я тебе брови да усы подберу, есть ведь мешают, - сказала
она, движимая острой жалостью.

- А и прибери сибиллу неухоженного, - с готовностью согласился шаман,
доставая из очередного мешочка фантастически грязный гребешок. - Только
ежели волосок какой упадет - сюда схорони, в кисет.

- Не волнуйся, дедушка. А долго моя молвь-стрела будет до князя
добираться?

- Твоя - до ближней подставы, потом другая полетит, третья... Невозможный
Огонь им не указ, так что за два междымья управятся, а то так и скорее. Не
опасуйся.

Девушка догадалась, что "междымье" - это время от одного сигнального огня
до другого. Потом властителю на сборы, да обратная дорога... Получалось
многовато.

- А нельзя как-нибудь наколдовать, чтобы побыстрее? - спросила она,
отрывая от носового платка узкие ленточки.

- Отчего же нельзя? - с готовностью отозвался сибилло. - Только недешево
это обойдется...

Вся жалость к нему тут же улетучилась.

- Ну, знаешь, я ведь твою бороденку тоже даром чесать не обязана! - И
гребешок полетел в траву.

- Ой, подыми, подыми, там уж и так два зуба выломано, а новый-то на перл
лазоревый потянет!

- Это у тебя два зуба выломаны. Будешь заклинать?

- Ох, принуждают сибилло, приневоливают... Подбери гребень, девка
нечестивая, да в ручье помой!

- Если я его в ручье помою, то вся живность, что эту воду пьет,
передохнет. А жаль.

Тем временем старый рыцарь буквально помирал со смеху, слушая эту
перебранку. Кончилось тем, что он зашелся кашлем, едва не подавившись тонко
слоившимся печевом.

- Позволь, многостоялый караванник, я тебя по спинке похлопаю, - учтиво
обратилась к нему Таира, чтобы подчеркнуть разницу в отношении к ним.

- А чадо учено! - изумился Рахихорд. - Ежели бы ты, юница, не была так
ребячлива в словах и деяниях, посватал бы тебя за своего младшего.

- Как же! - желчно отозвался шаман. - Пойдет Царевна Будур за твоего
голодранца!

- Царевна Будур, так и быть, прежде всего приведет тебя в божеский вид, -
примирительно проговорила девушка, - а уж потом самостоятельно распорядится
своей судьбой.

Но до последнего дело не дошло - прямо в подол белого ковра,
преобразованного в плащ посредством дырки для головы, шлепнулся румяный
окорок, и тут же в трех шагах от всей этой горы яств появилась мона Сэниа с
Лронгом за руку.

- Ну будет тебе, будет, - говорил растроганный Рахихорд в полной
уверенности, что все эти разносолы - плоды сибилловых заклинаний. - Мне
теперь и малого куска довольно, отвык...

При виде появившихся прямо из воздуха воинов он поперхнулся и замолк.

- Твой талисман, - сказал Травяной Рыцарь, протягивая шаману сухого
крабика, залитого прозрачной смолой.

- Видать, пригодился?

- Еще как! Целую корзину двойных лепешек напекли, сам видишь. А пока
хлопотали, я выспрашивал, а принцесса, невидимым заговором обереженная,
слушала.

Мона Сэниа присела возле полной корзины, машинально отломила кусочек
пирога. Остальные дружинники сочли это за приглашение к столу и тоже
расположились вокруг старцев. Творенья тихрианских кулинаров были оценены по
достоинству, и только принцесса крошила свой кусок истончившимися нервными
пальцами.

- Приказ о белом ребенке действительно был, - проговорила она через силу.
- Примерно месяц тому назад. Так что к Юхани он никакого отношения не имеет.

- Еще как имеет, - возразила Таира. - Он ведь не отменен. Скорее всего,
кто-то уже нашел твоего, малыша, и теперь Ю-ю или у князя, или по дороге к
нему. Надо ждать. Кстати, дедуля, ты обещал поторопить события!

Шаман недовольно фыркнул, утерся жирной лапой, по поднялся
беспрекословно.

- Уедини сибилло! - сурово приказал он принцессе. - Сибилло камлать
сподобится.

Мона Сэниа удивленно глянула на Таиру, по та кивнула, и шаман без лишних
расспросов был препровожден в командорский шатер.

- Может, он действительно как-то подгонит моего желтого попугайчика, -
ответила девушка на немой вопрос принцессы. - Во всяком случае, я осталась
без носового платка. Пал жертвой элементарного взяточничества. А кстати, и
обо всем остальном: я как-то не подумала, что солицеволосой диве не очень-то
подходят застиранные портки. Там, где колбасу брали, какой-нибудь юбчонки не
завалялось?

- Солнцезаконники как раз обоз снаряжают, там полно алых шелков да
тафты... Для сибиллы, как и для Вечной Чернавки, ни в чем отказа не будет, -
заверил ее Лронг.

- Терпеть не могу красное! Благородные рыцари, во что у вас наряжаются
девочки из приличной семьи?

Рахихорд засмеялся:

- Ты все равно не сойдешь за тихрианку, светлячок. Во всяком случае, как
только раскроешь свой рот. А для злато-косой князевой избранницы лучшим
покрывалом были бы ее волосы. Попроси сибилло, оно мигом отрастит их тебе до
самой земли.

- Ну спасибо за совет - расчесывай их потом каждое утро по полтора часа!
И потом, это будет не оригинально: в собственные волосы одевались и леди
Годива, и святая Инесса. Обе, кстати, плохо кончили. Если существовали.

- А по-моему, лучше всего в купальнике! - сорвалось с языка у
простодушного Пы.

Все невольно посмотрели на Скюза - за такую реплику ведь и по шее
схлопотать недолго. Но юноша сидел не подымая головы. После своей оплошности
с крэгами он хотя и получил формальное прощение от принцессы, но буквально
не находил себе места, стараясь отыскать хоть какой-нибудь способ загладить
свою вину.

- А я, - почтительно склонился перед принцессой Лронг, - прошу у тебя
защиты для моего отца. Если Полуденный Князь действительно прибудет и увидит
его, беглого узника, то...

- Не бойся, мой верный друг, - рассеянно проговорила мона Сэниа, - это
проще простого. Он не увидит твоего отца.

Она сняла с шеи сверкающий искорками амулет и надела его на старого
рыцаря. Тот хотел поблагодарить, но сделал слишком глубокий вдох и снова
зашелся натужным кашлем.

- Воздух... слишком... сладок... - с трудом переводя дыхание, пояснил он.

- Нельзя ему под открытым небом после стольких лет заточения, - тоном
опытного терапевта поставила диагноз Таира. - Скюз, отнесите рыцаря в наш
кораблик, да, кстати, выпустите Гуен, а то мы пообедали, а она...

Лронг вопросительно глянул на принцессу, та кивнула. Они со Скюзом
подняли старика и понесли на корабль, стараясь не наступать на края его
импровизированного плаща, волочащегося по земле. Таира вскарабкалась на
высокий пень и, звонко крикнув: "Гуен!" - подождала, пока ее любимица не
опустится на плечо.

И тут раздался гром.

- Вроде бы из ясного неба, - проговорила она, всматриваясь в закатную
даль. - Доннерветтер, да это же Тунгусский метеорит!

Словно отделившись от солнца, прямо на них мчался сгусток огня, оставляя