Чтение 17–й страницы книги ~Лабиринт для троглодитов~

А еще в моем замке будет библиотека. Обязательно. Конечно, для этого
мне придется сделать несколько экспедиций, и не только в соседние сны, а
значительно дальше. В одном из них, я уверен, найдутся нужные мне книги.
Что только людям не снится.

Сняв с куста куртку, я надел ее и очень аккуратно застегнул пуговицы.

Собственно говоря, а почему я не могу приступить к этому сейчас? И
для начала обязательно нужно пригласить какую-нибудь девушку. Чтобы у нее
было миловидное личико, длинные ноги и обязательно большой бюст. Это так
возбуждает.

Чего откладывать? Прямо сейчас и приглашу.

Она придет вместе со мной и я ее влюблю в себя. А как это можно
сделать? Да очень просто. Одна из особенностей девушек, на которую их чаще
всего ловят - любопытство.

Да, так и будет.

Я приглашу ее и построю перед ней замок, а потом мы вместе с ней все
обсудим и решим где что будет лежать и висеть и стоять.

А иначе все равно она потом заставит все переделать.

Это тоже характерно для женщин. Они любит все переделывать.

А зачем мне этим заниматься? Так можно потерять много времени,
которое, иначе я бы посвятил благородному ничегонеделанью.

Я направился прочь от озера, к соединительному туннелю.

Итак, решено, первое, что я сделаю, это приведу сюда девушку. Именно
с этого и стоит начать. Конечно, можно было пойти и в противоположную
сторону, но там кошмар. А вот здесь, именно в соседнем сне, я это
чувствовал, подходящих девушек сколько угодно...

Я успел буквально в последний момент.

Сон стал схлопываться, когда я был еще метрах в пяти от
соединительного туннеля. Меня спас прыжок, которому позавидовал бы мастер
спорта по легкой атлетике.

Я с размаху влетел в соединительный туннель и смог остановиться и
оглянуться лишь метров через пять. И сделал это вовремя, потому что уже
через секунду, метнувшись в сторону и врезавшись в мягкую стенку сумел
увернуться от чего-то, больше всего напоминающего китобойный гарпун, на
длинной толстой веревке.

Не обернись я, он вонзился бы мне в спину и самым тривиальный образом
пронзил насквозь. Потом веревка бы натянулась, и мое тело втащили бы
обратно, прямо в пасть сна-росянки, которая как раз сейчас в бессильной
злобе кусала край переходного туннеля.

Ничего, злись, злись. До меня ты уже не доберешься.

Я не то чтобы присел, а просто бухнулся на мягкий пол туннеля и все
смотрел и смотрел, никак не мог оторвать взгляд от этой красной, огромной,
закрывающей весь вход в туннель, вооруженной острыми длинными зубами
пасти.

Черт возьми, как же это я свалял такого белого медведя? Спутать
росянку со сном-мечтой? Да за такое Гунлауг-учитель меня бы
просто-напросто выпорол. Чтобы на всю жизнь запомнил, чем отличается
сон-росянка от сна-мечты. Собственно, мелочами, но любой опытный инспектор
снов видит их буквально с порога. Я же, как идиот, даже переночевал в этом
сне, и понял, что к чему лишь в самый последний момент.

Нет, объяснить это можно лишь тем, что я был в статичном мире очень
долго.

Но все-таки перепутать сон-мечту и росянку!

Я засмеялся.

Там, снаружи, совершенно взбесившаяся, от того, что от нее
ускользнула добыча, росянка все еще пыталась разгрызть соединительный
туннель, ее гарпун все еще был здесь, в метре от меня и медленно
втягивался обратно чтобы вскоре снова полететь в меня и, может быть, на
этот раз не промахнуться, а я хохотал. Я буквально катался от хохота по
полу тоннеля и даже попытался схватиться за гарпун, чтобы поддразнить,
чтобы не дать ему ускользнуть, этому страшному, зазубренному оружию.

Потому что я все-таки одурачил эту росянку, ускользнул, сделав вид,
что поддался ее внушению, ушел. И теперь она меня не достанет,
никогда-никогда, как бы не бушевала, как бы не злилась. Я хохотал потому,
что до конца понял - я вернулся и никогда уже больше не попаду в статичный
мир, независимо от того, проиграю эту игру или выиграю. Может быть, только
сейчас до меня окончательно дошло, что я нахожусь в снах и должен держать
ухо востро, все время быть готовым к каверзам, неприятностям, хитрым
ловушкам, многому другому.

А еще, наверное, я смеялся потому, что мир снов жесток, несправедлив
и опасен, но все равно, несмотря на это, он мой, родной. В нем можно
погибнуть, но никогда, никогда, в нем не будет той безысходности и тоски,
как в статичном мире. И кроме того, он меняется. Он все время становился
другим. Как и положено. Как правильно.

Я отсмеялся. И вытер слезы. Встал. Я даже пнул этот самый пресловутый
гарпун росянки, туда где его древко переходило в желтую, покрытую вязкой
жидкостью веревку.

Росянка там, снаружи, возмущенно заревела и стала втягивать гарпун
быстрее.

Я понял, что пора уходить. И ушел. Дальше. К новому сну на другом
конце соединительного туннеля.

Он оказался хрустальным и пах йодом. Это было странно, потому что
случалось мне встречать пару-другую хрустальных снов, но ни один из них
йодом не пах. Правда, один из тех, встреченных мне ранее хрустальных снов,
тоже пах нестандартно, а именно - гниющими персиками. Но запах йода!

Сон был очень чистым, без малейших вкраплений других снов. Я подумал,
что змора похоже отбирала в свой лабиринт только очень чистые сны. Такие
встречаются редко. Обычно средний сон включает в себя пусть не очень
большую, но все же часть какого-то другого. Ориентироваться в таких снах,
конечно, труднее, но зато и идти по ним интереснее. А сны из лабиринта
зморы, были слишком стерильны, что ли.

Ну не знаю. Короче, хрустальный сон был слишком чистым.

Все же я в него вошел.

Как и положено, он искрился и сверкал. Вообще, по-хорошему, в нем
что-нибудь рассмотреть было чрезвычайно трудно, поскольку то и дело
слепили глаза многочисленные блики, зайчики, тонкие жгучие лучики всех
цветов радуги. Жители этого сна были, как им и положено прозрачными. Судя
по содержимому их желудков, питались они какими-то красноватыми червями,
очевидно выменивая их в одном из соседних снов. У тех, кто недавно
пообедал, червяки в желудках все еще вяло шевелились.

Б-р-р-р...

Впрочем, вопреки моим ожиданиям, ничего плохого в этом сне со мной не
случилось.

В следующем сне жили мальбы. Состоял он из большой горы, а проекции
на его стенках создавали видимость, будто она является частью огромного
горного хребта. Увидев это, я насторожился. И как оказалось, не зря. К
счастью, на засаду мальб я напоролся уже тогда, когда преодолел вершину и
начал спуск.

Вылетевшая из ближайших кустов стрела была с медным наконечником. Она
воткнулась в сосну, совсем недалеко от моей головы, а уже через мгновение
из кустов, как горох, посыпались косматые, обезьяноподобные, вооруженные
огромными шипастыми дубинками мальбы.

К счастью, до переходного туннеля оставалось метров триста, а мои
преследователи по причине коротких ног были не ахти какие бегуны.

Вбежав в туннель, я подумал, что если следующий сон, окажется
кошмаром, я довольно прилично влипну. Уж кого-кого, а мальб я знал хорошо.
Можно было поставить посеребренную монету против гнилого желудя, что они
выставят возле входа в туннель пост, и будут караулить меня не меньше
недели.

Кошмаром следующий сон не был. Он оказался хуже кошмара. Это был сон
про драконов.

Поразмыслив, я понял, что другого выхода у меня нет, и проклиная все
и вся, очень осторожно вошел в него.

Была в этом и выгода. Я прикинул, что даже если змора сейчас ищет
меня по снам своего лабиринта, то вряд ли ей в голову придет, что я пойду
таким трудным и опасным маршрутом.

Вот только драконы...

К счастью, все закончилось вполне благополучно, но без приключений не
обошлось. Меня углядел один из юных дракончиков. Будь это старый и опытный
дракон, живым бы мне было не уйти, а так, когда это юное, чешуйчатое,
всего лишь пятиметровое создание открыло на меня сезон охоты, я умудрился
спрятаться в очень кстати мне подвернувшуюся нору инуа.

В ней я просидел часа три, чувствуя, как подо мной ворочается
большое, толстое, покрытое жесткими волосками тело духа сна. Когда же инуа
заворочался сильнее, я решил рискнуть, выглянул и, не увидев своего
преследователя, бросился со всех ног к туннелю в следующий сон.

Возле самого туннеля, я все же не удержался и, поскольку погони не
было, остановился полюбоваться драконами. Особенно великолепны были старые
самцы. Огромные, покрытые сверкающей чешуей, они парили у самой верхней
стенки сна. Ниже виднелись более мелкие, но зато и более грациозные самки.
Чешуя у них переливалась всеми цветами радуги. А еще ниже, почти у самой
земли, кувыркались в воздухе и резвились детеныши.

Вот именно.

Я невольно поежился. Что-то сейчас поделывает тот, который, словно
лиса зайца, гонял меня по этому сну.

И вообще, пора было уходить.

Следующим был, если я только не ошибся в определении, а мне кажется
что я не ошибся, сон наркомана. Его я прошел вполне спокойно. Только
сильно досаждали зеленые крокодилы и голубые слоны. Все время приходилось
от них уворачиваться.

Потом я влетел в эротический сон. К конце его у меня заболело горло,