его проявлений, сошедших с неба на землю. Я предлагаю подступить к ней с
другой стороны. Можно ли, будучи в здравом уме, допустить, что нам шлют
загадки, тесты-для проверки интеллекта, галактические шарады? Такая точка
зрения кажется мне абсурдной: трудность сигнала - не скорлупа, которую
надо разбить. Послание предназначено не для всех - тут у меня нет
сомнений. Прежде всего - оно не для тех цивилизаций, что стоят на нижних
ступенях технологической лестницы; шумерийцы или древние франки просто не
заметили бы его. Но можно ли ограничивать круг адресатов, исходя только из
их технических возможностей?
полигона, я не мог отделаться от мысли, что огромную пустыню за стенами, и
нависающий над ней темный свод, и всю Землю неустанно, час за часом,
веками, тысячелетиями пронизывает безбрежный поток незримых частиц,
несущий с собой весть, приходящую и на другие планеты, и на другие
звездные системы, другие галактики, что поток этот выслан в незапамятные
времена из невообразимой бездны - и что все это правда.
противоречило всему, к чему я привык. И в то же время я видел наш Проект,
громадные коллективы ученых, незаметно контролируемые государством,
гражданином которого я являюсь; нам, опутанным сетью подслушивания,
предстояло установить связь с разумом, обитающим в Космосе. А в
действительности мы были ставкой в глобальной игре, фишками в руках у
крупье, одним из несчетных шифрованных обозначений, переполняющих бетонное
нутро Пентагона; там, в каком-то сейфе, на какой-то полке, в какой-то
папке с пометкой "совершенно секретно", появился еще один - шифр операции
"ГЛАС ГОСПОДА", уже в зародыше пораженной безумием. Ибо безумна была
попытка засекретить и упрятать в сейфы то, что миллион лет заполняет
бездну Вселенной, попытка выдавить из звездного сигнала, как косточки из
лимона, информацию, пригодную для убиения.
Отправитель имел в виду определенных существ, определенные цивилизации, но
не все - даже не все цивилизации технологического круга. Кто же настоящие
адресаты? Не знаю. Скажу только: если эту информацию Отправители
предназначали не нам, то мы ее не поймем. Я готов целиком доверять им -
ведь они не обманули моего доверия.
Разве не случайно был обнаружен нейтринный сигнал? Разве он, в свою
очередь, не мог возникнуть случайно? Может, он по случайным причинам
затрудняет распад органических макромолекул, случайным образом повторяется
- и, наконец, только по случайности из него извлекли Повелителя Мух? Все
это возможно. Случай может так закрутить приливную волну, что при отливе
на гладком песке останется четкий отпечаток босой ступни.
силы микроскопа; резкое поначалу изображение под конец расплывается,
последнюю реальность увидеть нельзя, ее существование можно только
логически вывести. А мир после закрытия Проекта продолжает идти своим
путем. Уже миновала мода на высказывания ученых, политиков и звезд сезона
о космическом разуме. Лягушачью Икру удается использовать, так что
бюджетные миллионы не пропали даром. Над опубликованным сигналом может
теперь ломать голову любой из легиона маньяков, которые раньше изобретали
вечный двигатель и способ трисекции угла, и всякому позволено верить во
что угодно. Тем более что эта вера, подобно моей, ничем не грозит. Ведь
меня-то она не раздавила. Я все тот же, каким был до вступления в Проект.
Ничто не изменилось.
Дональда, моего друга, нет в живых. Ему на долю выпала статистическая
флуктуация процесса клеточных делений - рак. Айвор Белойн не только
профессор и ректор - он вообще человек настолько занятой, что даже не
понимает, как он счастлив. О докторе Раппопорте мне ничего не известно.
Письмо, которое я послал ему несколько лет назад на адрес Института высших
исследований, вернулось обратно. Дилл находится в Канаде - у нас обоих нет
времени на переписку.
страхах, мыслях и надеждах моих друзей того времени? Я никогда не умел
преодолевать межчеловеческое пространство. Животное приковано к своему
"здесь" и "сейчас" всеми своими чувствами, а человек способен отвлечься от
этого, вспоминать, сочувствовать другим, представлять себе их состояние,
их чувства... только это, к счастью, неправда. В попытках такого
перевоплощения мы воображаем - смутно, туманно - только себя. Что стало бы
с нами, умей мы на самом деле сочувствовать другим, переживать в точности
то же, что они, страдать вместо них? Людские горести, страхи, страдания
исчезают со смертью не остается ни следа от падений и взлетов, оргазмов и
пыток - и это неоценимый дар эволюции, которая уподобила нас животным.
Если б от каждого несчастного, замученного человека оставался хоть один
атом его чувств, если бы так возрастало наследие поколений, если б хоть
искорка могла пробежать от человека к человеку - мир переполнился бы
криком, силой исторгнутым из кишок.
защиту своей математики и повторяю, когда и она не спасает, последнюю
строфу стихотворения Суинберна:
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Конюшевский Владислав
Посняков Андрей
Пехов Алексей
Быков Василий