Чтение 39–й страницы книги ~Попутчики~

добавил он.

Многих убил Свирепый Вепрь. Он с ловкостью владел ножом и обладал
сильными пальцами душителя и мощными ногами, которыми норовил ударить в пах.
Симму был среднего роста, не слишком высоким, но и не низким для молодого
человека его лет.

Увидев такое существо, как Свирепый Вепрь, демоны испытали бы
безграничное презрение. Ваздру и эшвы, всегда старавшиеся быть прекрасными в
своих человеческих воплощениях, ненавидели уродство даже больше, чем
добродетель. Видимо, эта аристократическая ненависть оказала влияние на
Симму, и он невольно сделал рукой пренебрежительный жест. Но Вепрь подумал,
что Симму просто хочет достать нож из-за пояса, и рванулся вперед.

Но, снова не осознавая своих действий, Симму отскочил в сторону, и Вепрь,
не успев затормозить, врезался в дерево.

Никто из разбойников не мог предвидеть быстроты движений Симму и того,
что чувства юноши, более острые, чем человеческие, подсказывают телу
движения независимо от сознания, делая Симму неуязвимым.

Свирепый Вепрь взревел, встряхнулся, выхватил нож и снова бросился на
юношу. Тот молниеносным движением скользнул мимо, запрыгнул, подобно
леопарду, на спину своему противнику и, выхватив нож, перерезал горло Вепря.
Когда противник рухнул наземь, Симму отскочил в сторону и на мгновение
превратился в рычащего, злобного, непредсказуемого зверя. Первый раз он убил
сам, по сути дела, принеся жертву своему врагу, Смерти. Но Симму сражался за
свою жизнь, и ему было все равно.

Разбойники медлили. Затем пятеро из них набросились на Симму, и, если бы
он оказался обычным человеком, как считал раньше, эта минута оказалась бы
для него последней.

Но Симму был Симму. Он прыгал, кружил и наносил ножом смертоносные удары
в те жизненно важные точки человеческого тела, которые хорошо известны тигру
и леопарду. Хотя разбойники изо всех сил старались сбить его с ног, им это
не удалось. Да и как могли они совладать с существом, являвшимся на треть
диким котом, на треть волком, на треть змеей, да еще и колдуном в придачу?

Под конец четверо разбойников лежали мертвыми, а пятый убежал, вопя о
том, что боги послали чудовище покарать их.

Еще не привыкнув к виду трупов, Симму тоже поспешил уйти с места битвы.
Но позже, прислонившись к дереву, дрожа всем телом, он тем не менее осознал,
что сможет одолеть чудовищных стражей пустыни - не умением и ловкостью
опытного воина, а благодаря полученному в детстве воспитанию. И тогда Симму,
хрипло рассмеявшись, вытер нож о траву и отправился дальше. После этого
случая всякий, вызывавший Симму на бой, неизменно терпел поражение, хотя
некоторые из них были не простыми разбойниками, а воинами, искусными в
обращении с оружием. Но Симму все равно убивал их, ведь при всем их
искусстве они не могли двигаться быстрее молнии. Его самого ранили лишь
дважды: на левом плече Симму розовел шрам, похожий на полумесяц, а на правом
бедре - еще один, напоминающий молнию, ту самую молнию, в которую он
превращался, встречаясь с врагами.

Слава опережала Симму, и часто одного взгляда его рысьих глаз было
достаточно, чтобы обратить врага в бегство.

Но приближался еще один противник, куда более опасный, чем звери или
люди.

***

Симму был на полпути к Вешуму. Целый год бродил он по земле, оставляя
след - сказания о его героических подвигах, а далеко впереди ярко сверкала
безумная цель. До него уже начали доходить искаженные слухи о городе,
стоящем на берегу реки, о его Боге и саде - невнятные рассказы, словно шорох
ветра...

Это случилось вечером в краю холмов и небольших деревушек. Симму шагал
широким шагом, щурясь от солнца и играя на свирели, которую недавно вырезал.
Он шел и думал о другой пыльной дороге и о том, кто шел с ним, а потом
исчез. Свирель Симму пела грустную песню, навеянную воспоминаниями, и птицы
вторили ей из чащи.

А потом вдруг птицы куда-то исчезли, вокруг стало странно тихо, и даже
ветер затаился среди ветвей. И тут Симму услышал слабый шорох за своей
спиной - так шуршит песок или шелестят листья на ветру.

Симму перестал играть на свирели, остановился и оглянулся.

Случалось, за ним иногда шли звери, привлеченные его необычным видом, но
сейчас он не видел никаких зверей. Тропа была пуста, но Симму медлил. Ему
казалось, что сзади что-то есть. Потом он отправился дальше, однако ощущение
чьего-то присутствия за спиной не исчезло. Оно было настолько смутным, что
человек, пожалуй, усомнился бы в нем, но Симму всегда доверял своему чутью.
Тропа исчезла за гребнем холма. Симму остановился, но никто не шел за ним
следом. Симму двинулся дальше, и прежнее ощущение тут же вернулось.

Чувствовать слежку - достаточно неприятно, но само по себе преследование
совсем не обязательно грозит смертью. Симму понимал это, и поэтому явная
угроза, исходящая от невидимого преследователя, казалась еще более зловещей.

Обычно люди боятся анализировать свои чувства. Симму же был лишен этой
человеческой слабости, он с детских лет привык называть вещи своими именами.
Теперь он понимал, что боится. В любом случае оборачиваться было бесполезно
- он все равно ничего не увидел бы. И он шел дальше, а заходящее солнце
заливало холмы красным светом. Вдруг Симму понял, что небо за его плечом
слишком уж красное.

Он обернулся и на этот раз увидел Нечто.

Оно выглядело как образ чего-то пылающего - будто Симму долго смотрел на
солнце, а потом отвернулся и увидел в воздухе его призрачный отпечаток. Не
имея формы, оно не присутствовало реально в этом мире. Но все-таки оно
существовало.

Внизу, немного в стороне от тропы, к склону холма прилепилась одна из
многочисленных скромных деревушек. Обычно Симму сторонился человеческих
поселений. Он предпочитал одиночество и темноту, пробуждавшую в нем память
эшв. Но на этот раз, движимый страхом, он решил найти убежище в деревне.

Он ринулся вниз по склону.

Симму уже вбежал на узенькую деревенскую улочку, когда день, сверкнув,
растаял в сумерках. Симму напоследок обернулся и увидел пустынную тропу,
холмы, небо. В густеющем сумраке ночи туманно вырисовывалось черно-красное
пятно.

***

Крестьянский мальчик лет восьми открыл дверь и вытаращил глаза на
стоящего за ней человека.

- Эй, смотрите, кто пришел! - закричал он, ошеломленный внешним видом
позднего гостя.

Собралась вся семья: муж, две его жены, довольно приятные на вид женщины,
три сына-подростка и робкая девочка лет шести.

Они глазели на Симму, разинув рты, ведь он был совершенно не похож на
них. Поджарый, словно клинок бронзового меча, с серебряным полумесяцем на
широком обнаженном плече и прекрасным лицом, языки пламени вместо волос и
зеленые огни вместо глаз.

- Милости просим, - пробормотала одна из жен, и они отступили, позволив
Симму войти.

У очага, в тесной комнате без пола, они приготовили гостю еду, угостили
пивом и, рассевшись вокруг, уставились на него, как на чудесный самоцвет,
найденный среди холмов. Насмотревшись вдоволь, дети подобрались ближе:
девочка стала играть прядями чудесных волос Симму, а мальчики рассматривали
смертоносный нож с резной рукояткой. Мужчина заговорил о путешествиях, а две
женщины мило и непринужденно строили глазки.

Симму говорил мало. Общество этих людей и их хижина, напоминающая уютное
звериное логово, успокаивали его. Детская возня не мешала Симму, он привык к
этому еще в детстве, когда котята и лисята так же возились рядом и
перелезали через него. Вскоре он достал деревянную свирель и, увидев, как
округлились глаза людей, приютивших его, сыграл несколько мелодий.

Мирно потрескивал очаг, огромный сторожевой пес лежал, растянувшись на
пороге. Казалось, дом надежно защищен от непрошеных гостей.

Хозяева доверчиво уложили гостя спать рядом с собой на мохнатых шкурах.

Огонь в очаге мигнул несколько раз и тоже уснул.

Все спали, даже собака. Вдруг Симму проснулся и увидел красного человека,
упиравшегося коленями ему в грудь. Он был весь красный, отвратительного
цвета запекшейся крови, без волос, с невыразительным лицом, на котором лишь
влажно блестели глаза. И этот человек сдавил горло Симму.

Лишенный возможности вдохнуть или закричать, ослепший и увязший в
кровавой трясине, Симму вновь утратил свою человеческую сущность. Он призвал
себе на помощь силу, какую никогда не смог бы призвать человек.

Левой рукой Симму схватил тварь за горло, оказавшееся вполне
материальным, хотя и не похожим на плоть человека, холодным и влажным на
ощупь. Правой Симму осторожно вынул из пальцев спящего рядом ребенка нож и
ударил в горло. Тварь содрогнулась, и на грудь Симму хлынула кипящая
жидкость. Юноша ударил еще раз и наконец смог вздохнуть. Симму лежал, хватая
ртом воздух, и видел, словно сквозь дымку, как призрак, зажимая рукой
сочащуюся мерзкой жидкостью рану, растаял во тьме. Через мгновение ничто уже
не напоминало о нем, кроме боли, кольцом охватившей горло Симму.

Отдышавшись, Симму встал и развел огонь в очаге. Ни один человек в доме
не проснулся, даже собака. Похоже, ночной пришелец приходил именно за ним, и
только Симму мог видеть его. Юноша повернул нож, чтобы отблески огня упали
на лезвие. Оно было покрыто какими-то хлопьями, которые, отваливаясь,
обнажили сверкающую сталь.

Этой ночью Симму больше не спал. До рассвета он просидел, скорчившись у
очага, но существо так и не вернулось.

Наутро дочь хозяина рассказала, что видела во сне красного быка, который
ворвался в дом и проскакал сквозь огонь. Но женщины, заплетавшие ей косы,